Кровавые обещания - Мид Ричел (Райчел) - Страница 20

• Предыдущая
• 20/90
• Следующая

— Дмитрий мертв, — сказала она наконец.

Это прозвучало как утверждение, не как вопрос, но она хотела, чтобы я подтвердила ее предположение. На мгновение у меня мелькнула мысль ухватиться за эту подсказку, сказать им, что да, Дмитрий мертв. Так им сказали бы в Академии, так им сказали бы стражи. И так было бы легче для них… но я почему-то не могла солгать им, пусть даже в порядке утешения. Дмитрий всегда предпочитал правду, и его семья тоже.

— Нет, — сказала я, и на одно краткое мгновение все лица озарила надежда — пока я не заговорила снова. — Дмитрий стал стригоем.

Все отреагировали по-разному. Некоторые плакали, некоторые замерли в полном ошеломлении. А Ева и Виктория никак не проявляли своих чувств — в точности, как это сделал бы Дмитрий. Их поведение так напоминало его, что огорчило меня даже больше, чем слезы. Сильнее всего переживала беременная Соня, вернувшаяся незадолго до того, как я открыла им правду. Рыдая, она бросилась в свою комнату и закрылась там.

Все это, однако, продолжалось недолго, поскольку Ева и Алена вскоре развили бурную деятельность. Они быстро заговорили по-русски, явно замышляя что-то. Были сделаны несколько телефонных звонков, и Викторию отослали с поручением. До меня, казалось, никому не было дела, поэтому я просто слонялась по дому, стараясь ни во что не вмешиваться.

В какой-то момент я обнаружила, что стою перед замеченной ранее этажеркой, поглаживая руками книги в кожаных переплетах. Заголовки были русские, но это не имело значения. Прикасаясь к ним и представляя, как Дмитрий держал их в руках и читал, я чувствовала себя ближе к нему.

— Ищешь легкое чтиво?

Сидни остановилась рядом со мной. Она не присутствовала при нашем разговоре, но уже слышала новости.

— Куда уж легче, учитывая, что я не знаю языка, — ответила я и кивнула в сторону остальных. — Что там?

— Они собираются помянуть Дмитрия, — ответила Сидни. — Заупокойная служба.

— Но он же не умер…

— Ш-ш-ш… — Она резко оборвала меня и оглянулась на остальных. — Не говори этого.

— Но это правда, — прошептала я.

Она покачала головой.

— Не для них. Здесь… в этих краях… не существует понятия промежуточного состояния. Ты либо живой, либо мертвый. Они ни за что не признают его одним из… этих. — Она не смогла сдержать раздражения в своем голосе. — Во всех отношениях он для них мертв. Они оплачут его и будут жить дальше. И тебе следует поступить так же.

Меня не обидела ее резкая и откровенная позиция, потому что я понимала, что она не хочет обидеть меня. Просто так она это понимала.

Проблема в том, что для меня это «промежуточное состояние» было совершенно реально и просто «жить дальше» я не могла. Пока, по крайней мере.

Последовала пауза.

— Роза… — снова заговорила Сидни, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Мне очень жаль.

— В смысле, жаль Дмитрия?

— Я понятия не имела. Я вела себя с тобой не лучшим образом. В смысле, не буду притворяться, что сейчас чувствую к вам симпатию, ведь вы, что ни говори, не люди. Но у вас есть чувства, вы любите и страдаете. И пока мы добирались сюда, ты таила все эти ужасные новости в себе, а я не сделала ничего, чтобы облегчить твою боль. Вот о чем я сожалею. И сожалею, что думала о тебе плохо.

Сначала я посчитала, что под этим «плохо» она разумеет, что и меня относила к злым созданиям, но потом поняла. Все это время она думала, что я собираюсь стать «кровавой шлюхой», а теперь верила, будто моей целью было сообщить новости семье Дмитрия. Я не стала поправлять ее.

— Спасибо, но ты ведь не знала. И, честно, будь я на твоем месте… Я, скорее всего, вела бы себя так же.

— Нет, — возразила она. — Ты всегда любезна с людьми.

Я бросила на нее недоверчивый взгляд.

— Может, последние несколько дней ты путешествовала в компании кого-то другого? Дома у меня репутация человека совсем не любезного. Считалось, что я завожусь с пол-оборота.

Она улыбнулась.

— Да, это так. Но одновременно ты говоришь людям то, что, по твоему мнению, должна. Рассказать Беликовым то, что ты рассказала, — нелегко. Ты можешь быть вежливой и стараешься изо всех сил, чтобы людям было легче. Почти всегда.

Я была поражена. Неужели я произвожу такое впечатление? Я вообще-то относилась к себе как к агрессивной суке. Я задумалась: как я вела себя в эти последние дни с Сидни? Много препиралась, да, но если сравнить с остальными, с кем мы встречались, то, наверно, я была дружелюбнее их.

— Ну, спасибо, — повторила я, не зная, что еще сказать.

— Ты уже виделась с Эйбом? Когда вы гуляли по городу?

— Нет. — Я и думать забыла о своем таинственном спасителе. — А должна была?

— Мне просто казалось, он найдет тебя.

— Кто он? Почему он приехал забрать нас, когда ты сказала, что я пострадала?

Сидни явно колебалась, я подумала, что меня ждет очередное молчание алхимиков. Потом, с тревогой оглянувшись, она сказала еле слышно:

— Эйб не королевский морой, но очень влиятельный. Хотя он не русский, но много времени проводит в этой стране, всегда по делам, и легальным, и нелегальным, мне кажется. Он дружен со всеми важными мороями, и временами кажется, что он в значительной степени контролирует алхимиков. Я знаю, он имеет отношение к ритуалу нанесения наших татуировок, но его деловые интересы простираются гораздо дальше. За спиной мы называем его Змеем.[2]

— Как-как?

Очень странное слово — я определенно никогда не слышала его раньше. Она еле заметно улыбнулась при виде моего недоумения.

— Это русское слово, означающее «змей».[3] Но не просто какой-нибудь змей. — Прищурившись, она задумалась, как лучше объяснить. — Это слово используется во множестве мифов. Иногда так называют гигантских змеев, с которыми сражаются герои. Это прозвище также часто носят колдуны со змеиной кровью, о которых сложено немало рассказов. А змей в Эдемском саду, которому Ева обязана своим грехопадением? Он тоже из их числа.

Я вздрогнула. Ладно, это, конечно, было весьма странно, но зато многое встало на свое место. Алхимики предположительно имели связи с правителями и властями, и этот Эйб, по-видимому, пользовался у них большим влиянием.

— Алхимики заставили тебя ехать сюда, в Бийск, потому что Эйб хотел встретиться со мной?

И снова она заколебалась, но потом кивнула.

— Когда я звонила той ночью в Санкт-Петербурге, мне было сказано, что тебя ищут. Через алхимиков Эйб приказал мне оставаться при тебе, пока он здесь с тобой не встретится. Думаю, он разыскивал тебя в интересах кого-то.

Я похолодела. Мои страхи реализовывались. Меня разыскивают. Но кто? Если бы это была инициатива Лиссы, я почувствовала бы это, когда проникала в ее сознание. И Адриан, надо думать, тоже тут ни при чем — судя по тому, что он явно не имел представления, где я. Плюс, он ведь сумел понять, зачем мне жизненно необходимо найти Дмитрия.

Так кто же меня разыскивает? И зачем? Этот Эйб вроде бы высокопоставленный тип — хотя и вовлечен в теневой бизнес — и вполне может быть связан с королевой или другими, столь же значимыми людьми. Может, ему приказали найти меня и привезти обратно? Или, учитывая, как сильно королева ненавидит меня, ему, возможно, приказали проследить, чтобы я не вернулась обратно? Может, он наемный убийца? Сидни определенно относилась к нему со смесью страха и уважения.

— Не уверена, что хочу встречаться с ним, — сказала я.

— Не думаю, что он причинит тебе вред. В смысле, если бы хотел, он уже сделал бы это. Однако будь осторожна. Он всегда играет сразу в несколько игр, а что касается секретов, он может составить конкуренцию алхимикам.

— То есть ты не доверяешь ему?

Она бросила на меня удрученный взгляд.

— Ты забыла — я не доверяю никому из вас.

Когда она ушла, я решила выйти из объятого скорбью дома. Усевшись на верхней ступеньке крыльца на заднем дворе, я смотрела, как играет Павел, который строил что-то вроде крепости. Он, конечно, чувствовал, что семья опечалена, но ему было трудно слишком остро воспринимать «смерть» дяди, которого он и видел-то всего пару раз в жизни. Для него эта новость значила гораздо меньше, чем для остальных.

• Предыдущая
• 20/90
• Следующая