Заклинатели - Турчанинова Наталья Владимировна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/108
• Следующая

Она молча кивнула, но было непонятно, принимает на веру объяснение или просто не хочет спорить.

— Смотри. — Девушка вдруг крепче сжала его ладонь, и Рэй повернулся в сторону, куда она указывала.

Несколько деревьев, растущих на небольшом клочке земли между валунами, выступали из темноты. Их стволы и ветви были настолько искривлены, что казалось, будто их специально ломали и выкручивали, чтобы превратить в подобие цирковых гимнастических снарядов.

Очередная западня.

Заклинатель шел вперед, уже зная, что сейчас увидит новую игрушку кодзу, испытывая все усиливающееся отвращение и одновременно жгучее любопытство.

Между ветвями-перекладинами мелькало человеческое тело. Юноша, может, чуть старше самого Рэя, выполнял сложнейшие акробатические трюки, перелетая с одной трапеции на другую. На его смуглом мускулистом теле не было ни царапин, ни крови, только на поясе и груди — узор из темных ромбов. Заклинателю в первое мгновение показалось странным — неужели дух не придумал для этого человека никаких мучений, достойных его коллекции. Однако, приблизившись, разглядел, что эти геометрические фигуры на теле воздушного гимнаста — ровные глубокие раны.

Тора произнесла негромко:

— Внизу.

Рэй опустил взгляд и увидел длинные острые пики, торчащие из земли на разной высоте. Наконечники некоторых из них в свете луны блестели почти праздничными огоньками, другие казались тусклыми, как будто покрытыми ржавчиной.

Акробат, совершая свои головокружительные сальто, пролетал над ними то высоко, то в опасной близости, почти царапаясь об острия.

— Хороший бланж, — сказала Тора каким-то не своим голосом, наблюдая за артистом.

— Что? — спросил Рэй, также не отрывая от него взгляда.

— Вот этот трюк, — пояснила она сухо, — то, что он делает сейчас.

Юноша, держась за перекладину, удерживал тело в горизонтальном положении. Потом крутанулся вокруг трапеции и разжал пальцы.

Тора до боли сжала запястье Рэя. Воздушный гимнаст летел вниз, раскинув руки, а потом с размаху упал на одну из пик. Железный наконечник пробил его грудь насквозь, вышел наружу, став матовым от крови. Она брызнула во все стороны, словно пригоршни алых конфетти. Заклинатель услышал короткий стон, человек замер на древке, руки и ноги его безвольно повисли. Лицо медленно повернулось к зрителям — сначала искаженное от боли, оно постепенно принимало умиротворенное выражение.

— Штрабат, — произнесла Тора безжизненным голосом и стала объяснять, хотя Рэй ничего не спрашивал: — Это трюк на уход. Эффектная концовка воздушного номера. Артист как будто срывается, стремительно падает, но на самом деле его страхует веревка. — Она замолчала, судорожно вздохнув.

Заклинатель молча обхватил ее одной рукой за плечи, другой поднял наконечник копья. Формула изгнания коснулась пленника кодзу и развеяла его. Белая спираль дыма скользнула вверх по пике и растворилась в воздухе.

— Идем, — велел Рэй застывшей девушке, — здесь много такого, чего лучше не видеть.

— Он выбирает лучших, правда? — спросила она, послушно, хотя и медленно следуя за ним.

— Я не знаю, Тора.

— Наверняка, — продолжила девушка так же равнодушно. — Почему самым талантливым, самым способным — всегда труднее всех?

— Это не так, — начал было возражать заклинатель, но замолчал.

Его тоже называли самым одаренным из всех учеников господина Хейона. И что с ним стало в итоге — скитается в мире кодзу, даже не получив печати ордена. Рэй усмехнулся невольно — последняя претензия к судьбе была предъявлена явно не вовремя: какая разница, признали его маги равным себе или нет, если он останется в этой реальности навсегда.

— Что смешного? — спросила Тора, хмурясь.

— Ничего, — ответил он.

Дорога заметно пошла под уклон, мелкие камешки сыпались из-под ног. Из земли торчали редкие высокие побеги растения, утыканного шипами. Он был похож на змеелов, но пах свежо и остро.

Девушка, идущая босиком, начала спотыкаться.

— Могу тебя понести, — предложил Рэй, уже предполагая примерно, какой получит ответ.

— Я сама могу тебя понести, — хмуро сказала она, подняв ногу и легко изгибаясь, чтобы посмотреть, не оцарапала ли ступню. — Ты тоже еле идешь. Помню, у меня был такой номер, когда… — Тора осеклась и замолчала, провела ладонью по щиколотке, стряхивая пыль, и снова пошла вперед. Похоже, ей не хотелось говорить с ним о цирковых трюках здесь и сейчас.

Лунные пятна весело прыгали по дорожке и растекались блеклыми лужицами на белых гладких валунах. Идти стало легче, но ненадолго. Впереди показалась новая арена кодзу, и миновать ее было нельзя. Тропинка выводила прямо к ней.

Рэй увидел грубые каменные блоки, как попало наваленные друг на друга. И все они щетинились острыми лезвиями, иглами и шипами. С верхних каменных перекладин спускались ритмично раскачивающиеся трапеции. На них, зацепившись ступнями за брусья, висели два человека в красном и белом трико, между которыми перелетал третий.

Спутница повела плечами, так, словно просторная рубаха заклинателя стала ей мала, но ничего не сказала, напряженно следя за гимнастами. Острые лезвия на камнях отражали лунный свет и бросали на мелькающие в воздухе тела яркие блики. Казалось, люди освещены огоньками множества серебряных зеркалец.

— Сейчас сделает пируэт, — сказала Тора, когда юноша перевернулся в воздухе, перелетая к гимнасту на трапеции.

Тот поймал его за руки и продолжал раскачивать, чтобы через несколько секунд перебросить другому артисту.

Рэй невольно затаил дыхание, словно действительно попал на цирковое представление, на котором выступают живые люди, а на них смотрят настоящие восхищенные зрители, а не дух с извращенной фантазией.

— Потрясающе, — пробормотал он, глядя на новый полет гимнаста.

— У нас говорят — школьно, — мельком улыбнулась Тора, — значит виртуозно, идеально чисто. Школьное исполнение, школьный вольтижер — это он и есть, исполняющий трюки в воздухе. — Она взглянула на спутника, хотела пояснить еще что-то, но вдруг впилась пальцами в руку Рэя, пристально глядя на артистов.

Юноша, сделав сальто, перелетел к гимнасту на трапеции, тот поймал его и, раскачивая, собрался перебросить другому.

— Убей его! — сказала вдруг Тора, еще крепче сжимая ладонь Рэя.

— Кого?

— Ловитора!

— Кого?! — удивленно переспросил заклинатель.

— Того, кто на трапеции, — нетерпеливо пояснила она. — Справа.

Рэй хотел спросить, почему это пришло ей в голову, ведь если он сейчас уничтожит этого человека-призрака, то тот не сможет поймать воздушного гимнаста, и парень разобьется.

Вольтижер крутанулся в очередном сальто, полетел к партнеру, а тот вдруг, вместо того чтобы протянуть руки и поймать его, скрестил их на груди, и гимнаст пронесся мимо. С разлета врезался в стену, ощетинившуюся лезвиями, и медленно сполз по ней вниз, оставляя за собой длинную рубиновую полосу.

Рэй увидел, как бешеная, гневная радость на лице ловитора сменяется удовольствием, с которым тот смотрел на разодранное шипами тело товарища, — и вскинул копье. В две формулы он развоплотил всю сцену и очень пожалел, что не может разрушить трапеции с камнями и лезвиями.

— Поэтому я говорила, что надо его убить, — сказала Тора почти равнодушно, но в ее бирюзовых глазах сверкали искорки гнева. — Великолепная пассировка, ничего не скажешь!

— Как ты могла знать, что он уберет руки? — отозвался Рэй, чувствуя, как после приступа бешенства на него накатывает усталость.

— У него было такое лицо… — Девушка сжала губы, так что они превратились в тонкую полоску, и помотала головой, видимо не находя слов.

— Но я бы не спас этого акробата. Он все равно разбился бы.

— Зато партнер не предал бы его! — отчеканила она, отворачиваясь.

— Мы не в реальном мире, Тора. Это все иллюзии кодзу. Они заставляют людей делать то, чего те никогда бы не сделали в жизни.

— Ты так много знаешь о реальном мире? — спросила девушка, не глядя на него, и направилась прочь, обходя опустевшую арену.

• Предыдущая
• 50/108
• Следующая