Отомщенный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 88

• Предыдущая
• 88/156
• Следующая

– Я... – Черт. Дерьмо. – Я проснулся. И питался.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты делал это в последний раз?

Ответила Бэт.

– Три месяца.

– Давно, – пробормотала доктор.

– Ну, что, по-твоему, это может быть?– спросил Роф. – Я недостаточно кормился и потерял зрение, но когда я взял ее вену, оно вернулось и…

– Я думаю, тебе нужно пройти томографию.

Все, что она говорила, имело смысл, и спорить было не с чем. И когда он услышал, как она подняла крышку телефона и стала куда-то звонить, то все-таки смог заставить себя держать рот на замке, хотя это почти убивало его.

– Я узнаю, когда Хэйверс сможет это сделать.

Несомненно, тот сможет в любое время. Между Рофом и терапевтом расы имелись свои разногласия с давних пор, из-за Мариссы, но король всегда получал медицинские услуги по высшему разряду и в любое удобное для него время.

Когда Док Джейн начала говорить, Роф вклинился в беседу:

– Не говори Хэйверсу, для чего это. И результаты увидим только мы с тобой. Ясно?

Последнее, что им было нужно, это слухи по поводу его профнепригодности.

Заговорила Бэт:

– Скажи ему, что это для меня.

Док Джейн кивнула, плавно выдала ложь, и когда она все организовала, Роф притянул Бэт в свои объятия.

Никто из них не произнес ни слова, потому что какой сейчас мог получиться разговор? Они оба были напуганы до смерти… когда-то его зрение было дерьмовым, но он был рад даже ему. Без него? Что он, черт возьми, будет без него делать?

– Я должен появиться на заседании Совета сегодня в полночь, – тихо сказал Роф. Когда Бэт напряглась, он покачал головой. – . С точки зрения политики, я просто обязан там быть. Уж слишком нестабильное у меня сейчас положение, чтобы игнорировать встречу, или пытаться перенести Совет на другую ночь. Я должен выступать с  позиции силы.

– А что, если твое зрение окончательно пропадет прямо во время заседания? – прошипела она.

– Тогда я буду притворяться, что ничего не произошло, пока не уйду оттуда.

– Роф…

Док Джейн закрыла телефон.

– Он примет нас прямо сейчас.

– Сколько времени это займет?

– Около часа.

– Хорошо. К полуночи мне нужно быть в другом месте.

– Почему бы нам не посмотреть на результаты сканирования…

– Я должен…

Док Джейн авторитетно прервала его, и он понял, что в настоящий момент он всего лишь пациент, а не король:

– Должен – понятие относительное. Посмотрим, что покажут результаты, а затем решишь, что ты на самом деле должен делать.

***

Элена могла бы стоять на террасе вместе с Ривенджем еще лет двадцать, но он прошептал ей на ухо, что приготовил ужин, а мысль о том, чтобы сидеть напротив него, при свечах, была более чем заманчива.

После финального затяжного поцелуя, они вместе вошли внутрь. Элена прижималась к нему, он обнимал ее за талию, ее рука лежала на его спине, между лопаток. В пентхаусе было жарко, поэтому она сняла пальто и бросила его на один из низких черных кожаных диванов.

– Я подумал, что мы поедим на кухне, – сказал он.

Вот вам и свечи, но разве это имело значение? Пока она с ним, она сияла так, что света хватит на весь этот чертов пентхаус.

Ривендж взял ее за руку и потянул за собой через столовую и вращающуюся дверь для слуг. Кухня, очень урбанистическая и элегантная, была заставлена черным гранитом и нержавеющей сталью. На одном конце длинного обеденного стола, под навесом, лежали два набора столовых приборов, а рядом стояла пара стульев. Горела белая свеча, пламя лениво мерцало на верхушке воскового пьедестала.

– О, пахнет фантастически. – Она скользнула на один из стульев. – Итальянская кухня. А ты говорил, что умеешь готовить только одно блюдо.

– Да, я тут вкалывал на кухне, как раб. – Ривендж эффектно повернулся к духовке и достал из нее плоский противень с...

Элена расхохоталась:

– Пицца Французский Хлеб[139].

– Для вас все самое лучшее.

– ДиЖиорно[140]?

– Конечно. И я раскошелился на высшую категорию. Думаю, ты можешь убрать из нее все, что тебе не нравится. – С помощью пары серебряных щипцов он положил кусочки пиццы на тарелки, а затем вернул противень обратно в духовку. – У меня есть красное вино.

Когда он взял бутылку и подошел к ней, Элена могла лишь смотреть на него и улыбаться.

– Знаешь, – сказал он, наполняя ее бокал, – мне нравится, как ты смотришь на меня.

Она спрятала лицо в ладонях.

– Не могу удержаться.

– И не пытайся. От этого я чувствую себя выше.

– А ты и так не маленький. – Она попыталась взять себя в руки, но ей хотелось захихикать, когда он наполнил свой бокал, поставил бутылку на стол и сел рядом с ней.

– Приступим? – сказал он, взяв нож и вилку.

– О, Боже мой, я так рада, что и ты это делаешь.

– Делаю что?

– Ешь пиццу ножом и вилкой. Мне было так тяжело с другими медсестрами... – она не закончила предложение. – Ну, во всяком случае, я рада, что есть кто-то, похожий на меня.

Когда они оба принялись за еду, было слышно, как хлебная корочка хрустит под ножами.

Ривендж подождал, пока она проглотит первый кусочек, а затем сказал:

– Расскажи мне, как продвигаются твои поиски работы.

Он выбрал отличный момент, потому что она никогда не говорила с набитым ртом, так что у него было время, чтобы продолжить тему.

– Позволь мне позаботиться о тебе и твоем отце, пока у тебя не появится другая работа, на которой ты сможешь получать столько же, сколько в клинике. – Она начала качать головой, но он поднял руку. – Подожди, просто подумай об этом. Не веди я себя, как последняя задница, ты бы не сделала то, что сделала, и тебя бы не уволили. Так что будет справедливо, если я заглажу свою вину, и, если это поможет, подумай об этом с юридической точки зрения. Согласно Старому Закону я обязан тебе, а я очень законопослушный гражданин.

Она вытерла рот салфеткой.

– Просто это кажется... таким странным.

– Потому что кто-то помогает тебе вместо того, чтобы наоборот вредить?

Ну, черт возьми, так и было.

– Я не хочу тобой пользоваться.

– Но я сам предлагаю помощь, и поверь, я могу себе это позволить.

Это точно, думала Элена, рассматривая его шубу, массивные серебряные приборы, фарфоровые тарелки и…

– У тебя прекрасные манеры, – прошептала она без какой-либо на то причины.

Он помолчал.

– Воспитание моей матери.

Элена положила руку на его массивное плечо.

– Могу я еще раз сказать, что очень сожалею?

Он вытер рот салфеткой.

– Есть кое-что получше, что ты можешь для меня сделать.

– Что?

– Позволь мне позаботиться о тебе. Чтобы ты могла искать работу, которая тебе будет нравиться, которой ты захочешь заниматься, а не хваталась безумно за первую попавшуюся, лишь бы иметь возможность платить по счетам. – Он поднял глаза к потолку и положил ладони себе на грудь, как будто пребывая в очень подавленном состоянии. – Это бы так облегчило мои страдания. Ты и только ты в силах спасти меня.

Элена рассмеялась, но не смогла до конца поверить в его веселость. Она чувствовала, что за всем этим скрывается боль; о ней говорили тени под его глазами и напряженная челюсть. Было ясно, что только ради нее он старается делать вид, что все нормально, и, хотя она очень ценила это, Элена не знала, как заставить Ривенджа прекратить притворяться, не надавив на него.

Они до сих пор были чужими друг другу, не так ли? Несмотря на то время, которое они провели вместе за последние пару дней, что ей на самом деле было известно о нем? Его родословная? Рядом с ним или же во время телефонных разговоров у нее возникало чувство, что она знала все, что нужно… но реально, что связывало их?

Он нахмурился, опустил руки и снова начал нарезать свою пиццу.

• Предыдущая
• 88/156
• Следующая