Конверт из Шанхая - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/57
• Следующая

Я добралась до конца состава как раз в тот момент, когда в багажный вагон грузили наш чемодан. Тот самый, с дареным кинжалом. Я посмотрела, на какую из полок его поставят, кинжал я, можно сказать, и не видела, а за шесть дней пути уж наверное выдастся момент, когда этим можно будет заняться.

– До Москвы принимай! – кричал грузчик, подавая в вагон очередной тюк. – Все! Москва кончилась. До Тюмени принимай.

Я пошла в обратном направлении.

– Да что ж это такое? – услышала я голос банкира Соболева. – И что же мне прикажете делать?

– Потерпите, ваше высокоблагородие! – умолял его в ответ железнодорожник с якорем и топориком на кокарде. – Сейчас все уладится.

– Как же уладится! – воскликнул банкир. – Вы же слышите, не желает этот есаул[12] освобождать мое место.

Мне стало любопытно, и я шагнула ближе к вагону первого класса, куда по неведомой причине не пускали такого солидного пассажира, как господин Соболев. Окно одного из купе оказалось открытым, оттуда были слышны громкие голоса.

– Извольте покинуть это место, – говорил один голос. – Мы переведем вас во второй класс.

– Да зачем мне второй класс, если здесь мне больше нравится.

– Но у вас нет билета!

– Есть у меня билет. Я же вам показывал.

– Этот билет и вовсе куплен в третий класс.

– Но по правилам я, как офицер, имею полное право ехать на один класс выше.

– Так я вам и предлагаю ехать не третьим, а вторым классом.

– Но позвольте! В этом поезде нет вагонов третьего класса. Самый нижний класс – второй.

– Так что с того?

– Если бы был здесь третий класс, так я бы и сел во второй. Но раз нету третьего и самый нижний второй, а я имею право ехать классом выше, то я и сел в первый. Неужели непонятно?[13]

Второй голос ответил не сразу, видимо, кто-то пытался вникнуть в логику сказанного по поводу деления вагонов на классы и правил проезда армейских офицеров.

– Так я бы и не стал возражать, – почти сдался представитель железных дорог, – но других свободных мест в вагоне нет, а билет в первый класс имеется. Куда прикажете мне пассажира размещать?

– Как куда? Вы же сами только что говорили, что есть свободные места во втором классе.

– Но у него билет в первый. А у вас в третий!

– Я же вам все подробно объяснил! – весело воскликнул невидимый мне пассажир. – Я имею право…

– Ох! – мрачно ответил ему железнодорожный служащий. – Увольте меня слушать ваши объяснения.

Через несколько секунд этот железнодорожник, утирая раскрасневшееся лицо, выбрался на платформу.

– Ваше высокоблагородие! – взмолился он. – Не велите казнить! Займи ваше место кто иной, я бы его сам взашей выгнал. Или жандарму велел. А тут офицер, да с Георгием[14] на груди! Ну как мне с ним драться. Да и жандармы на такое не пойдут.

– Положим, я вас понимаю, – согласился с доводами банкир. – Но мне-то что прикажете делать? Здесь остаться? Никак невозможно! У меня дела!

– Да зачем же вам оставаться! Мы вас временно разместим в свободном купе второго класса – у нас в составе второй класс таков, что в других и первому не снилось, – а на станции Обь освободится купе в первом. Так мы вас и расположим в нем, приведем, так сказать, в согласие с купленным билетом. Прикажете чемоданы грузить?

– Да уж грузите, а то мы с вами так здесь и останемся, – махнул рукой банкир.

Железнодорожники просветлели лицами, тот, что вел беседу с неуступчивым пассажиром, велел носильщику следовать за ним и пошел в сторону нашего вагона. Банкир надел шляпу, которую до этого держал в руках, и пошел следом. Я уж было собралась пойти вместе с ними, но тут из тамбура синего вагона первого класса вышел офицер с офицерским Георгиевским крестом на белом мундире. Он глянул вслед удаляющейся процессии, зажмурил глаз, что в его исполнении, пожалуй, было тем же самым, что показать язык, достал из кармана пачку папирос, с удовольствием закурил и повернулся в мою сторону.

– Сударыня, похоже, вы меня осуждаете? – спросил он, открыто заглянув мне в глаза.

– Вы же очень неглупый человек, – не удержалась я. – Так зачем же разыгрывали здесь эту комедию?

– Все очень просто. Сел я в этот вагон по ошибке, но, увидев, в какой роскоши оказался, подумал, что никогда мне больше в такие апартаменты на колесах не попасть. Так отчего не воспользоваться случаем? Тем более что до этой станции меня никто и не пытался согнать. А здесь, будь пассажир не таким важным, я, скорее всего, и уступил бы. Но мне так захотелось показать, что я тоже из себя хоть что-то значу, что уперся на своем и ни с места! Вот доеду до дома кум королю, сыграю свадьбу, а обратно в Маньчжурию уже по всем правилам возвращаться стану.

Говорил мой новый знакомый так просто и искренне, что я, прежде чем уйти, невольно улыбнулась ему.

– До свидания, сударыня! – крикнул мне офицер. – Нам еще долго вместе ехать, обязательно встретимся.

– Чему вы улыбаетесь, Даша? – спросил меня Иван Порфирьевич, который стоял подле нашего вагона.

– Забавные вещи на этом поезде происходят, – объяснила я причину своего веселого настроения. – Вы уже разместились? Как вам показалось, вправду все так роскошно, как обещали?

– Ох! Да вы лучше своими глазами гляньте, а то можете мне и не поверить. Войдете в вагон, так ваше с Афанасием Николаевичем купе второе будет. Я с вами по соседству в третьем, на пару с Петром Фадеевичем. А в самом первом по какой-то причуде разместили господина Соболева, хоть он и откупил полное купе в первом классе. По нему сейчас не понять, доволен он или нет.

– Скорее должен быть доволен, а то он уже боялся, что его здесь оставят. Так я пошла?

Иван Порфирьевич подал мне руку и помог подняться по ступенькам. Тяжелая дубовая дверь, ведущая внутрь вагона, была отворена, но войти мне помешал проводник. Он как раз выходил из туалетной комнаты с флаконом духов, которые разбрызгивал при помощи резиновой груши. Последний пшик он сделал в сторону коридора. Духи были приятного аромата, но, на мой вкус, использовали их чересчур изобильно. Проводник мигом углядел мой чуть наморщенный нос и объяснил:

– Не извольте волноваться, через минуту тронемся, и большая часть запаха мигом выветрится.

– Неужели здесь такие сквозняки?

– Как можно? Ни малейшего сквозняка. Но вот сами господа пассажиры обязательно потребуют, чтобы окна открыли. Вы у нас не иначе как во втором купе следовать станете? Госпожа Кузнецова?

– Вы уж всех успели по именам запомнить?

– Не всех, но к вечеру исправлюсь и всех знать буду. Давайте я вас провожу.

Провожать нужно было всего три шага, но отказываться я не стала. Мы прошли по ковровой дорожке до нужной двери, проводник стукнул в нее, а мой дедушка с той стороны ответил разрешением войти.

– Вот, Афанасий Николаевич, привел вашу внучку, а то вы беспокоиться порывались.

– Спасибо вам большое. Проходи, Даша, в наше новое жилье.

– Если чаю пожелаете или какие вопросы ко мне возникнут, так жмите на эту кнопку. Другая для приглашения официанта из ресторана. Располагайтесь как дома, – предложил проводник и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Мне немало довелось поездить в поездах и у нас в России, и в других странах. К примеру, пусть и совсем немного, но довелось прокатиться на знаменитом Шотландском экспрессе. Но похоже, что этот поезд прямого Сибирского сообщения превосходил своим комфортом любые поезда. Рамы, двери и все прочее, что было изготовлено из дерева, отполировано до зеркального блеска и буквально светилось изнутри. Справа от входа были два дивана – широкий диван внизу и чуть менее широкий вверху. У окна стоял столик, накрытый скатертью, соперничающей белизной с занавесками на окнах.

Я водрузила свою сумочку на крючок для верхней одежды и плюхнулась на диван рядом с дедом. Не удержавшись, попрыгала на гладкой коже и тугих пружинах под ней. Дедушка засмеялся.

• Предыдущая
• 5/57
• Следующая