Кровавые обещания - Мид Ричел (Райчел) - Страница 16

• Предыдущая
• 16/90
• Следующая

Потом я осознала, что они нацелились не на меня.

Призраки сгрудились вокруг стригоев. Их тела не были плотными, но я знала по собственному опыту — в каждом месте, которого они касались, возникало ощущение ледяного ожога. Женщина-стригой замахала руками, отгоняя привидения, рыча от ярости и даже чего-то вроде страха. Похоже, призраки не могли причинить стригоям вреда, но они раздражали и отвлекали их.

Я проткнула мужчину-стригоя колом до того, как он заметил мое приближение, и окружавшие его призраки переместились к женщине. Она была хороша, надо признать. Продолжая отмахиваться от привидений, она не утратила способности увертываться от моих ударов и даже сама врезала мне с такой силой, что я отлетела к стене сарая, а в глазах вспыхнули звезды. Ситуацию не улучшало и то, что голова по-прежнему раскалывалась от боли, как обычно в присутствии призраков. Пошатываясь и испытывая головокружение, я вернулась к ней, снова и снова пытаясь пронзить колом ее сердце. Она не подпускала меня к своей груди — по крайней мере до тех пор, пока какой-то в особенности жуткий призрак не сумел застать ее врасплох. Он отвлек ее всего на мгновение, но этого хватило, чтобы я проткнула колом и ее. Она упала на землю — и я осталась один на один с призраками.

Что касается стригоев, призраки явно нападали на них. Что касается меня, это было как в самолете — казалось, они восхищаются мной, жаждут привлечь мое внимание. Однако если учесть, что их были дюжины, это мало чем отличалось от нападения.

Я отчаянно, прикладывая мучительные усилия, старалась снова отгородиться от них стенами — как делала прежде. Думаю, появление призраков объяснялось тем, что под влиянием паники мои эмоции вырвались из-под контроля, и, хотя сейчас я заметно успокоилась, полностью утихомирить разбушевавшиеся эмоции оказалось нелегко. В голове продолжала пульсировать боль. Стиснув зубы, я вкладывала все свои силы в блокирование призраков.

— Убирайтесь! — Шипела я. — Вы мне больше не нужны.

Казалось, все без толку, но потом, медленно, один за другим, призраки начали таять. Способность владеть собой тоже возвращалась. Вскоре остались лишь я, тьма, сарай… и Сидни.

Я заметила ее как раз перед тем, как рухнула на землю. Она с бледным как мел лицом выбежала из дома в одной пижаме. Опустилась рядом со мной на колени, помогла сесть.

— Роза! Роза! Ты в порядке?

Я чувствовала себя так, будто во мне совсем не осталось энергии. Даже думать и то не могла.

— Нет, — прохрипела я.

И потеряла сознание.

Снова мне снился Дмитрий. Он обнимал меня, а его прекрасное, полное беспокойства лицо склонилось надо мной — как это происходило не раз, когда я болела. Вспомнив о чем-то, мы оба рассмеялись. Иногда в этих снах он нес меня на руках. Иногда мы ехали в автомобиле. Временами его лицо начинало приобретать черты стригоя — это было ужасно мучительно.

Дмитрий всегда заботился обо мне и всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. Это, как правило, совпадало. Сам он не так часто попадал в лазарет, как я. Такая уж моя удача. Даже получив ранение, он обычно просто игнорировал это, и в своих снах мне иногда являлись образы того, как я ухаживаю за ним.

Незадолго до нападения стригоев на школу Дмитрий принимал участие в проверочных испытаниях, которым подвергались новички с целью выявить их реакцию на неожиданную атаку. Дмитрий был настолько сильным и умелым, что его было почти невозможно одолеть, хотя и он нередко ходил в синяках. Как-то во время этих проверочных испытаний я наткнулась на него в гимнастическом зале и с удивлением заметила порез у него на щеке. Ничего страшного, конечно, но крови натекло изрядно.

— Ты ведь можешь так до смерти истечь кровью, разве непонятно? — Воскликнула я.

Небольшое преувеличение, но тем не менее. Он рассеянно коснулся щеки и, казалось, впервые заметил рану.

— Вряд ли. Пустяки.

— Да, пустяки — пока туда не попадет инфекция!

— Ты не хуже меня знаешь, что это маловероятно, — упрямо сказал он.

Так оно и было. Морои — если случайно не подцепляли какое-нибудь редкое заболевание, как это произошло с Виктором Дашковым, — вообще практически не болели. Мы, дампиры, унаследовали от них это свойство, татуировка Сидни обеспечивала ее аналогичной защитой. Тем не менее я не хотела, чтобы Дмитрий истекал кровью.

— Иди туда! — Жестко приказала я и кивнула на маленькую ванную комнату при гимнастическом зале.

К моему удивлению, он повиновался.

Я намочила мочалку и осторожно очистила его лицо. Поначалу он протестовал, но потом успокоился. Ванная была маленькая, и нас разделяли всего несколько дюймов. Я ощущала его чистый, возбуждающий запах, изучала все детали лица и сильного тела. Сердце колотилось как бешеное, но предполагалось, что мы будем вести себя хорошо, поэтому я старалась выглядеть спокойной и собранной. Он тоже был неестественно спокоен, но когда я убирала его волосы за уши, чтобы они не мешали очищать лицо, он вздрогнул. Когда я касалась его кожи, все тело как будто прошивали электрические разряды, и он тоже чувствовал их. Схватив меня за руку, он отодвинул ее от себя.

— Хватит! — Хрипло сказал он. — Я в порядке.

— Уверен?

Он не отпускал мою руку. Мы были так близко друг к другу! Казалось, маленькая ванная комната вот-вот взорвется от мечущегося между нами электричества. Я понимала, что так не может продолжаться вечно, но мне ненавистна была мысль покинуть его. Господи, как это трудно временами — быть ответственной!

— Да, — ответил он.

Его голос звучал мягко, и я поняла, что он не сердится на меня. Он опасался, опасался того, как мало нужно, чтобы между нами воспламенился огонь. Меня охватывал жар от одного прикосновения его руки, и лишь в эти моменты я чувствовала себя по-настоящему цельной, такой, какой всегда хотела быть.

— Спасибо, Роза.

Он отпустил мою руку, и мы разошлись по своим делам. Однако ощущение его кожи и волос оставалось со мной еще на протяжении многих часов…

Не знаю, почему мне приснилась именно эта сцена после нападения в сарае. Казалось странным — видеть во сне, как я ухаживаю за Дмитрием в тот момент, когда я сама нуждалась в уходе. Думаю, неважно, что именно мне приснилось; главное, что там присутствовал Дмитрий. Его появление даже во сне всегда заставляло меня чувствовать себя лучше, придавало сил и решимости.

Но пока я лежала в бредовом состоянии, то приходя в сознание, то снова теряя его, время от времени на его лице проступали эти ужасные красные глаза и клыки. Я жалобно поскуливала, стараясь отогнать этот образ. Иногда он вообще не напоминал Дмитрия, превращался в мужчину, которого я не знала, пожилого мороя с темными волосами и хитрыми глазами, с золотыми украшениями на шее и в ушах. Я снова взывала к Дмитрию, и его прекрасное лицо возвращалось, неся покой и безопасность.

В какой-то момент, однако, его образ опять сменился другим, на этот раз женским. Конечно, это был не Дмитрий, но что-то в ее карих глазах напоминало о нем. Дампирка, лет за сорок. Она положила на мой лоб прохладную влажную ткань, и я осознала, что больше не сплю. Все тело болело, я лежала в незнакомой постели, в незнакомой комнате. Никаких признаков стригоев. Может, они мне тоже приснились?

— Не шевелись, — сказала женщина с еле заметным русским акцентом. — Ты сильно пострадала.

Воспоминания вернулись — и о том, что произошло в сарае, и о сонме призраков, которых я вызвала. Это был не сон.

— Где Сидни? С ней все хорошо?

— Прекрасно. Не волнуйся.

Что-то в голосе женщины подсказывало, что ей можно верить.

— Где я?

— В Бийске.

Бийск, Бийск… Где-то в глубине сознания шевелилось воспоминание о том, что я уже слышала это название. И внезапно все стало ясно. Давным-давно Дмитрий произносил название своего родного города, всего лишь раз, и сколько я потом ни пыталась, не могла вспомнить его. Сидни тоже не говорила, как он называется, однако теперь мы были здесь. На родине Дмитрия.

• Предыдущая
• 16/90
• Следующая