Игра Джералда - Кинг Стивен - Страница 24
- Предыдущая
- 24/97
- Следующая
Джесси взяла ее в рот, пытаясь зафиксировать кривые изгибы своими зубами. Когда она с этим покончила, то снова принялась нащупывать бокал.
Осторожнее, Джесси. Не расплескай его от нетерпения!
Спасибо за совет. И за идею тоже. Она великая… нет, правда. Но теперь, однако, я прошу тебя заткнуться на то время, пока я не сделаю свой ход. Хорошо?
Когда кончики пальцев Джесси коснулись поверхности бокала, она обхватила его с аккуратностью и осторожностью молодой любовницы, первый раз засовывающей руку в ширинку своего друга.
Ухватить бокал в его новой позиции было относительно простым делом. Джесси крепко схватила его и подняла вверх насколько ей позволяла цепочка. Последние льдинки растаяли; в этот момент Джесси совершенно не вспоминала о собаке. Фактически она не помнила о ней с самого начала ее операции с бокалом.
Хорошо, если бы ничего этого не было; а, тутси-вутси?
Эй, Рут… я пытаюсь удержать не только бокал, но и себя, если ты этого не заметила. Если какая-нибудь игра в уме поможет мне сделать это, я не возражаю. Сейчас же просто заткнись. Дай мозгу отдохнуть, а мне заняться своей работой.
Рут, по-видимому, совсем не собиралась внимать просьбе Джесси.
Заткнись? удивилась она. Мама родная, я возвращаюсь в добрые старые времена. Это получше, чем ранние песни Бич Бойз по радио. Ты всегда умела затыкать, Джесси — вспомни ту ночь, когда мы вернулись с твоего первого и последнего заседания по повышению самосознания в Нюворте?
Я не хочу вспоминать, Рут.
Я уверена, что не хочешь. Поэтому я вспомню за нас обеих, тебя это устраивает? Ты упорно твердила, что тебя расстроила девушка со шрамами на грудях, только она и больше ничто и никто, а когда я попыталась напомнить тебе о том, что ты говорила в кухне о том, как во время солнечного затмения 1963 года ты осталась в доме в Дак Скор Лейк вдвоем с отцом и как он что-то с тобой сделал ты велела мне заткнуться. Когда я тебя не послушалась, ты попыталась меня ударить. Когда я все равно не замолчала, ты схватила плащ, убежала и провела ночь бог знает где, возможно в спальном мешке Сьюзи Тиммел на берегу реки. В конце недели, ты m`xk` каких-то девушек с квартирой в центре города и переехала. Надо отдать тебе должное, когда ты что-то решишь, ты действуешь быстро. И, как я уже сказала, ты здорово умеешь всех затыкать.
За…
Вот! Что я тебе говорила?
Оставь меня в покое!
С этим я тоже близко знакома. Ты знаешь, что приносит мне самую большую боль? Дело не в доверии — я знаю, что в этом не было ничего личного; эту историю ты не доверяла никому, даже самой себе. Больно знать, что ты почти выплеснула все тогда, в кухне. Мы сидели, прислонившись спинами к двери и обнявшись, когда ты начала говорить. Ты сказала: Я не могла рассказать, это бы убило мою маму, а если бы и не убило, то она все равно бросила бы его, а я его очень любила. Мы все любили его, и всем нам он был нужен. Все бы обвинили меня, а он на самом деле так ничего и не сделал. Я спросила тебя: кто ничего не сделал, и ты ответила так быстро, словно все эти девять лет только и ждала, чтобы кто-нибудь задал тебе этот вопрос. Мой отец, ответила ты. Мы были в Дак Скор Лейк во время затмения. Ты бы рассказала мне и остальное — я уверена в этом — если бы эта бестолковая сучка не вошла и не спросила: Она в порядке? Как если бы ты действительно была в порядке. Боже, иногда я не могу поверить в то, насколько бестолковы могут быть люди. Они хотели бы возвести в ранг закона то, что ты должна иметь лицензию или хотя бы разрешение на то, чтобы что-нибудь рассказать. Пока ты не пройдешь Разговорный Тест, ты должна быть нема, как рыба. Это решило бы многие проблемы. Но жизнь устроена не так, и в результате ты захлопнулась, словно раковина, и ничто не заставило тебя раскрыться снова, хотя я прилагала к этому Бог знает какие усилия.
Ты должна была просто оставить меня в покое! огрызнулась Джесси. Бокал воды в ее руке начал дрожать, а импровизированная соломинка затрепетала во рту. Ты должна была прекратить вмешиваться! Это не твое дело!
Иногда друзья считают иначе, Джесси, произнес голос внутри нее, и он звучал так сердечно, что Джесси замолчала. Я провела исследования. Я поняла, о чем ты говорила и провела исследования. Я ничего не помнила о солнечном затмении начала шестидесятых, однако в то время я была во Флориде и в основном интересовалась подводным плаванием, чем астрономическими феноменами. Я захотела убедиться, что все, что ты сказала, не является какой-либо сумасшедшей фантазией или чем-либо подобным, навеянным рассказом той девушки с ужасными ожогами на сиськах. Это не была фантазия. Солнечное затмение действительно имело место в штате Мэн, и ваш летний домик находился как раз в зоне его видимости. Июль шестьдесят третьего. Только девочка и ее отец, наблюдающие затмение. Ты не рассказала мне, что старый добрый папочка сделал с тобой, но мне известны две вещи: что он был твоим отцом, а это плохо, и что ты, в свои неполные одиннадцать находилась на пороге половой зрелости… что еще хуже.
Рут, пожалуйста, перестань. Ты не могла выбрать худшего времени, чтобы начать разговор об этом старом…
Но Рут и не думала прекращать. Рут, которая была когда-то соседкой Джесси по комнате и хотела узнать об этом происшествии все до последнего слова, и которая, будучи теперь соседкой Джесси по мозгу, по-видимому ни чуточку не изменилась.
Еще я знаю, что ты жила за территорией колледжа вместе с тремя куколками из женского клуба — принцессами в свитерах и матросках, у каждой из которых наверняка имелся набор трусиков с вышитыми на них днями недели. Я думаю, что твое решение войти в Nkhlohiqjs~ Сборную по Стиранию Пыли и Натирке Полов было вполне осознанным. Ты посчитала случайностью ту ночь, ты посчитала случайностью слезы, боль и гнев, и ты посчитала случайностью меня. О, мы с тобой время от времени видели друг друга, но наша дружба подошла к концу, не так ли? Когда тебе пришлось выбирать между мной и тем, что произошло в июле 1963, ты выбрала затмение.
Бокал воды начал дрожать еще сильнее.
Почему сейчас, Рут? спросила Джесси, не осознавая, что говорит пустой темной комнате. Почему сейчас, вот что я хочу знать — предположим, что это переселение душ, и ты стала частью меня, почему сейчас? Почему именно в тот момент, когда мне меньше всего следует быть расстроенной и обезумевшей?
Наиболее ясный ответ на этот вопрос был в то же время и наиболее неаппетитным: потому что внутри нее находится враг, старая вредная сучка, которая любит ее именно в том виде, в котором она находится: прикованной, умирающей от боли и жажды, испуганную и страдающую.
Полное солнечное затмение в тот день, Джесси, продолжалось чуть больше минуты… кроме твоего сознания. В нем оно продолжается до сих пор, не так ли?
Джесси закрыла глаза и сконцентрировала все свои мысли и волю на том, чтобы унять дрожь в руке, держащей бокал. Теперь она мысленно говорила с голосом Рут так, словно она была другим человеком, а не частью ее сознания, внезапно решившей, что пришло время немного поработать над собой, как любила говорить Нора Каллигэн.
Оставь меня в покое, Рут. Если ты захочешь продолжить разговор на эту тему после того, как я напьюсь, пожалуйста. Но сейчас не будешь ли ты так добра…
— …заткнуться, — добавила Джесси тихим шепотом.
Да, сразу же ответила Рут. Я знаю, что внутри тебя находится что-то или кто-то, пытающийся ставить палки в колеса, и знаю, что она иногда использует мой голос — нет сомнения, что он выдающийся чревовещатель — но это не я. Я любила тебя раньше, и люблю тебя сейчас. Поэтому я и стараюсь говорить с тобой как можно больше… потому что люблю тебя.
Джесси улыбнулась, или, во всяком случае, попыталась улыбнуться, зажав в зубах импровизированную соломинку.
Теперь действуй, Джесси, и действуй решительно.
Джесси подождала немного, но ничего больше не услышала. Рут исчезла, по крайней мере, на время. Джесси снова открыла глаза, а затем медленно наклонила вперед голову с высунувшейся изо рта скатанной карточкой, напоминавшей теперь мундштук Франклина Делано Рузвельта.
- Предыдущая
- 24/97
- Следующая
