Безнадега - Кинг Стивен - Страница 16
- Предыдущая
- 16/119
- Следующая
— Да забудьте вы об этом. — Коп схватил руку Джонни.
За мгновение перед тем, как их руки соприкоснулись, Джонни заметил, что ладонь копа также в крови и его линия жизни и линия любви скрыты буровато-красной пленкой. Джонни все еще улыбался, пока они жали друг другу руки, но чувствовал, что уголки его рта начинают опускаться. Кровь попадет на меня, думал он. А до Остина помыть руки негде.
— Вы же один из моих любимых писателей, — говорил коп. — Я хочу сказать, Господи, «Песнь молота» — это что-то потрясающее… Я знаю, критикам ваш роман не понравился, но что они понимают?
— Мало что, — согласился Джонни.
Ему очень хотелось, чтобы коп побыстрее отпустил его руку, но гигант, похоже, относился к тем людям, которые очень ценят непосредственный контакт. И Джонни чувствовал силищу копа. Если бы здоровяк захотел сжать ему руку, то любимый писатель копа отстукивал бы следующую книгу левой рукой, по крайней мере первые два месяца.
— Мало что, как это верно сказано! «Песнь молота» — лучшая книга о Вьетнаме, которую я когда-либо читал. Куда до нее Тиму О'Брайену, Роберту Стоуну…
— Как приятно это слышать, большое вам спасибо. Коп ослабил хватку, и Джонни осторожно высвободил руку. Он хотел взглянуть на нее, посмотреть, много ли на ней крови, но решил, что момент неподходящий. Коп же засовывал блокнот в задний карман брюк, не отрывая от Джонни широко раскрытых глаз. Он словно боялся, что Джонни исчезнет, если он мигнет.
— А как вы здесь очутились, мистер Маринвилл? Господи! Я-то думал, вы живете далеко на Востоке!
— Да, живу, но…
— И это неподобающее транспортное средство для… э… я должен прямо сказать: для национального достояния. Вы хоть знаете, сколько мотоциклистов попадает в аварии? Я — волк и могу вам это сказать, потому что каждый месяц получаю циркуляры из Национального совета по безопасности движения. Один на каждые четыреста шестьдесят водителей транспортных средств. Звучит вроде бы обнадеживающе, но при этом надо помнить, сколько вообще водителей каждый день попадает в дорожно-транспортные происшествия. Двадцать семь тысяч. Это уже совсем другое дело. Заставляет задуматься, так ведь?
— Да, — ответил Джонни, подумав при этом: Он сказал что-то насчет волка или я ослышался? — Эта статистика очень даже… очень даже… — Очень даже что? Давай, Маринвилл, доводи фразу до конца. Если ты смог провести целый час с той сукой из женского журнала, а потом неприложиться к бутылке, уж к этому-то парню подход ты найдешь. Он лишь тревожится за твою жизнь, ничего больше. — Очень даже впечатляет.
— Так что вы поделываете в наших краях? Да еще на столь небезопасном средстве передвижения?
— Собираю материал. — Взгляд Джонни упал на запятнанный кровью правый рукав копа, но он заставил себя поднять глаза на его обожженное солнцем лицо. Едва ли у этого парня могут возникнуть какие-либо трудности с водителями или нарушителями общественного порядка. Он кого угодно переломит пополам. А вот кожа у него неподходящая для этого климата.
— Задумали написать новый роман? — оживился коп.
Джонни посмотрел на его грудь, но нашивка с фамилией там отсутствовала.
— Новую книгу, скажем так. Позвольте задать вопрос, патрульный.
— Конечно, пожалуйста, но вопросы должен задавать я, у меня их миллион. Никогда не думал, что посреди пустыни я встречу… Святой Боже!
Джонни заулыбался. Жарко, конечно, и надо бы уехать до того, как Стив сядет ему на хвост… у него нет никакого желания всякий раз видеть в зеркале заднего обзора большой грузовик, это убивает вдохновение, но коп такой искренний, так трогательно восторгается встречей, проявляет неподдельный интерес к его творчеству.
— Раз уж вы знакомы с моими предыдущими работами, что вы можете сказать о книге очерков из жизни современной Америки?
— Которую напишете вы?
— Я. Дорожные впечатления, знаете ли. Собранные под заголовком… Джонни глубоко вздохнул. — «Путешествие с «харлеем».
Он ожидал, что на лице копа отразится недоумение, что тот расхохочется, восприняв его слова как хорошую шутку. Но коп лишь опять взглянул на номерной знак мотоцикла, потер подбородок (квадратный, раздвоенный, как у героя какой-нибудь книги комиксов Верни Райтсона), сдвинул брови и задумался. Джонни воспользовался случаем и посмотрел на свою руку. Точно, вся кисть в крови в тех местах, где к ней прикасались пальцы копа. Приятного мало.
Потом коп перевел взгляд на Джонни и поразил его, произнеся именно те слова, что вертелись в голове у Джонни последние два дня монотонной поездки по пустыне.
— Может сработать, но на обложке должна быть ваша фотография на вашем драндулете. Серьезная фотография, чтобы читатели знали, что вы не собирались посмеяться над Джоном Стейнбеком… да и над собой тоже.
— Именно так! — Джонни с трудом удержался, чтобы не хлопнуть здоровяка копа по плечу. — В этом главная опасность. Не дай Бог люди подумают, что это какая-то… злая шутка. Обложка должна продемонстрировать серьезность намерений… Возможно, стоит добавить мрачности… Если, к примеру, оставить один мотоцикл? Фотография мотоцикла, естественно, темного. Стоящего посреди автотрассы… может, даже здесь, в пустыне. На разделительной полосе шоссе 50… с тенью, отбрасываемой в сторону…
Какой абсурд — дискутировать с копом, только что предупреждавшим его, что нельзя писать на перекати-поле, но Джонни это нравилось.
И вновь коп произнес именно то, что Джонни хотел услышать.
— Нет! Господи, нет! Фотографировать надо вас!
— В общем, я того же мнения. Чтобы сфотографировали меня, скажем, в тот момент, когда я завожу мотоцикл. Как бы между прочим… как бы между прочим, но…
— Но в фотографию должны поверить, — закончил за него коп. — Чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что вы действительно проехали на мотоцикле всю Америку, а не сели на него, дабы попозировать для фотографа. Поэтому никаких улыбок. Не смейте улыбаться в объектив, мистер Маринвилл.
— Улыбки не будет, — подумав, согласился Джонни. Этот парень — гений.
— И не помешает некоторая отстраненность. Взгляд вдаль. Словно вы думаете о тех милях, которые оставили за собой…
— Да, и о милях, которые еще лежат впереди. — Джонни взглянул на горизонт, чтобы вжиться в образ, и вновь увидел большой автомобиль, припаркованный на обочине в миле или двух отсюда. С годами Джонни приобрел дальнозоркость, солнце уже не так слепило глаза, поэтому он почти наверняка мог сказать, что это кемпер. — Милях реальных и метафорических.
— Да, и тех, и других, — кивнул коп. — «Путешествие с «харлеем». Мне нравится. Завлекательное название. Знаете, я прочитал все, что вы уже написали, мистер Маринвилл. Романы, эссе, поэмы… черт, весь ваш послужной список.
— Благодарю, — растроганно ответил Джонни. — Мне так приятно это слышать. Вы и представить себе не можете, как приятно. Последний год был для меня трудным. Я даже стал сомневаться в себе, в целях, которые ставил перед собой.
— Мне немного знакомо это состояние. Вам это может показаться странным, все-таки я простой коп, но оно мне знакомо. Да если б вы знали, какой иной раз у меня выдается день… Мистер Маринвилл, вы можете дать мне автограф?
— Разумеется, с удовольствием. — Джонни вытащил свой блокнот из заднего кармана джинсов. Открыл его, пролистал. Какие-то фразы, направления, номера дорог, маршруты движения (последние рисовал Стив Эмес, который быстро понял, что его знаменитый клиент знает, как водить мотоцикл, но совершенно не ориентируется на трассе). Наконец он нашел чистую страницу. — Как вас зовут, патру…
Тут его прервал громкий протяжный вой, от которого сердце Джонни ушло в пятки… Мало того что выл дикий зверь, он выл к тому же совсем близко. Блокнот вывалился из руки Джонни, и он повернулся так быстро, что едва не потерял равновесие. В пятидесяти ярдах от них, на обочине, стояла какая-то тварь на тонких лапах, с впалыми боками, серой свалявшейся шерстью и болячкой на правой передней лапе, но Джонни едва ли все это заметил. Потому что смотрел на морду зверюги, на ее желтые глаза, одновременно глупые и хитрые.
- Предыдущая
- 16/119
- Следующая
