Последняя жертва - Мид Ричел (Райчел) - Страница 27

• Предыдущая
• 27/108
• Следующая

Он кивнул.

— Ложись ты первой, а я…

Дверь распахнулась, мы с Дмитрием мгновенно вскочили. Там стояла девочка-дампирка, сердито глядя на нас. Она была года на два младше меня, примерно ровесница моей подруги Джил Мастрано, студентки Академии, которая очень хотела научиться сражаться. Эта девочка выглядела так, словно тоже хотела этого — судя хотя бы по ее воинственной позе. Как и большинство дампиров, стройная, хорошо сложенная, она, казалось, в любой момент готова была наброситься на нас. Прямые волосы до пояса, темно-рыжие, прорежались отдельными выгоревшими на солнце золотистыми прядями. Глаза у нее были голубыми, в точности как у Джошуа.

— Значит, это вы — те герои, которые заняли мою комнату, — заявила она.

— Ангелина? — догадалась я, вспомнив упоминание Джошуа о сестре.

Она прищурилась, явно недовольная моей осведомленностью.

— Да.

Она устремила на меня прямой, изучающий взгляд, и, казалось, увиденное ей не понравилось. Потом ее взгляд переместился на Дмитрия. Я ожидала, что она смягчится, падет жертвой его привлекательности, как это происходит с большинством женщин. Увы. Ее подозрительность ничуть не убавилась. Она снова переключила внимание на меня.

— Не верю я в это, — заявила она. — Ты слишком слабая. И слишком нарядная.

Нарядная? Неужели? Я себя такой не ощущала — в обтрепанных в стычках джинсах и футболке. Хотя… разглядев девочку внимательнее, я могла понять ее позицию. Одежда на ней была чистая, но ее джинсы выглядели совсем древними, а на коленках даже прорвались. Блузка простая, когда-то белая, но со временем пожелтевшая и, по-видимому, самодельная. Может, по сравнению с ней я и выглядела нарядной. Конечно, если кто-то и заслуживал такой характеристики, то это Сидни. В ее костюме можно было отправляться на деловую встречу, и ей не приходилось в недавнем прошлом сбегать из тюрьмы и драться.

Правда, Ангелину она совсем не интересовала. Возникло чувство, что алхимиков здесь относят к странной категории людей, отличающихся от тех, кто способен вступать в браки с хранителями. Алхимики привозят припасы и уезжают. Для этих людей они почти «кормильцы». Это поражало. Хранители больше уважали тех людей, которых представители моего рода презирали.

Как бы то ни было, я не знала, что ответить Ангелине. Неприятно, когда тебя называют слабой и ставят под сомнение твою храбрость. Мой норов на мгновение взыграл, но не вступать же в драку с дочерью хозяев? И вдаваться в детали убийства Татьяны я тоже не собиралась. В итоге я просто пожала плечами и заметила:

— Внешность обманчива.

— Да, — холодно ответила Ангелина. — Это точно.

Она подошла к маленькому сундуку в углу и достала оттуда что-то вроде ночной рубашки.

— Смотри не испачкай мою постель, — предостерегла она меня и перевела взгляд на Сидни, сидящую на втором матраце. — Мне плевать, что будет с постелью Паулетты.

— Паулетта — твоя сестра? — спросила я, пытаясь получить какое-то представление об этой семье.

Похоже, что бы я ни сказала, это раздражало девочку.

— Конечно нет.

И Ангелина удалилась, хлопнув дверью. Я изумленно смотрела ей вслед.

Сидни зевнула и вытянулась на постели.

— Скорее всего, Паулетта… ну, не знаю. Любовница Раймонда. Вторая жена.

— Что? — воскликнула я. Морой, женившийся на человеческой женщине и имеющий любовную связь с моройкой? Похоже, близок предел моей способности удивляться. — И она живет с его семьей?

— Не проси у меня объяснения. Я вникаю в ваши извращенные представления о жизни ровно в той мере, в какой это необходимо.

— Это не мои представления о жизни, — возразила я.

Зашла Сара, извинилась за Ангелину и спросила, не нужно ли нам что-нибудь. Мы заверили ее, что все прекрасно, и горячо поблагодарили за гостеприимство. После ее ухода мы с Дмитрием распределили смены. Я предпочла бы, чтобы мы оба бодрствовали, поскольку не была уверена, что Ангелина не перережет кому-нибудь во сне горло. Однако мы оба нуждались в отдыхе и не сомневались, что мгновенно среагируем, если в нашу дверь начнут ломиться.

Итак, предоставив Дмитрию караулить первому, я свернулась калачиком на постели Ангелины, стараясь «не испачкать» ее. Она оказалась удивительно удобной. А может, я просто сильно устала, так сильно, что почти сразу меня покинули все тревожные мысли — и о возможной казни, и о потерянном родственнике Лиссы, и о лесных вампирах. Глубокий сон окутал меня… но это был не мой сон. Реальность сместилась, и я почувствовала, что меня затягивает в сон, вызванный магией духа.

Адриан!

Эта мысль взволновала меня. Я скучала по нему и страстно желала поговорить с кем-нибудь напрямую после всего, что видела при дворе. Во время нашего бегства разговаривать особо было некогда, и, оказавшись в лесной глуши, в этом странном, новом для меня мире, я остро нуждалась в том, чтобы попасть в нормальную и цивилизованную обстановку.

Вокруг меня начал формироваться мир сна, становясь все отчетливее. Это оказалось совершенно незнакомое место, официальная приемная с креслами и кушетками, на которых лежали бледно-лиловые подушки. На стенах висели в ряд картины маслом, в углу стояла большая арфа. Я уже давно поняла, что невозможно предугадать, куда перенесет меня Адриан или во что оденет. По счастью, и здесь я оказалась в джинсах и футболке, со свисающим с шеи голубым амулетом — назаром.

Я в тревоге оглядывалась — так хотелось поскорее найти и обнять самого Адриана. Увы, мой взгляд наткнулся совсем не на его лицо.

Это был Роберт Дору.

И рядом с ним Виктор Дашков.

Если ваш бойфренд обладает способностью проникать в сны, вы волей-неволей усваиваете несколько уроков. Один из самых важных — что физические действия во сне ощущаются в точности так, как наяву. Скажем, поцелуй. Мы не раз целовались с Адрианом во сне с такой страстью, что тело просто ныло от желания зайти дальше. И хотя я пока ни на кого во сне не нападала, готова поспорить, что удары были бы так же болезненны, как в реальном мире.

Не колеблясь, я бросилась на Виктора — то ли чтобы просто врезать ему, то ли чтобы задушить. И то и другое казалось хорошей идеей. Однако в результате я не смогла сделать ничего. Кинувшись к нему, я ударилась о невидимую стену… больно. Она не только блокировала его от меня, но и с силой отбросила назад. Я попыталась устоять, но ничего не вышло, и я упала, сильно ударившись о землю. Сказано же… сны ощущаются как реальная жизнь.

Я сердито смотрела на Роберта, со смешанным ощущением злости и неловкости; последнее я попыталась скрыть.

— Вы что, пользователь духа, владеющий телекинезом?

Мы знали, что это возможно, но ни Лисса, ни Адриан таким умением не обладали. Мне совсем не нравилась идея того, что Роберт способен швырять предметы и создавать невидимые барьеры. Еще одно затруднение, а нам и без того хватало проблем.

— Я управляю этим сном, — загадочно ответил Роберт.

Виктор смотрел на меня сверху вниз, как всегда оценивающе, с этим своим самодовольным выражением лица. Осознав, в каком унизительном положении оказалась, я вскочила и заняла боевую позицию, задаваясь вопросом, может ли Роберт удерживать стену постоянно.

— Ну что, перебесилась? — спросил Виктор. — Если будешь вести себя как цивилизованный человек, наш разговор окажется гораздо более приятным.

— Меня вообще не интересуют никакие разговоры с вами! — взорвалась я. — Единственное, что меня интересует, — это как выследить вас в реальном мире и снова сдать властям.

— Очаровательно. Будем сидеть в одной камере.

Я вздрогнула.

— Да, — продолжал он. — Мне известно обо всем случившемся. Бедная Татьяна. Такая трагедия! Такая потеря!

Его насмешливый, театральный тон породил в моем сознании волнующую идею.

— Вы… Вы никак в этом не замешаны?

Бегство Виктора из тюрьмы породило в среде мороев массу параноидальных страхов. Морои были убеждены, что он доберется до всех них. Зная правду о его бегстве, я отмахивалась от всех этих рассуждений и считала, что он просто залег на дно. Сейчас, вспомнив, что когда-то он мечтал затеять революцию в среде мороев, я задумалась, не был ли настоящим убийцей королевы этот самый известный в нашем мире злодей.

• Предыдущая
• 27/108
• Следующая