Глаза дракона - Кинг Стивен - Страница 17
- Предыдущая
- 17/49
- Следующая
Конечно, многим сыновьям быстро надоели бы подобные наставления, но Деннис был не из таких. Он был из того редкого сорта сыновей, которые в двадцать лет все еще считают отцов умнее себя.
Утром после смерти короля Деннису не пришлось нехотя просыпаться в пять часов; его поднял отец в три с печальным известием.
«Флегг организует поиски, — сказал отец. — Скоро наш с тобой хозяин станет королем, и я хочу помочь ему выловить этого мерзавца».
«Я тоже!» — Деннис потянулся за рубахой.
«Погоди, — голос отца был строгим. — Убийство или еще что, но порядок нужно соблюдать. Сегодня нашего хозяина должны короновать, хоть это и происходит в нехорошее время. Смерть короля не на поле боя — всегда горе, но в такие времена надо еще больше соблюдать порядок. Поэтому ты приступишь к своей работе сегодня, как обычно».
Он вышел прежде чем Деннис успел заспорить.
В пять часов Деннис пересказал матери то, что сказал отец, и еще сказал, что он идет на работу, хотя Питера и нет на месте. Мать умирала от любопытства и велела ему вернуться не позже восьми и рассказать ей все новости.
Так Деннис оказался в пустых комнатах Питера. Он по заведенному распорядку подал завтрак в учебную комнату. Осмотрев посуду, он понял, что ею не пользовались со вчерашнего дня. Привычные занятия немного успокоили его, заставив поверить, что все опять пойдет как прежде, но теперь он понял, что все не так. Времена изменились.
Накрывая на стол, он услышал тихий звук. Сердце подпрыгнуло у него в груди, и он пустился на поиски. Скоро он увидел струйки дыма, тянущиеся из книжного шкафа. Он быстро достал книги, загораживающие источник дыма. Звук стал слышнее — какое-то животное пищало от боли.
Деннис в панике стал шарить руками по стенке шкафа, из-за которой выбивался дым. В те времена люди боялись не так уж многого, но на первом месте, несомненно, стоял пожар.
Довольно скоро он нащупал пружину, и панель отворилась, выпустив наружу клуб серого дыма. Флегг предусмотрел и это — тайник был не таким уж тайным, его легко можно было открыть. Вместе с дымом появилась отвратительная вонь — смесь горелого мяса, шерсти и тлеющей бумаги.
Не раздумывая, Деннис рванул панель на себя. Это пустило в тайник воздух, и то, что там дымилось, теперь вспыхнуло огнем.
Это был критический момент, когда Флеггу пришлось понадеяться на волю случая. Все его труды за семьдесят пять лет зависели от того, что сделает сын дворецкого за следующие пять секунд. Но Флегг решил, что достаточно хорошо изучил психологию потомственных дворецких, чтобы предсказывать их поведение.
Если бы Деннис в ужасе замер перед этими языками пламени или побежал за водой, чтобы его тушить, весь тщательно продуманный план Флегга мог рухнуть, и Питера благополучно короновали бы в тот же день.
Но чародей рассудил правильно. Вместо того, чтобы замереть или побежать за водой, Деннис затушил пламя голыми руками. Это заняло пять секунд, и он почти не обжегся. Когда дым рассеялся, он увидел лежащую на полу мышь. За свою службу Деннис убил десятки таких без всякой жалости, но сейчас ему стало жалко бедную тварь. С ней случилось что-то ужасное, чего он не мог объяснить. От ее шерсти струйками поднимался дым, и, коснувшись ее, он быстро отдернул руку — он будто дотронулся до маленькой печки вроде той, что была в Сашином кукольном доме.
Еще дым тянулся из деревянной коробочки, стоявшей рядом. Деннис приподнял крышку и увидел щипчики и бумажный пакет, который потемнел и дымился, но пока не горел. Дым шел от писем Питера, которые, конечно же, не были заколдованы. Мышь зажгла их своим пылающим тельцем.
Что-то подсказало Деннису, что не следует трогать пакет. Ему стало страшно. Он не хотел знать, что все это значит. Он знал только, что нужно скорее поговорить с отцом. Отец решит.
Деннис достал из-за печки мусорное ведро и совок, вернулся к шкафу и смел в ведро трупик мыши и пепел писем Питера. Выходя из комнаты, он захватил ведро с собой и чувствовал себя уже не примерным слугой, а вором.
И прежде чем он достиг своего дома, в душу его закралось ужасное подозрение — он был первым в Делейне, кто испытал его, но отнюдь не последним.
Он попытался отогнать эту мысль, но она возвращалась. Интересно, думал Деннис, каким ядом отравили короля Роланда? И не тот ли это яд?
Когда он добрался до дома, он не стал отвечать на вопросы матери, ни показывать, что он принес. Он только сказал, что должен как можно скорее поговорить с отцом, а потом пошел к себе в комнату и стал думать, что это за яд. Он знал о нем только одно, но этого было достаточно. Яд вызывал сильнейший жар.
Глава 35
Брендон пришел около десяти, злой и уставший. Он весь взмок, на лбу виднелась свежая царапина, а в волосах застряла паутина. Никаких следов убийцы. Он сказал только, что на площади готовится коронация Питера под руководством главного судьи Делейна Андерса Пейны.
Жена рассказала ему о возвращении Денниса. Брендон нахмурился, подошел к двери в комнату сына и постучал — не костяшками пальцев, а кулаком.
«А ну выходи, парень, и объясни, как ты оказался здесь с ведром из комнаты твоего хозяина».
«Нет, отец, — отозвался Деннис. — Иди сюда сам. Я не хочу, чтобы мама видела это и слышала, о чем мы говорим».
Брендон вошел. Мать Денниса, стоя у кухонной плиты, гадала, что за ерунду притащил из замка ее сын, и ожидала, что скоро из-за закрытой двери донесутся его вопли — уставший муж наверняка выместит все беды и трудности последнего дня на спине Денниса. Она не могла видеть, когда кто-то впадет в истерику, когда вокруг бегают очумевшие люди, повторяющие на сотню ладов самые невероятные слухи.
Но за дверью все было тихо, и целый час никто не выходил. Когда же отец с сыном вышли, бедная женщина остолбенела при одном взгляде на их белые лица. Деннис жался к ногам отца, как испуганный щенок.
Теперь мусорное ведро нес Брендон.
«Вы куда?» — спросила она с опаской.
Брендон промолчал, а Деннис и не мог, казалось, ничего сказать. Они скрылись за дверью и целые сутки она думала, что они или мертвы, или, что еще хуже, томятся в застенках под замком.
Да и для всего Делейна это были страшные сутки. Может, в других местах они показались бы нормальными — есть ведь места, как это ни печально, где мятежи, и беспорядки, и казни под покровом ночи вошли в обычай. Но в Делейне уже годы или даже столетия царил порядок, поэтому такими черными показались сутки, в начале которых Питера собирались короновать, а в конце он предстал перед судом за убийство собственного отца. Если бы в Делейне была биржа, она, без сомнения, в тот день потерпела бы крах.
С первыми лучами солнца началось сооружение платформы для коронации. Ее полагалось делать из простых досок, но Андерс Пейна знал, что их нужно хорошо замаскировать цветами и лентами. К этому не подготовились — если бы к убийствам можно было подготовиться, их бы просто не было. Но Пейна хотел показать народу, что, несмотря на ужасные события, преемственность власти сохраняется. Чтобы заставить людей поверить в это, он готов был мобилизовать всех цветочниц королевства.
Но к одиннадцати строительство внезапно прекратилось, и цветочниц прогнали с площади. К семи большинство гвардейцев переоделись в красную парадную форму и церемониальные шлемы с волчьими головами. Им предстояло выстроиться в две шеренги вдоль ковровой дорожки, по которой Питер пройдет к месту коронации. В одиннадцать они получили новый, весьма странный приказ и сменили парадные одеяния на обычную тусклую форму песочного цвета. Неуклюжие парадные мечи были заменены обычными, а волчьи головы — кожаными шлемами, их боевой формой.
Боевая форма — сами эти слова пугали. Против кого солдатам воевать здесь, в центре города? Но они стояли повсюду, в боевой форме, с суровыми лицами.
«Принц Питер покончил с собой!» — таков был самый первый слух.
«Принц Питер убит!» — второй.
«Роланд не умер; это ошибка. Врача обезглавили. Но король сошел с ума, и никто не знает, что делать!» — третий.
- Предыдущая
- 17/49
- Следующая
