На полпути к могиле - Фрост Джанин - Страница 33

• Предыдущая
• 33/70
• Следующая

Он остановился, и я хрипло, негодующе вскрикнула. Он убрал руки, его губы выпустили мою грудь и скользнули вниз по животу. Они уже миновали венерин бугорок, когда я догадалась, чего он хочет.

— Подожди, Кости, — стыдливо пролепетала я.

Он сразу замер, так и не оторвав губ.

— Перестать? — спросил он.

Краска залила мне щеки, я не знала, как выговорить, в чем дело.

— Э-э, нет, не вообще, а только это… это ведь неприлично…

Он, кажется, фыркнул.

— Я думаю… — пробормотал он и опустил голову.

При первом прикосновении его языка в голове у меня стало пусто. Буквально. Язык медленно, долгими движениями испытывал меня, оставляя за собой опаленную кожу. Еще одно влажное движение, и еще, и мой стыд смыло волной чистого жара. Он пошире развел мне ноги, поднял их себе на плечи и все продолжал поиски и раскопки в нежной розовой плоти.

Я уже не просила его подождать, потому что не могла говорить. Стоны, в которых я не узнавала собственного голоса, вырывались из меня все громче и чаще, внутри все свивалось в судорогах наслаждения. Я извивалась под ним, чувствуя, как он исследует каждую впадинку с поразительной интимностью. Я против воли выгибала бедра, и болезненная пустота во мне нарастала с каждым движением его языка. Меня подталкивали к чему-то прежде не испытанному, и оно приближалось все быстрей. Кости ускорял движения, усиливал напор, и когда его губы наконец нашли клитор — и втянули его, я завопила.

Осколки блаженства вырвались из меня, взрывом разлетелись из центра по всему телу. Я думала, сердце лопнет, но оно только замедлило биение, а дыхание стало ровней. Огненный жар вдруг сменился блаженным теплом, окутавшим меня и заставившим изумленно распахнуть глаза.

Кости скользнул по мне вверх, обнял руками голову.

— Ты прекрасна, как никогда, — сказал он дрожащим от страсти голосом.

Тело мое еще вздрагивало от потрясения, но теперь наступил момент, которого я боялась. Я напряглась, когда он опустился между моими бедрами.

— Не бойся, — шепнул он и поцеловал меня.

На долю секунды я смутилась, вспомнив, что он проделывал только что. Потом новый солоноватый привкус его губ оказался вызывающе приятным. Наши языки переплелись, а его твердое тело скользнуло по моим влажным складочкам. Я вздрогнула, но он только коснулся края и сразу отступил. И снова. И язык двигался вместе с телом, гладил меня и с новой силой вызывал прежнюю боль.

— Скажи когда, — пробормотал он спустя долгое мгновение. — Или не говори. Не обязательно сразу заходить дальше. Я всю ночь буду пробовать тебя на вкус, Котенок. Мне было очень хорошо. Позволь показать тебе, как хорошо мне было.

Кости заскользил губами вниз, но я удержала его на месте.

— Скажи! — простонал он, и движение его бедер вырвало у меня тихий крик.

Сердце у меня грохотало от страха, но существовал только один ответ:

— Сейчас.

Головокружительный поцелуй, а потом он приподнялся на локтях. Я задохнулась, когда твердая плоть ворвалась в меня. Кожа пошла мурашками, а он медленно продвигался вглубь, и я дрожала, спрятав лицо у него на плече. Он шел глубже, и чувство небывалой полноты захлестнуло меня. Целиком войдя в ножны, он замер, на миг закрыл глаза, потом взглянул на меня.

— Хорошо, милая?

Небывалая интимность была в том, как мы смотрели друг другу в глаза, пока он оставался во мне. Я сумела только кивнуть, слов не было.

Он задвигался во мне, чуть отступая и снова прорываясь вперед. Движение повторилось, на этот раз чуть глубже. Я не успела перевести дыхание, а он уже отступил почти до конца и вернулся обратно одним толчком бедер. Я тоненько взвизгнула. Пот заливал мне тело, пронзительное, первобытное желание пронизывало меня.

Кости провел руку мне за спину, опустил ее ниже, взяв в ладонь мои ягодицы. Приподнял меня, покачивая в такт своим движениям. Я быстро подхватила ритм, и от новой близости голова у меня пошла кругом. Вернулась прежняя судорога, тело скручивало все туже с каждым ударом, в голове горела одна мысль…

— Еще…

То был стон чистой жажды, разум не поверил бы сказанному. У него в горле что-то тихонько заворчало, и он увеличил скорость.

Руки мои, прежде не опускавшиеся ниже его спины, теперь продвинулись дальше, на бедра, жадно стиснули ягодицы. Пальцы впились в твердые холмики, я уже не помнила о приличиях. Я не могла насытиться прикосновением, мне хотелось прижаться еще теснее. С каждым новым толчком желание нарастало, и его тело, жестко врезающееся в меня, было мне нужнее всего на свете. Я жадно целовала его, рассекла нижнюю губу о его клыки, услышала, как он со стоном втягивает кровь.

— Какая острая, сладкая, — глухо бормотал он.

— Больше… ни капли… — задохнулась я.

Он с наслаждением облизнул губы.

— Хватит и этого. Теперь ты тоже во мне.

И он прижал меня еще теснее, если такое было возможно.

Я неудержимо вздыхала в такт его ускоряющимся толчкам. Отбросив всякие колебания, билась под ним, ногтями исцарапала ему спину, вцепилась зубами в плечо, чтобы подавить крик, и почувствовала вкус крови. Он запрокинул мне голову, языком вымыл мне губы.

— Сильней?

— Господи, да! — простонала я, не заботясь, как это звучит.

Кости с явным облегчением отбросил сдержанность. Он вминался в меня, наполняя мое тело несказанным наслаждением. Зажатый во мне вопль вырывался наружу ритмичными вскриками. Я уже не могла терпеть, и он задвигался быстрее, безжалостно, сказала бы я, если бы каждый удар не приносил мне блаженства.

Чем-то все это напоминало действие наркотика. Все будто вращалось и расплывалось — все, кроме Кости. Отдаленный гул бился в ушах, но это грохотало мое же сердце. Нервные окончания в лоне стянулись в предвкушении. Они бились, переплетались, сжимались и разжимались все яростнее, ожидая мига освобождения.

Тело стало словно чужим и в то же время сверхчувствительным. Пыхтящее, извивающееся существо на кровати не могло быть мною. И никогда я так сильно не ощущала своей кожи, каждого вздоха, тока крови по жилам. Последний натянувшийся во мне нерв готов был лопнуть, когда Кости стиснул мой затылок и заглянул в глаза. Крик вырвался из меня, когда плотину прорвало и меня залил потоп оргазма. Он был сильнее первого, как-то глубже и оставил после себя звонкую дрожь под кожей.

Он застонал надо мной, его лицо исказил экстаз, он задвигался еще быстрее, не отрываясь от моих глаз. Я не могла отвести взгляд, я видела, как его выдержка растворяется в зеленом сиянии. Он стиснул меня, поддавшись страсти, поцеловал до боли и задрожал.

Когда я оторвалась, чтобы глотнуть воздуха, он перекатился, и теперь мы лежали бок о бок. Его рука обвивала меня, храня прикосновение тел. У меня в легких как будто не осталось кислорода, да и Кости вздохнул раз-другой — рекорд, до сих пор я такого не видела. Я медленно овладевала дыханием, сердце возвращалось к здоровому ритму. Он потянулся, смахнул с моего лица влажные волосы, улыбнулся и поцеловал в лоб.

— Подумать только, ты еще воображала, что с тобой что-то не так.

— Точно что-то не так. Я пальцем шевельнуть не могу.

Так оно и было. Я лежала рядом с ним, но мои руки и ноги не отзывались на мысленные команды. Кажется, мои нервы взяли пятиминутный отпуск.

Он с улыбкой перевернулся, лизнул ближайший к нему сосок, легонько потянул. Ареола от его недавнего внимания стала особенно чувствительной и к кончику соска пробились тысячи иголочек удовольствия. Он дошел до самого пика чувствительности и перешел к другому соску.

Я опустила взгляд и заметила кое-что.

— У меня кровь идет?

Это было не слишком похоже на кровь месячных, которые прошли неделю назад. Однако в складке бедра отчетливо виднелась розовая влага.

Он взглянул мельком.

— Нет, Котенок. Это из меня.

— Что?… — Ох.

Дурацкий вопрос. Он же мне говорил, что вампиры плачут розовым. Наверное, и другие жидкости соответствующего оттенка.

— Дай мне встать. Надо это смыть.

• Предыдущая
• 33/70
• Следующая