Ушли клоуны, пришли слезы… - Зиммель Йоханнес Марио - Страница 28

• Предыдущая
• 28/116
• Следующая

— В какой-то степени осложнилось, — сказала Норма.

Она была в белых льняных брюках, белой тенниске навыпуск и белых сандалиях на босу ногу. Загорелый стройный сотрудник федерального криминального ведомства, подчеркивавший короткими взмахами руки весомость своих предположений, сидел на широком диване у увешанной картинами стены. Рядом с ним сидел Барски, перед ним — Вестен, а в углу в кресле устроился доктор Гюнтер Ханске, главный редактор «Гамбургер альгемайне цайтунг». Барски появился у Нормы через полчаса после покушения, Вестен несколько позже. Последним подъехал Ханске. Норма поглядывала на шефа с некоторым недоумением: парик у него сполз, но он этого не замечал. Другие тоже не обращали внимания на такую мелочь.

Из-за жары портьеры на окнах задернули. На столе перед диваном гудел большой вентилятор, но толку от него было мало. Мужчины сняли пиджаки и распустили галстуки. За исключением Алвина Вестена: он, как всегда, был одет безукоризненно и элегантно. Сондерсен по всей форме допросил каждого из них, хотя его сотрудники уже успели взять у них показания. Карл Сондерсен был очень высокого роста, худощавый, с выражением лица как у чуткого опытного врача.

— Говоря о них обоих, — обратился к нему Ханске, — не хотите ли вы сказать, что их подослали убить фрау Десмонд?

Сондерсен предостерегающе поднял обе руки.

— Нам пока известно слишком мало. Неясно, например, почему Лангфрост буквально в последнюю секунду помешал другому произвести второй выстрел во фрау Десмонд.

— Вы считаете, он оказался на крыше раньше и наблюдал?

— Повторяю, у нас мало фактов, — Сондерсен опять поднял руку. — Не исключено, что Лангфроста послали, чтобы в любом случае предотвратить убийство фрау Десмонд.

— С какой такой стати? — удивился главный редактор.

Черт побери, его парик, подумала Норма.

— Итак, фрау Десмонд позвонил некий господин, нарочно изменивший голос, — проговорил Сондерсен. — Он, как мы узнали, угрожал фрау Десмонд убийством, если она не перестанет собирать материал по этому делу. Дал ей время на размышление. И собирался позвонить позднее. Я так понимаю: эта группа не посылала убийцу, чтобы немедленно убить фрау Десмонд. Это дело рук другой, более радикальной группы. Смахивает на то, что планы второй группы не остались в тайне для первой. Они знают, что люди из второй церемониться не станут. Поэтому, полагаю, Лангфроста и послали сюда: чтобы помешать человеку из второй группы выполнить приказ — что ему удалось, пусть и в последнюю секунду.

— Возможно, все так и было, — сказал главный редактор. — Но это, конечно, лишь одна из версий.

— Конечно, — подтвердил загорелый криминальоберрат, узколицый и сероглазый. — Хотя я полагаю, что именно так все и произошло. — Он бросил взгляд на свои записи. — У неизвестного была винтовка «шпринтфильд 03». А Лангфрост стрелял из карабина «98-к», который прежде был на вооружении бундесвера. На крыше мы обнаружили гильзу патрона этого калибра. На винтовке могли остаться отпечатки пальцев. Разберемся. Карабин же остался у Лангфроста. По описанию фрау Десмонд объявлен его розыск. Ваш звонок зафиксирован в управлении в пять сорок четыре утра. Первый приказ о задержании отдан в шесть часов двадцать две минуты. А второй, общегородской, в шесть часов тридцать шесть минут. Времени для бегства у Лангфроста оставалось чертовски мало. Вряд ли ему удалось ускользнуть из района Большого Гамбурга.

Открылась дверь спальни. На пороге появился один из криминалистов. Сондерсен сразу встал.

— Иду, иду.

— Нет… — криминалист откровенно нервничал. — Спрашивают фрау Десмонд… По телефону…

— Фрау Десмонд? Но мы же оставили открытым только канал связи с полицай-президиумом. Все остальные на блокираторе!

— Я сам ума не приложу.

— Пожалуйста, фрау Десмонд, — сказал Сондерсен.

Она поторопилась в спальню. Сондерсен — за ней. Норма сняла трубку, Сондерсен приложил к уху вторую, подключенную к аппарату.

Норма сразу узнала искаженный мужской голос с металлическими нотками.

— Доброе утро, фрау Десмонд. У вас сейчас сидит несколько господ, и среди них криминальоберрат Сондерсен. Он наверняка прослушивает наш разговор. Доброе утро, господин Сондерсен! Вам угодно знать, каким образом я попал в заблокированный канал, не так ли? Я попаду в любой канал, если захочу! А теперь я обращаюсь к вам, фрау Десмонд. У вас было предостаточно времени поразмыслить над моими словами. И вы смогли убедиться, что нам приходится иметь дело с конкурирующей фирмой, отнюдь не столь щепетильной, как наша. Итак, к чему вы пришли?

Норма села на постель. Криминалисты слышали каждое ее слово.

— Вы правы, — начала она, — и я, конечно, сообщила моему главному редактору обо всем, что узнала от доктора Барски. Доктор Ханске в курсе. Господин Сондерсен тоже. У обоих есть магнитофонные записи. Другими словами: если вы даже убьете меня и доктора Ханске, в редакции уже обо всем известно. О полиции я вообще молчу. И о вашей угрозе в редакции тоже знают. Вы можете, конечно, убить всех сотрудников большой газеты. Но магнитофонные записи-то останутся. И где они, вы не узнаете. Вам их никогда не найти. Я получила от доктора Барски весьма обширную информацию. Я знаю теперь — и все в редакции знают — положение вещей. Мне безразлично, что вы намерены предпринять. Мне отступать некуда! И я, само собой, буду копать! — Норма положила трубку.

— Попытайтесь выяснить, каким образом он прорвался в канал! — приказал Сондерсен одному из помощников и вместе с Нормой вернулся в гостиную.

Долгое время никто не произносил ни слова.

— Так и будем молчать? — спросила Норма.

Тишина.

— Фрау Десмонд, я прошу вас, я вас умоляю — забудьте и думать об этой истории! Забудьте обо всем, что я вам рассказал. Забудьте о моем существовании. Я никогда не прощу себе, что поставил вашу жизнь под удар, — я вам уже сказал это, когда приехал. А теперь… Пусть о покушении на вас напишет кто-то из ваших коллег. Пожалуйста, доктор Ханске, пожалуйста — запретите фрау Десмонд заниматься впредь этим делом! Пошлите ее в командировку! В самую дальнюю! Дайте ей особое задание! Ей необходимо немедленно покинуть Гамбург.

— Нет, — сказала Норма. — Я на это ни за что не соглашусь.

— Дорогая моя, — проговорил Вестен. — А если я тебя попрошу?

— И тогда — нет! — негромко, со сдерживаемой страстью, произнесла Норма. — Я потеряла моего мальчика. Его отца я тоже потеряла. Его звали Пьер Гримо, он был корреспондентом «Ажанс Франс Пресс», мы жили тогда в Бейруте и…

— Я знаю, — осторожно начал Барски. — Я читал тогда в газетах…

— Однако Гримо был журналистом, и профессиональный риск вовсе не досужая выдумка, — продолжала свою мысль Норма. — С ним это могло случиться в любой день. Со мной тоже. Война есть война, и люди на ней погибают. А мой мальчик не был на войне. Мой мальчик был в цирке. И там его убили. Не перебивай меня, Алвин, милый! Когда хочешь пережить смерть — а тем более убийство — любимого человека, необходима цель в жизни. После Бейрута у меня такая цель была: работать, работать, будто Пьер рядом. Писать и о том, о чем написал бы он. Теперь же, после этого звонка — для меня ясно, как день, — у меня одна цель: узнать правду. Я должна найти убийц. В генную инженерию вложены миллионы. Я об этом прежде не знала. И я должна, слышите, должна найти людей, убивших моего сына.

— А если ты найдешь их, Норма? — совсем тихо сказал Вестен. — Если ты их найдешь?.. Сына не воскресишь.

— Нет, — ответила Норма. — Но это воскресит меня. Я вновь обрету смысл жизни. И довольно, ни слова больше об этом! Продолжим, пожалуйста!

Барски посмотрел на Вестена. Тот пожал плечами.

— Продолжим! — громко повторила Норма.

Сондерсен собрался с духом:

— Господа, я нахожу, что фрау Десмонд держалась просто фантастически. Абсолютно фантастически.

— Да, но при чем тут… — начал Ханске.

— Не будем забывать, что на фрау Десмонд уже совершено одно покушение, — перебил его Сондерсен. — Не будем забывать и о том, что ей продолжают угрожать. Причем с двух сторон. Только что она объявила одной из сторон, что все свои сведения передала вам, доктор Ханске, и мне. Мы якобы записали ее рассказ на пленку. Поэтому убивать ее бессмысленно. Ибо в таком случае расследование — как с вашей стороны, так и, разумеется, с нашей — примет куда более широкий и целенаправленный характер. Фрау Десмонд несомненно преувеличила объем и значение полученных ею от господина Барски сведений. Мелочи жизни. Да что я? Наоборот, это очень удачная мысль. Тем самым она довольно хитро обеспечила себе… ну, как бы выразиться поточнее?.. она застраховала свою жизнь. — Он улыбнулся Норме, и та улыбнулась ему в ответ. — Будь я на месте того, кто позвонил ей, я сразу понял бы, что эту женщину убивать нельзя. В случае убийства предвидеть и просчитать последствия заранее невозможно, слишком много людей посвящено в эту историю. Предпочтительнее оставить ее в живых и использовать — а заодно и меня, — вовлекая в лабиринт ложных следов и ложных же свидетельств и фактов. Понятно для чего. С мертвыми этого фокуса не проделаешь. Подозреваю, что другая сторона исхитрилась подслушать разговор и будет действовать сходным образом. Вы очень помогли мне, фрау Десмонд. Честное слово!

• Предыдущая
• 28/116
• Следующая