Взлет - Злотников Роман Валерьевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая

— Значит, так, хозяин, основную арматуру смонтируем завтра и завтра же зальем основание под колонку. Тебе как, под одну лить?

— А зачем больше? — удивился Митяй.

— Ну, в Москве и Питере у нас уже на некоторых заправочных станциях по две колонки ставят. Чтобы две машины одновременно заправлялись. А то, говорят, бывалоча несколько машин подъедет, а колонка одна, вот опоздавшие на другие заправки и уезжают.

Митяй задумался. Нет, покамест он не видел, чтобы у них здесь на какой заправке машине ждать приходилось. Бак у машин вместительный, верст на двести пробега хватает, часто заправляться не надобно, но ежели в Москве и Питере теперь так случается, чего бы заранее не предусмотреть? Все одно заливка основания копейки стоит. А случись вторую колонку установить — дело быстрее пойдет. Хотя… пока он ссуду, что на покупку этого оборудования взял, как минимум наполовину не погасит, расшириться ему не светит. Да и машин у них в Магнитогорске пока не столько, сколько в столицах. А копейки — тоже деньги. Но с другой стороны, у того же Панаса ныне три машины в округе, а через год эвон уже пятнадцать будет. Вот и считай…

— А давай на две. На будущее, — махнул рукой Митяй.

Мастер кивнул:

— Добре. Значит, завтра утром жди. А саму колонку в понедельник поставим, как основание подсохнет. Жить-то ты где собираешься, здесь? А то заодно и под домик можем основание залить.

Митяй помотал головой. Он был в курсе, что многие хозяева заправок сразу ставили при них себе домишки (или ночлежки, если не себе, а заправщику, в роли которого бывалоча выступал кто из более-менее взрослых детей или вообще нанятый со стороны). Но даже на самый маленький домик у Митяя денег не было, а в хибаре можно квартировать только до сильных морозов — потом на отоплении разоришься. С деревом на дрова здесь все так же туго, как и в тот год, когда их семья сюда приехала, а уголь покупать… Потому он и решил не заморачиваться. Навес будет — и ладно.

— Нет, не надо. Денег пока на то, чтобы здесь обосноваться, не хватает. В городе квартировать буду. Да и зимой, сам знаешь, движение не очень. Так что осень проработаю — и закроюсь. А уж по весне начну прикидывать, что дальше делать.

Мастер снова кивнул и, пожав новоиспеченному хозяину заправки руку, вскарабкался в кабину «Тура». Грузовик взревел и тронулся в сторону станции.

— Ну как, хозяина, все хорошо сделали? — раздался над ухом голос бригадира.

Митяй вздохнул. Землекопы все сделали нормально и более того — помогли с установкой баков в котлованы, что, согласно договору, не обязаны были делать. Так что доплатить все ж таки придется. Ну и что, что об их помощи никакого договора, даже устного, не было? Люди ж работали. Не заплатить будет не по-людски. Поэтому Митяй полез в карман и выудил из него смятую купюру:

— Вот, мужики, спасибо, что с баками помогли.

Киргиз довольно прищурился:

— Спасибо, хазяина, ежели чего надо будет — зови, пособим.

Всю ночь Митяй ворочался в своей каморке, думая о будущем и вспоминая мальчишечьи мечты. Тогда ему казалось, что верхом счастья будет стать человеком, сидящим за рулем «антанабили». А сейчас ему этого уже было мало. Он завел свое дело вовсе не потому, что собирался тупо зарабатывать на продаже топлива и обихаживании машин клиентов. Нет, он мечтал построить свою машину. Полностью свою. Не собрать, как это делалось на заводе, из «кубиков» — трех видов рам, двух типов колес, трех коробок скоростей и двух двигателей, которые потом можно укрыть тем или иным кузовом (кстати, по слухам, покупатели «Скороходов» или «Вояжей» в Питере, Москве или Киеве частенько заказывали машину вообще без кузова, предпочитая докупить оный в какой-нибудь местной каретной мастерской), нет, он мечтал построить лучший автомобиль в мире. То есть такой, в котором все будет лучшее — мотор, подвеска, тормоза, коробка передачи. И он хотел, чтобы все это было только его, его собственное… Именно для этого Митяю нужна была хорошая автомастерская. Он уже представлял себе многое из того, что нужно воплотить в металле. Но пока… пока надобно было просто зарабатывать деньги — на помещение, станки, запчасти, заказ на стороне тех деталей и отливок, которые не сможет сделать сам. Ну а потом он собирался принять участие в каком-нибудь большом автопробеге. (Их в России уже проводилось немало: Санкт-Петербург — Москва, Санкт-Петербург — Варшава, Москва — Нижний Новгород, Москва — Киев, Нижний Новгород — Казань, Казань — Магнитогорск… и некоторые уже стали ежегодными. А в последнее время ходили слухи об организации грандиозного международного автопробега Париж — Берлин — Варшава — Санкт-Петербург — Москва — Казань — Магнитогорск.) Причем не только принять участие, но еще и выиграть. Ну у него же будет самый лучший в мире автомобиль — как же он может проиграть? А ежели бы кто-нибудь, сумев как-то подслушать Митяевы мысли и узнать про его тайные мечты, попытался высмеять их, Митяй, пожалуй, на него бы и не обиделся. Пусть смеется, раз дурак. Он-то уже сумел воплотить в жизнь свою первую мечту. Так с чего бы и второй не воплотиться?

И вообще, он живет в России. А в этой стране возможно все, что только пожелаешь. Главное — работать!

— Проходите, господа, присаживайтесь. — Я широким жестом указал на диваны, стоящие вдоль стен небольшого зала.

Здесь я обычно проводил совещание своей «группы планирования», но тогда диванов было меньше, центр зала занимал большой овальный стол, а на длинной стене висела грифельная доска с зажимами по углам для крепления листов ватмана или карт. Сейчас же стол был разобран и вынесен, а доска снята, зато число диванов увеличилось вдвое и перед ними стояли невысокие столики из карельской березы, уставленные вазами с фруктами, печеньем, медом и свежими калачами.

— Чай, кофе, — предложил я и взглянул в сторону четверых ребят из моей охраны, замерших у короткой стены с чайниками и кофейниками в руках. Типа вестовые при генерал-адмирале, недаром все в матросских форменках.

После покушения к охране свой особы я стал подходить максимально серьезно, не допуская уже никаких послаблений типа того, что привело к успеху состоявшегося покушения, пусть и частичному. Тогда я расслабился — мол, военно-морская база, закрытая территория, жандармов полно… Теперь же я ни себе, ни охране поблажек не давал. Однако беседовать с представителями искусства в присутствии охранников — потом позору не оберешься, то есть это не меньшая глупость, чем остаться с толпой в дюжину экзальтированных личностей один на один. А ну как кто издавна желает положить свою жизнь на алтарь Отечества и видит собственное предназначение в убийстве, так сказать, тирана и сатрапа? В этом времени таковых все еще хватает. Хотя наша победа в Русско-японской войне сказалась на общественном настроении весьма благотворно. Тем более что эту войну мы выиграли со-овсем не так, как, скажем, предыдущую, русско-турецкую, — без тяжелейших потерь, без перенапряжения финансовой системы и добившись, по существу, всего того, что было надобно для страны, а не сдав результаты, завоеванные кровью русских солдат и офицеров, на последовавшей за нашей победой мирной конференции. Так что террористическое движение ныне почти сошло на нет, причем без жесткой терапии военно-полевых судов, создавать которые вообще не потребовалось.

Впрочем, возможно, дело было не только в победе, а еще и в том, что маховику революции так и не дали раскрутиться. (Работать на опережение — оно ведь всегда эффективнее, чем разгребать последствия.) Или в том, что в государстве сложилась совершенно другая экономическая ситуация и появилось куда больше возможностей самореализации в той же экономической сфере. Таких возможностей стать успешным и обеспеченным человеком, которые сейчас имелись в России, не было ни в одной другой европейской стране… Однако экзальтированные личности, по-прежнему считающие террористический акт своим звездным часом, покамест еще встречались. Правда, это были уже в основном одиночки. Уж больно жесткой оказалась ответная реакция жандармского корпуса. Из членов организаций, избравших в качестве инструмента политической борьбы террористический акт, до суда доживали считаные единицы. Остальные чаще всего «случайно гибли» при задержании. Но среди одиночек моя тушка считалась самой приоритетной целью, едва ли не более желанной, чем император. Так что я держал ухо востро…

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая