Меч императора - Артемьев Роман Г. - Страница 58

• Предыдущая
• 58/77
• Следующая

— Во, встал… — усмехнулся человек сверху. — Давай рассказывай чего-нибудь, а то тут со скуки сдохнешь.

Мертвец тупо уставился на своего мучителя мутными, какими-то блеклыми и страшными глазами и тихо заскулил.

— Чего вылупился? — спросил тот, положив руку на кобуру, висевшую на поясе. — А то гляди, надоешь ты мне как собеседник, и я тебя за кузеном твоим отправлю. И остальными.

«За кузеном» прозвучало как «за кузэ-эном».

Как начинается все по-идиотски, так все и заканчивается. Пять лет по жарким и пыльным странам, фугасы у дорог, желтуха, крикливые и враждебные люди вокруг, но какие-то деньги на счете. Тогда платили хорошо, бизнес был на подъеме. «Гринка», «грин кард», «зеленая карта», свой автосервис в Юме, штат Аризона, в удачном месте, который разорился через год из-за начавшегося ремонта дорожной развязки: никто не мог подъехать к нему. Все, что за пять лет заработал, испарилось вместе с ним. Снова ехать в жаркие страны не получалось, рынок услуг «частных военных подрядчиков» стал тесным, в Ираке требовались лишь румыны с угандийцами за смешные деньги, в Афганистане то же самое, а все хлебные места на двадцать лет вперед были захвачены бывшими американскими военными. Русскому там места уже не было, все, «тема закрылась».

Хорошо, что не влез в долги к банкам, на это ума и денег хватило, иначе даже не представляю, как бы выкручивался. Но остался все равно ни с чем, со старым, но переделанным в почти что новый «Фордом Бронко», одним из тех, что мы превращали в машины мечты для аризонской деревенщины и который я просто не в силах был бы продать. И все же передо мной открылась прекрасная перспектива вскоре ночевать в нем, где-нибудь на стоянке за большим магазином. И без каких-либо надежд ситуацию улучшить.

Помогли старые связи. Сел на телефон, и откликнулся Джо Чапмен, с которым я проработал два года в Ираке и который жил поблизости. Он уже встречался со мной с неохотой, это у американцев общее. На меня легла тень неудачника, я постепенно переходил в разряд лузеров, не выдержавших крысиных гонок жизни, а американцы боятся, что это заразное. У большинства из них благополучие призрачное, оно до тех пор, пока есть стабильная работа, позволяющая платить по закладной на дом, и пока медицинские счета не вышли за пределы медицинской страховки. Лузеры — это пример того, как жизнь может любого из них одним пинком выставить за дверь. Они не хотят этого видеть, пока глаза закрыты — не так страшно.

Но все же Джо помог. Позвонил кому-то, поговорил, порекомендовал, договорился обо всем, после чего быстро меня покинул, перестав отвечать на звонки. Зря, я просто хотел ему сказать спасибо.

Работа нашлась далеко от Юмы, штат Аризона, аж в Калифорнии. Точнее, даже не работа, а сначала учеба, надо было пройти сертификацию по специальности «частный патрульный оператор», а следом за ней уже получить сертификат телохранителя. А с сертификатом на руках мне уже обещали помочь с работой. Господи, благослови Америку за то, что здесь это можно сделать частному лицу, а не сотруднику ЧОП.

Я загрузил свое барахло в машину, после чего уселся за руль и оказался на шоссе, которое сулило привести меня к новой, более удачной жизни. Кондиционер в «бронко», едва я покинул Юму, приказал долго жить, испустив хладагент в атмосферу, поэтому пересечение пустыни Мохаве мне запомнилось надолго. Затем был дешевый мотель, неистребимый запах то ли грязных носков, то ли грязных трусов в номере, а потом я взялся судорожно искать жилье, без которого ни о каких сертификатах не могло идти и речи. Нужен был постоянный адрес.

Жить в гетто, где даже машину на улице без присмотра страшно оставить, не хотелось, поэтому я решил избегать Южного Лос-Анджелеса. И довольно быстро нашел крошечную студию в отеле «Уильям Пенн», что в Мид-Уилшире, практически в центре Лос-Анджелеса. Дом был старым, постройки начала двадцатого века, пятиэтажным, с большими пожарными лестницами, но его недавно капитально отремонтировали, разбив внутреннее пространство на тесные клетушки-мебелирашки, которые и сдавались в аренду. В моей, за которую пришлось выложить пятьсот два доллара плюс пять сотен страхового депозита, был совсем маленький стол, кухонный уголок из плиты и единственного шкафа, а также прижавшегося к нему рычащего холодильника, крошечная ванная в лучших традициях хрущевок и встроенный в стену шкаф, в который все мое имущество легко уместилось, включая привезенные из Аризоны карабин «Ругер Мини-14» и маленький «Глок 26», а также несколько коробок патронов. Их, к слову, надо будет зарегистрировать в шестидесятидневный срок. Ну и кровать была, куда же без нее. Главным достоинством места была охраняемая парковка прямо через дорогу, на которой всегда были свободные места и на которой мой автомобиль смотрелся самой неотесанной деревенщиной в округе, что меня совершенно не парило, потому что я и себя почитал за таковую.

Несмотря на то что это центр, район был обшарпанным и потреханым, населенным самой разноцветной публикой, хотя и просто белых хватало. Живописным его было тоже трудно назвать, так что гулять по нему не хотелось. Да и времени нет.

Как бы то ни было, у меня появился адрес, с адресом я сменил водительское удостоверение с аризонского на калифорнийское, а уже с ним смело направился в «Академи Секьюрити Трейнинг», принадлежавшей, как выяснилось, тому самому мужику, что в свое время распоряжался всем движением грузовых конвоев в иракском Курдистане, в которых мы с Джо катались.

Сорок часов занятий принесли мне лицензию «частного патрульного оператора» и разрешение на открытое ношение оружия, а после того, как к этому добавился курс «скорой помощи», курс обращения с перечным баллончиком, дубинкой и дополнительный курс стрельбы, я стал обладателем лицензии уже телохранителя с разрешением на скрытное ношение пистолета сорок пятого калибра. В меньшем калибре смысла не было, потому что в «апельсиновом штате» под запретом магазины больше, чем на десять патронов. Так что «если собираешься сделать в ком-то дыру — сделай ее большой». И, получив этот самый «пермит», я направился в магазин и, долго прицениваясь, а потом так же долго торгуясь, купил себе «Глок 21» с позорными калифорнийскими магазинами. После чего позвонил по указанному Джо Чапменом номеру и сказал о том, что готов работать.

Человек на террасе пентхауса отошел от бортика, но вскоре вернулся, с широким массивным стаканом, доверху набитым кубиками льда, среди которых плескалась рубиново-красная жидкость.

— Твое здоровье, Лерой, — сказал человек, вновь перегибаясь через перила и немного отпив. — Даже не ожидал, что ты кампари любишь. У меня к нему тоже слабость. Не, я знаю, что нажираться им нельзя, похмелье так скрутит, что «му» сказать не сможешь, но вот… люблю. За это тебе, Лерой, мое большое человеческое спасибо. Там еще две бутылки осталось, так что мне пока хватит, спасибо.

Мертвец на балконе стоял молча, глядя на человека наверху тупым и невероятно злобным взглядом, но того это трогало очень мало.

— Лерой, а вот хочешь, я угадаю, — продолжал человек, покачивая стаканом, так что кубики льда позвякивали. — Ты ведь белым хотел всегда быть, так? Ты ведь понимал, что такой, как ты, «гангста», мля, это все равно второй сорт, верно? Отсюда все твои черные понты, от зависти. Ты ведь поэтому меня и нанял, потому что сам себе доказывал, что ты круче, а белый мужик у тебя в прислуге будет шуршать, так? Ты не отнекивайся, я тебя насквозь вижу. А знаешь, как расколол окончательно, а? Не знаешь?

Человек наверху с видимым удовольствием отпил из запотевшего стакана, затем снова перегнулся через перила.

— Лерой, а у тебя вся порнуха в твоем шкафчике с белыми девками. Ага, вот так, нашел я твои тайны детские, сам теперь смотрю. А что мне еще остается, а? Пока на тебя, урода, работал, на личную жизнь времени вообще не оставалось, так бы сам здесь с дамой сидел, куда веселей было бы. А так только ты один, собеседник, мля.

• Предыдущая
• 58/77
• Следующая