Последний автобус - Беррингтон Джоанна - Страница 1

Майское солнце торопилось спрятаться за крышу дома напротив, не забывая, впрочем, коснуться своими нежными лучами всего, что встречалось на пути. Ласковые желтые солнечные ленты, просочившись сквозь оконное стекло, лениво ползли по кухне, в которой у стола сидела молодая светловолосая женщина.

Маргарет развернула газету с объявлениями и отыскала рубрику «Свежие вакансии Детройта». Пробежалась глазами по колонке.

«Работа на дому. Няня для пятилетнего ребенка. Полная занятость, проживание в доме работодателя…»

Маргарет взяла черный маркер и подвела под объявлением жирную черту. Сейчас, раз уж она разорвала отношения с Алексом, это, возможно, не самый плохой вариант. Особенно заинтересовало «проживание в доме работодателя». С этой квартиры все равно придется съезжать.

Молодая женщина вновь начала просматривать объявления. «Требуется гувернантка», «Срочно ищем няню на выходные»…

От газеты ее отвлек телефонный звонок. Маргарет осторожно, словно спящего котенка, взяла трубку, раздумывая, уж не Алекс ли это звонит, и если это действительно он, то как долго придется снова объяснять ему, что их отношениям пришел конец и обсуждать тут уже нечего…

– Алло… – Обычное телефонное приветствие прозвучало тихо и настороженно.

– Дорогая, как ты? – послышался женский голос на том конце провода.

– Саманта, я рада тебя слышать. – Маргарет даже попыталась улыбнуться, хотя приятельница не могла этого видеть.

– Я тоже. Ты куда-то пропала, и вот уже несколько дней от тебя ни слуху ни духу, – озабоченно проговорила телефонная трубка голосом подруги. – Что нового? Как с Алексом?

Маргарет почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

– Ау, чего молчишь? – занервничала Саманта, вслушиваясь в тишину.

Маргарет собрала волю в кулак и как можно спокойнее произнесла:

– С Алексом – все. Мы больше не пара. Больше не вместе. Я собираюсь съехать с этой квартиры. Ищу варианты.

Теперь замолчала телефонная трубка. Подруга явно искала нужные слова, чтобы выразить сочувствие.

– Знаешь, это, конечно, банальность, но, может, все к лучшему? – наконец произнесла Саманта. – Ты же сама говорила, последние полгода у вас совсем отношения не ладились…

Маргарет промычала что-то невразумительное, но по тону можно было догадаться – она тоже так считает. Надо было расстаться. Нужно было сделать это еще давно. Несколькими месяцами раньше.

– В общем, я в порядке, – наконец проговорила она. – Смотрю объявления по поводу квартир и по поводу работы. Решила поменять все разом.

– И работу тоже? – удивленно спросила Саманта. – Жалко… ты всегда говорила, что тебе нравится заниматься с детьми.

Маргарет вздохнула. Нравится. Очень нравится. Последние три года она с удовольствием работала в частном детском саду воспитателем. Работала бы в нем и дальше, если бы не одно «но». Он входил в сеть детских садов и школ дополнительного образования, принадлежащих семье Алекса Джордана. Ее бывшего возлюбленного.

Он рассказывал как-то, что его прабабушка была простой нянькой. А бабушка организовала небольшой детсад для нескольких детей. А мама с отцом подумали… и создали целую сеть детских учреждений. Для особых, талантливых детей.

Впрочем, поскольку все дети по-своему одаренные, правильнее было бы сказать, что в группы брали тех малышей, чьи родители могли выложить кругленькую сумму за посещение престижного дошкольного учреждения.

Но все это было уже не важно. Маргарет не собиралась работать в заведении, принадлежащем семье Алекса.

– Я смотрю объявления, где требуются гувернантки или няни, – сообщила она подруге. – Ты позвонила как раз тогда, когда я собиралась набрать пару номеров и выяснить условия работы. Может быть, мы лучше встретимся с тобой на днях? В кафе? Посидим, поговорим.

Саманта понимающе отозвалась:

– Да, конечно. Ты сообщи, как только у тебя появится свободное время. В любой вечер на этой неделе. Хорошо?

– Договорились. До свидания. Спасибо, что не забываешь меня. – Попрощавшись, Маргарет положила трубку на рычаг.

Больше всего ее пугали вот такие разговоры. Саманта, по крайней мере, очень деликатный человек, она никогда не будет лезть в душу. Но знакомых и приятелей было много, и всем им теперь предстояло рассказать, что же послужило толчком к расставанию с Алексом.

Маргарет не только не хотела говорить об этом, она вообще старалась не думать на эту тему. Зачем? Все уже решено. Ничего изменить нельзя. Надо жить дальше. Решать проблемы с жильем, работой и строить свою жизнь заново.

Молодая женщина почувствовала, как на нее наваливается усталость. Переживания последних дней словно отняли у нее все силы.

Она положила газету на стол рядом с телефоном и пошла в сторону спальни. Но на полпути передумала и направилась в гостиную. Не хотелось ложиться на кровать, где она спала вместе с Алексом. Лучше диван. Не слишком удобный, зато практически не связанный с воспоминаниями…

Маргарет сбросила туфли на высоком каблуке и как была – в строгой блузке и узкой юбке до колена – легла на диван. Она не чувствовала себя больше хозяйкой в этой квартире. И о том, чтобы раздеться и надеть халат, не могло быть и речи.

Она здесь чужая. И все здесь чужое. Поэтому все, на что она может сейчас рассчитывать, – это полчаса отдыха на неудобном диване в гостиной. Всего полчаса.

Потом она встанет, соберет вещи и уйдет отсюда. Куда? К подруге. К той же Саманте. А еще лучше – в гостиницу. Там никто не станет спрашивать, что случилось, и сочувственно кивать.

Всего полчаса. Тридцать минут покоя и тишины.

Маргарет обняла подушку, откинула со лба длинные волнистые волосы, закрыла глаза и незаметно для себя начала прокручивать события трехлетней давности…

Тогда, как и сейчас, был май. Она пришла наниматься на работу в детский сад. В престижный детский сад, принадлежащий семье Алекса Джордана…

Малыши на детской площадке кричали так, что их было слышно за пару кварталов.

– Нельзя сковывать детскую энергию, – улыбнулась миссис Уиллис, протягивая Маргарет руку для приветствия. На груди ее висел беджик с обозначением должности – «старший педагог».

– Мы искренне жалеем тех детей, которых заставляют подчиняться правилам «для взрослых», – продолжала она. – Нормальный, здоровый ребенок не может тихо сидеть в уголке и молчать. Он полон сил, поэтому должен прыгать, бегать, кричать! А уже потом, когда он выплеснет все свое детское буйство, с ним можно заниматься пением, рисованием, танцами…

Маргарет согласно кивнула, шагая за миссис Уиллис по длинному извилистому коридору, на стенах которого висели фотографии улыбающихся выпускников заведения.

Про детский сад, куда она пришла устраиваться на работу воспитателем, говорили много хорошего не только в Детройте, но и во всем Мичигане. Таланты детей, под бдительным наблюдением педагогов, расцветали, как цветы после дождя. К школьному возрасту родителям предлагали заключение комиссии – в чем чадо преуспело и чем ему следует заниматься в дальнейшем.

Разумеется, такой детский сад обходился родителям недешево, но зато они знали, что их дети проводят время не только весело, но и с пользой.

– Представляете, некоторые наивно полагают, что куда лучше, если учителя занимаются с ребенком индивидуально, – немного возмущенно заявила миссис Уиллис, открывая дверь своего кабинета. – Нет, конечно, если родители хотят вырастить нелюдимого гения, которому потом придется приложить немало усилий, чтобы адаптироваться в социуме, тогда другое дело. Но у нас все иначе. Мы воспитываем детей так, чтобы они не только овладевали знаниями, но и умели общаться. Это важно. Очень!

Женщина даже подняла вверх указательный палец, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Маргарет улыбнулась и, положив на стол папку с рекомендациями, села в кресло для посетителей.