Отпуск в Италии - Брукс Хелен - Страница 19

• Предыдущая
• 19/24
• Следующая

— Конечно, нет.

— Я тебя не понимаю. Блейн медленно выдохнул.

— Ты ворвалась в мою жизнь и перевернула ее, а мне это не нравится. Ничуть не нравится. Меня влечет к тебе, Мэйзи, и, черт возьми, ты это знаешь.

— Нет, не знаю. — Она еще глотнула вина. — Я думала… Да, ты был вежлив и любезен со мной, но мне казалось, что между нами ничего нет.

Он недоверчиво взглянул на нее.

— Ты хочешь сказать, что ни о чем не догадывалась?

— Но ты сам хотел, чтобы мы оставались всего лишь друзьями.

— На самом деле не хотел, но это было необходимо. Я не мог дать тебе того, что ты желала получить, да мы тогда толком и не знали друг друга. Ты недавно приехала в Италию, и я думал, что, возможно, мое влечение к тебе постепенно выгорит. Я думал… Черт, не знаю, что думал.

Что-то в этом было не то. Она много раз представляла себе, как Блейн подходит к ней и говорит, что был не прав, но она не думала, что у него будет такое выражение, как сейчас. В ее мечтах он шептал ей слова бессмертной любви, и его лицо светилось желанием. А сейчас он выглядит так, будто его мир только что рухнул.

— Блейн, зачем ты пришел? — спросила она напрямик.

Он долго молчал. Потом его глаза сверкнули.

— Я хочу, чтобы ты осталась в Италии. — Он встал, обошел вокруг стола, взял Мэйзи за руку, и она тоже встала. — Я схожу с ума. Я все время думаю о тебе, и нельзя сосчитать, сколько раз по ночам я становился под холодный душ. Я знаю, что нам может быть хорошо вместе, сколько бы это ни продлилось.

Он поцеловал ее так, как ей хотелось с первого вечера, — глубоко и волнующе, крепко прижав ее к себе.

Это было замечательно, но…

— Сколько бы это ни продлилось? — повторила Мэйзи, отодвигаясь от него.

— Я помогу тебе найти квартиру где-нибудь поблизости. И я знаю, что синьор Росселлини не шутил, когда предлагал тебе работу. Ты можешь начать хоть завтра, и мы могли бы часто видеть друг друга.

— Ты просил синьора Росселлини взять меня на работу?

Мэйзи не поверила своим ушам. Он уже все решил сам, даже ни о чем не спросив ее! Поток жгучего гнева захлестнул ее. Ничего не изменилось. Его не интересовали ни эмоциональная близость, ни розы возле двери. Только… доступность. Он не мог расстаться с Мэйзи и нашел только одно решение. Оно даже не было компромиссом!

— Да, просил. Нет никаких проблем.

Он попытался обнять Мэйзи, но она хлопнула его по рукам достаточно сильно, чтобы остановить, и когда заговорила, ее голос дрожал.

— Нет, Блейн. Есть проблема, и преогромная. И это твоя проблема.

— Что это значит?

— Это значит, что я не пустоголовая кукла, которая была бы рада крошкам с твоего стола. Я не из тех женщин, которые могут ненадолго отдать кому-то свое тело, не думая об этом.

— Я это знаю.

Он начинал сердиться, но ей уже было все равно. Она и сама была сердита, и у нее для этого было чертовски много причин. Как смел он прийти к ней с таким предложением? И работу ей нашел — он, должно быть, был уверен, что она ухватится за любую возможность остаться в Италии, лишь бы быть около него!

— Нет, не знаешь, — накинулась она на него. — Иначе ты не появился бы здесь с таким предложением.

— Ты меня неправильно поняла.

— Нет, ты изложил все очень ясно, и я поняла каждое слово. Ты знаешь, что я люблю тебя, и решил, что я соглашусь быть твоей временной игрушкой. Нет! Смейся, если хочешь, но я отдам себя мужчине, только если буду знать, что это навсегда. Кольцо, близость, дети — все.

Она увидела, как сузились его глаза, когда смысл ее слов дошел до него. Была долгая пауза и Мэйзи могла слышать биение своего сердца.

— Ты была обручена, — медленно сказал Блейн. — С Джефом… С ним ты должна была спать.

— Вовсе не была должна.

Ее уже не волновало, что он будет думать, будто она прибыла с другой планеты. И она не собирается извиняться за свою девственность — это было ее решение остаться такой, и это не значило, что ей не делали предложений.

— Но той ночью ты была готова спать со мной.

— Тогда, должно быть, ты моя ахиллесова пята.

Блейн молча смотрел на нее целую вечность.

— Ты хочешь меня. Что плохого в том, чтобы нам быть какое-то время вместе и обладать друг другом? Ты любишь моих родителей, и они тебя любят. Италия тебе нравится…

Он же ничего не понимает! Мэйзи постаралась унять дрожь в голосе.

— Я не хочу тебя, Блейн. Я люблю тебя, но это совсем другое. Если бы я согласилась на то, что ты предложил, это убило бы меня. Ты можешь это понять? Думай обо мне что хочешь, мне все равно. Правда в том, что я люблю тебя, и мне хочется, чтобы у меня было все. Близость навсегда, и не меньше. Дети. Маленькие Блейны и Мэйзи. Мне надо знать, что я могу доверять тебе и что ты никогда не посмотришь на другую женщину. А ты будешь знать, что можешь доверять мне. И тогда мы будем жить вместе, любить друг друга, стареть вместе. — Она глубоко вздохнула. — Абсолютно необходимы розы возле двери. — Она попыталась улыбнуться, но ее губы дрожали. — Ни на что меньшее я не согласна.

— Это невозможно. — Блейн был белым как мел. — Я объяснил тебе. Для меня это невозможно.

— Тогда все, что мы можем сделать, — это остаться всего лишь друзьями.

— Мы никогда не сможем быть всего лишь друзьями,

Он произнес это с такой силой, что Хэмфри предупреждающе зарычал.

— А ничего другого не может быть.

— Я предложил тебе больше, чем предлагал другим женщинам с тех пор, как умерла Франческа.

— Им ты не предлагал ничего, а мне ты предлагаешь слишком мало.

— Я не могу сделать то, что ты хочешь, неужели не понимаешь? — простонал он. — Я предлагаю тебе все, на что способен сейчас, Мэйзи. Я не знаю, что произойдет в будущем, но кто это знает?

Она печально улыбнулась.

— Я знаю, что буду любить тебя всегда. Вот в этом и различие между нами.

— И ты готова исчезнуть из моей жизни? Уехать навсегда, оставить меня навсегда?

— Да.

— Что же это за любовь? Мэйзи пожала плечами.

— Это моя любовь. Я знаю, что, если бы осталась, это было бы неправильно. Я начала бы становиться такой женщиной, каких всегда презирала. Такой, кто проверяет карманы мужа и ничего не говорит ему, даже если что-то находит, потому что не желает нарушить свой покой, довольствуясь малым из боязни потерять все. Вот к чему ведут компромиссы. В конечном счете я стала бы другим человеком, и ты больше не захотел бы быть со мной. Я люблю тебя, Блейн, больше, чем кто-нибудь когда-нибудь будет тебя любить, но я не позволю тебе меня разрушить.

— Я никогда бы не сделал этого, — сказал он, явно потрясенный такими словами, и притянул ее к себе.

От его поцелуя Мэйзи почувствовала искушение сдаться и согласиться на его предложение. У нее еще теплилась надежда, что ей удастся заставить его полюбить ее.

Но Мэйзи быстро пришла в себя. Он обвиняет ее в том, что она перевернула его жизнь. Да он сам перевернул ее жизнь в тот день, когда они впервые встретились!

Если бы она могла выбирать, то полюбила бы обычного мужчину, который был бы на седьмом небе, надев ей кольцо на палец. У них была бы большая семья, и в доме было бы много детей, кошек и собак. Пусть ее муж не выделялся бы в толпе, но он любил бы ее, она — его, а все остальное не имело бы значения.

Но любовь не подчиняется разуму и расчету. Мэйзи полюбила Блейна Морозини. Всем он хорош — красив, богат, любезен, — только не любит ее. Его желание чисто плотское, ничего больше.

Она собралась с силами и оттолкнула Блейна.

— Мне кажется, ты должен уйти.

— Ты этого не хочешь.

— Хочу.

— Нет, погоди. То, что происходит с нами, необыкновенно. Ты тоже это знаешь. Я спал с женщинами, но никогда не чувствовал такого. Я нуждаюсь в тебе, как и ты во мне.

— Ты во мне нуждаешься. Я тебя люблю. Вот и все отличие. Прощай, Блейн.

Он замер, будто хотел сказать что-то еще, но потом повернулся и ушел.

Просто ушел.

• Предыдущая
• 19/24
• Следующая