Прежде чем я упаду - Оливер Лорен - Страница 75

• Предыдущая
• 75/75

— Я хочу помочь тебе, — сообщаю я Джулиет, хотя мне ясно, что попытка бесполезна.

— Разве ты не понимаешь? — Она поворачивается ко мне, и я с удивлением вижу слезы на ее лице. — Меня нельзя исправить, разве ты не понимаешь?

Я вспоминаю, как стояла на лестнице с Кентом и говорила то же самое. Я думаю о его прекрасных светло-зеленых глазах и о его фразе «Тебя не нужно исправлять», о его теплых руках и мягких губах. Думаю о маске Джулиет. Возможно, все мы сшиты из лоскутов, и притом не вполне правильно.

Мне не страшно.

Неясно шумит машина, раздаются голоса, и лица, белые и напуганные, выступают из мрака. Однако я не в силах отвести глаз от плачущей, но такой прекрасной Джулиет.

— Слишком поздно, — вздыхает она.

И я отвечаю:

— Никогда не поздно.

В эту долю секунды она бросается к дороге, но удивленно оборачивается, в ее взгляде вспыхивает искра узнавания. Я кидаюсь за ней, толкаю в спину, и она катится на противоположную сторону дороги, как раз когда два фургона собираются разминуться. Раздается яростный пронзительный визг, кто-то — возможно, даже не один человек — выкрикивает мое имя. Жар заполняет мое тело, и меня поднимает огромная рука, рука великана; земля вращается, выворачивается наизнанку, едет в сторону, и темный туман поглощает ее края, превращая все в сон.

Образы наплывают и исчезают: ярко-зеленые глаза и поле нагретой солнцем травы, губы, твердящие: «Сэм, Сэм, Сэм» — будто заклинание. Три лица маячат рядом, как цветы на едином стебле; имена улетают прочь, и остается лишь слово «любовь». Красные и белые вспышки, ветви деревьев, подсвеченные, как церковные своды.

И лицо надо мной, белое и прекрасное, с большими, как луна, глазами. «Ты спасла меня». Прохладная сухая ладонь на щеке. «Зачем ты спасла меня?» Слова набегают волной. «Нет. Наоборот». Глаза цвета рассветного неба, корона светлых волос, таких ярких, ослепительно белых, как нимб.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, но у меня вышло иначе.

Я вижу только лучшие мгновения. То, что мне хочется запомнить; то, чем мне хотелось бы запомниться. Как на Кейп-Коде мы с Иззи в полночь улизнули на берег, и пытались ловить крабов на остатки мяса из гамбургеров, и луна была такой полной и круглой, что казалось, на нее можно сесть. Как Элли пыталась приготовить суфле и вошла на кухню с рулоном туалетной бумаги на голове вместо поварского колпака и Элоди так хохотала, что даже немного описалась и взяла с нас клятву никому не рассказывать. Как Линдси обняла нас и призналась: «Люблю вас до смерти», а мы хором откликнулись: «И даже после». Как я лежала на веранде жаркими августовскими днями, и в воздухе висел густой, хоть ножом режь, запах свежескошенной травы и цветов. Как на Рождество выпал снег, папа в подвале порубил на дрова старую телевизионную тумбу, а мама приготовила яблочный сидр и мы силились вспомнить слова святочной «Тихой ночи», но закончили пением любимых мюзиклов.

И поцелуй с Кентом, когда я наконец поняла: время не имеет значения. Я поняла, что некоторые мгновения длятся вечно. Они длятся, даже окончившись; и пусть ты мертв и погребен, эти мгновения повторяются вновь и вновь, до бесконечности. Они есть всё и во всем. Смысл

Мне не страшно, если вас это интересует. Мгновение смерти полно звуков, тепла и света. В нем столько света, что он наполняет и поглощает меня. Тоннель света несется навстречу, выгибается выше, и выше, и выше; и если бы пение было чувством, то этот подъем, напоминающий смех, был бы им…

Остальное вы узнаете сами.

Без какого-либо порядка тысяча благодарностей…

Стивину Барбаре, энергичному бизнесмену и лучшему агенту на свете; Лексе Хилльер за то, что первой прочитала и полюбила все части романа; невероятной Бренде Боуэн за то, что первой поверила в эту книгу; чудесной Молли О'Нилл за энтузиазм и то, что заставила поверить меня.

Розмари Броснан за ум, тонкость и чувствительность; всем сотрудникам «Харпертин» за безумное количество поддержки и кексы «Магнолии», когда я страдала из-за смены часовых поясов.

Кэмерон Маккул из «Литературного агентства Дональда Мааса» за тяжкий труд и неустанные хлопоты над книгой.

«ДАБ пайз» в Бруклине за подпитку кофеином и счастьем.

«Дуджиас» за великодушное предоставление стихов. Не забудьте заглянуть на www.dujeous.net.

Мэри Дэвисон, которая любому может преподать урок, как жить полной жизнью.

Всем моим чудесным, замечательным друзьям за то, что вдохновляли и поощряли меня; и особенно Патрику Манассе, который был терпеливым слушателем и суровым критиком.

Оливье за бесконечную поддержку, даже когда я сопротивлялась.

Дирдре Фултон, Жаклин Новак и Лоре Смит — единственное слово: «любовь».

Родителям, которые наполнили наш дом чудесными книгами, побуждали меня следовать за мечтой и никогда не переставали любить и помогать.

Моей прекрасной сестре за то, что мне всегда есть на кого равняться.

И наконец, Питу за то, что побудил пойти в магистратуру и помог встать на ноги; за то, что не мешал лихорадочно редактировать в Харбор-Спрингс; за то, что всегда искренне гордился мной. Что бы я ни писала, это всегда попытка вернуть тебя.

• Предыдущая
• 75/75