Последняя жертва - Мид Ричел (Райчел) - Страница 17

• Предыдущая
• 17/108
• Следующая

Почти.

Идея пришла мне в голову как озарение, и я даже не стала анализировать ее. Я просто действовала. Тело мое он «пришпилил» к постели, но я могла приподнять голову и шею в достаточной степени, чтобы… поцеловать его.

Когда наши губы встретились, я осознала сразу несколько вещей. Первое — что даже его можно застать врасплох. Такой поворот событий заставил Дмитрия напряженно замереть. Второе — я почувствовала, что целуется он ничуть не хуже, чем прежде. В последний раз мы целовались, когда он был стригоем. Это ощущалось сверхъестественно сексуально, но все равно несравнимо с пылом и энергией, присущей живому существу. Его губы были в точности такие, как мне помнилось со времен Академии, — мягкие и настойчивые одновременно. Что-то вроде электрического тока пробило тело, когда он ответил на мой поцелуй; удивительно бодрящее ощущение.

И это было третье, что я поняла, — он ответил на мой поцелуй. Может быть, просто может быть, Дмитрий был не так решительно настроен, как заявлял. Что, если в глубине души, под всем этим чувством вины и уверенностью, что любовь больше для него недоступна, он желал меня? Да, интересно было бы выяснить это. Жаль, времени нет.

Вместо этого я ударила его.

Это правда: я не раз била парней, которые лезли ко мне с поцелуями, но никогда того, с кем хотела целоваться. Дмитрий все еще крепко держал меня, но поцелуй притупил его бдительность. Мой кулак с силой врезался ему в челюсть, я изо всех сил оттолкнула его, спрыгнула с постели и ринулась к двери. Открывая ее, я услышала, как он поднимается на ноги. Выскочила из номера, захлопнула дверь, придвинула к ней брошенную тележку с моющими средствами и побежала по коридору. Несколько мгновений спустя я услышала звук открываемой двери и сердитый возглас — сопровождаемый очень, очень грубым ругательством по-русски, — когда Дмитрий наткнулся на тележку. Ему хватит нескольких мгновений, чтобы отодвинуть ее, но больше мне и не требовалось. Я промчалась по лестнице и выскочила в маленький вестибюль, где скучающий портье читал книгу; он чуть не выпрыгнул из кресла, когда я пронеслась мимо.

— Какой-то тип гонится за мной! — крикнула я, устремившись к двери.

Портье не был похож на человека, способного хотя бы попытаться остановить Дмитрия, а сам Дмитрий, ясное дело, не станет останавливаться, если его попросят. В большинстве экстремальных ситуаций люди звонят в полицию, но в этом городке полиция, скорее всего, состояла из одного человека и собаки.

Как бы то ни было, все это больше меня не волновало. Я удрала из мотеля и теперь находилась в центре спящего горного городка, чьи улицы утопали во мраке. Может, Дмитрий уже близко, но, нырнув в обнаружившийся неподалеку лес, я не сомневалась, что сумею затеряться в нем.

Беда была в том, что я и сама быстро заблудилась в этой темноте.

Жизнь в пустынной местности Монтаны научила меня тому, что ночь может полностью поглотить тебя, стоит отойти от хотя бы крошечных признаков цивилизации. Я даже привыкла кружить по темным лесам. Однако все в округе Академии было мне хорошо знакомо, а леса Западной Виргинии были новой, чужой местностью, и я полностью потеряла ориентацию.

Убедившись, что ушла достаточно далеко от мотеля, я остановилась и огляделась. Ночные насекомые жужжали и стрекотали, в воздухе ощущалась гнетущая летняя влажность. Глядя сквозь листву над головой, я видела сверкающую россыпь звезд на небе — и ни намека на городские огни. Чувствуя себя так, словно мне и впрямь предстоит выживать в дикой местности, я внимательно изучала звезды, пока не отыскала Большую Медведицу, что помогло определиться с направлением на север. Горы, по которым Сидни везла нас, находились на востоке; значит, это направление определенно отпадало. Казалось разумным двинуться на север, выйти на шоссе, связывающее разные штаты, а там либо проголосовать, либо даже пешком выбраться к цивилизации. План не без слабых мест, но и не самый худший.

Одета я была не слишком подходяще для прогулки, но, когда глаза привыкли к темноте, мне удавалось обходить деревья и другие препятствия. Легче, конечно, было бы идти по тропинке — однако Дмитрий наверняка ожидает, что именно так я и поступлю.

Двигаясь неуклонно на север, я постепенно и неосознанно впала в относительно ровный, устойчивый ритм. И подумала, что сейчас неплохо бы проверить Лиссу — времени в моем распоряжении сколько угодно, и нет угрозы ареста. Проникнув в ее сознание, я обнаружила, что она находится в штаб-квартире стражей, сидит в коридоре, в одном из кресел в длинном ряду, где расположились другие морой, включая Кристиана и Ташу.

— Они будут очень придирчиво допрашивать вас, — пробормотала Таша. — В особенности тебя. — Это было обращено к Кристиану. — Ты первый, кого бы я заподозрила, если бы что-то взорвалось.

Да, таково было общее мнение. Судя по встревоженному выражению лица Таши, мое бегство удивило ее не меньше, чем меня саму. Даже если мои друзья пока не рассказали ей всю историю, она наверняка сумела сложить вместе разрозненные куски и, по крайней мере, вычислить, кто стоит за всем этим.

Кристиан одарил ее самой очаровательной своей улыбкой — словно ребенок, пытающийся увильнуть, когда его застукали.

— Сейчас они уже наверняка выяснили, что взрыв был осуществлен без помощи магии. Стражи обследовали каждый фрагмент статуй.

Он не стал углубляться в эту тему на людях, однако Лисса мыслила в том же направлении. Стражи уже поняли, что магия не имеет отношения к взрывам. И даже если мои друзья были главными подозреваемыми, власти наверняка задумались — как и я — над тем, где молодые люди смогли достать си-четыре.

Лисса положила ладонь на руку Кристиана.

— Все будет хорошо.

Мысленно она вернулась к Дмитрию и ко мне; ее интересовало, действуем ли мы в соответствии с ее планом. Она не могла в полную силу сосредоточиться на поисках убийцы Татьяны, пока не получила подтверждение, что мы в безопасности. Как и для меня, решиться на вариант моего побега из тюрьмы ей было нелегко: не исключено, что на свободе я могу оказаться в большей опасности, чем под замком. Она выглядела взвинченной и раздраженной, что не слишком мне нравилось.

«Еще бы, она использовала слишком много духа», — сообразила я.

В Академии она обуздывала себя с помощью медикаментов, а позже — исключительно путем самоконтроля. Однако по мере усложнения ситуации Лисса все больше и больше давала себе послабление. В последнее время она черпала энергию духа просто в огромных количествах, это однозначно. Раньше или позже это по-настоящему плохо скажется на ней. На нас обеих.

— Принцесса? — Из двери напротив Лиссы выглянул страж. — Мы готовы поговорить с вами.

Страж отступил, и Лисса услышала, как знакомый голос произнес в комнате:

— С вами всегда так приятно беседовать, Ганс. Нужно встречаться время от времени.

Появился Эйб, самодовольный, как всегда. Пройдя мимо стража, он улыбнулся Лиссе и Кристиану с победоносным видом, который отчетливо говорил: «Все в полном порядке», и без единого слова зашагал к выходу.

Лисса с трудом сдержала улыбку, напустила на себя серьезный вид и вместе со своими спутниками вошла в комнату. Перед ней за столом сидели три стража. Одного я видела лишь издали, по-моему, его звали Стил. Двух других я знала хорошо. Ганс Крофт, глава придворных стражей. Рядом с ним — к моему удивлению — сидела Альберта; в Академии Святого Владимира она руководила стражами и новичками.

— Отлично, — проворчал Ганс. — Все в сборе.

Кристиан настоял, что будет присутствовать на допросе Лиссы; Таша настояла на том же в отношении его. Если бы Эйб точно знал, когда их будут допрашивать, он, скорее всего, пошел бы с ними, вместе с моей матерью.

Лисса, Кристиан и Таша уселись напротив стражей.

— Страж Петрова, — заговорила Лисса, не обращая внимания на осуждающий взгляд Ганса. — Что вы здесь делаете?

Альберта еле заметно улыбнулась Лиссе, в остальном сохраняя обычную для стражей невозмутимость.

• Предыдущая
• 17/108
• Следующая