Богиня роз - Каст Филис Кристина - Страница 44

• Предыдущая
• 44/77
• Следующая

Так что лучше вообще ни о чем не спрашивать.

Собиралась ли она в самом деле добиваться его общества, даже после того, что произошло между ними накануне вечером? Да. Собиралась. Микки представления не имела, как это будет, но она не могла забыть молнию, что пронеслась по телу Астерия, когда она прикоснулась к нему. Микки рассеянно потерла запястье, вспоминая жар его губ. И еще за его физической притягательностью она видела бесконечное одиночество, туманившее его взгляд каждый раз, когда он хоть чуть-чуть забывался…

«Но он ведь так привык, что с ним обходятся как с диким зверем, он, возможно, просто испугался и вовсе не хотел оттолкнуть меня…»

Ей надо было обдумать все это более тщательно. Ей надо было как следует подумать об Астерии. Микки передернула плечами, когда холодный утренний ветер проник сквозь легкую ночную сорочку. В такое холодное утро неплохо бы окунуться в сонную, исходящую паром воду горячих источников… разве найдешь лучшее место для размышлений?

Микки закрыла глаза, послала короткую мысль Дафне и начала спускаться с балкона к дорожке, что вела вокруг дворца.

Купаясь, Микадо думала о нем. Страж это знал… чувствовал. Не потому, что она его звала. Нет, она просто думала о нем. Он не должен был это ощущать. Он не должен был знать. Но он знал.

Такого никогда не случалось прежде. За бесчисленные века, что он был Стражем Гекаты, и за бесчисленные поколения ее Эмпуз, появлявшихся в этом мире в роли Верховных жриц, он ни разу не ощущал мыслей тех, кого избирала Геката.

И точно так же он никогда прежде не чувствовал нежности и доброты в прикосновении Эмпузы. Даже в прикосновениях той жрицы, которую он любил… и которая, как ему казалось, тоже могла полюбить его. Ни одна женщина не прикасалась к нему с нежностью. Он лишь смутно помнил, как мать несколько раз пробиралась к нему в лабиринт. И однажды она погладила его по щеке. Но это было так давно, и ласка была такой краткой… Но вот эта женщина, эта смертная из земного мира, она не только сама, по собственному желанию, прикоснулась к нему. Она еще и ответила на его ласку; она дрожала от его поцелуя…

Прикосновение женщины… такая мелочь, такая обыденность… И смертные, и боги об этом не думают. Они прикасаются друг к другу, здороваясь и прощаясь. Они касаются друг друга, когда смеются и разговаривают. Они сливаются телами в любви… Да, для них это так просто и незначительно… пока не становится чем-то невозможным, запретным. Как страстно он искал доброты в прикосновении какой-нибудь женщины, доброты, которая успокоила бы скрытого в нем зверя…

Прикосновение Микадо уничтожило его.

Разочарованный стон перешел в громыхающий рык, Страж вскочил со своего ложа. Она назвала его Астерием и сказала, что верит в человека, скрытого в чудовище. А потом она позволила ему поцеловать себя! Конечно, она просто проявила доброту, и ничего больше. Она не осознавала, что ее прикосновение и ее слова соблазняют мужчину и пробуждают зверя. Копыта Стража высекали искры из мраморного пола берлоги. Она не могла знать, как страстно хотелось ему упасть к ее ногам и умолять прикасаться, прикасаться к нему… думать о нем… говорить с ним так, словно она и вправду верит в его человеческую природу.

И что потом? Весной ее должны принести в жертву. В отчаянии Страж посмотрел на свои руки, и когти тут же вылезли наружу. Он все еще ощущал мягкость ее кожи их острыми как бритва концами. Позволит ли он ей бежать, как той обманщице, что была здесь до нее? Нет. Он не может. Розы больны, и он ничуть не сомневался в том, почему это так. Их последняя Эмпуза скрылась, избежав своей судьбы. И что будет с этим миром, если и нынешняя поступит так же?

Страж прекрасно знал, что будет. Этот мир тогда не сможет выжить.

Если бы только он один мог расплатиться за все, он бы с радостью помог ей бежать. Это он знал наверняка, хотя и стыдился своих мыслей. Они ведь означали, что он снова готов по собственной воле предать свою богиню. Но как бы страстно он ни желал обладать Микадо, он не позволит своим желаниям разрушить Царство роз.

Он зарычал громче, борясь с порывом что-нибудь сломать, разорвать в клочья… Человек пока что держал в узде зверя, но только пока. Боль от желания невозможного, взбудоражившая его чувства, разбудила чудовище. Она может, конечно, верить в человека, но этот человек неотделим от зверя… И если она растревожила человека, то и зверь поднял голову. Он должен постоянно помнить об этом; неважно, насколько нежно она произносит его настоящее имя или как ласково может прикасаться к нему и позволять ему касаться себя… она всегда воображает только человека. А что случится, когда она поймет, что соблазняет заодно и зверя?

Она откажется от него. Все прочее - лишь фантазии. А он, как никто другой, знал, насколько невещественны на самом деле фантазии и сны. Он должен забыть о мечтах и оставаться в реальности, где его настоящее место.

Да и вообще все это не имеет значения. Он не может любить ее - он может лишь слегка дотронуться до нее, иначе на него обрушится жгучая боль чар Гекаты.

Астерий неожиданно вскинул голову. Вот оно! Ему незачем стараться держать тварь на привязи. Богиня усмирила чудовище внутри его. Он может находиться так близко от Микадо, как она разрешит; а чары богини не позволят ему зайти слишком далеко… и все, что ему нужно, - это вытерпеть боль. Если же она станет слишком сильной, слишком невыносимой… Астерий вспомнил вкус ее кожи на своих губах, ее маленькую руку в его ладони… Да, он может вытерпеть наказание богини ради чуда прикосновения к Микадо.

Если, конечно, она позволит ему снова приблизиться к ней. Астерий опять начал нервно расхаживать взад-вперед. После того как он покинул ее вчера вечером, она вправе полностью отказаться от его общества.

Но может быть, она не всегда будет избегать его. Она была такой непохожей на прочих женщин. Она спросила, не может ли он вообще запечатать ворота! Ни одна Эмпуза прежде не спрашивала о подобных вещах. Конечно, ей неведома ее судьба. Она не знает, что для нее единственный путь спасения - бегство через ворота в Стене роз, через лес - назад в земной мир. Малая частица его ума шепнула, что даже если бы она и знала, она, может быть, все равно осталась бы здесь - ради роз… ради него…

Он подошел к выходу из берлоги. Солнце готовило мир к пробуждению, посылая в небо первые лучи света. Астерий перестал чувствовать мысли Микадо - они ускользнули, как будто женщина покинула источники… Он подумал, что она, наверное, собирается призвать стихии и начать рабочий день. И ему тоже пора приниматься за дело. Она ведь просила его осмотреть всю Стену роз, и это весьма мудро. Астерий вышел из своего пустого жилища и начал одинокий обход границы между мирами.

Геката, оставаясь невидимой, наблюдала за Стражем. Он шел широким, но усталым шагом, и богиня отчетливо видела в его темных выразительных глазах отражение противоречивых чувств. Богиня улыбнулась и рассеянно погладила по голове своего огромного пса.

- Все идет неплохо… - прошептала Геката.

- Видите, как я разделила сады на четыре сектора?

Микки было очень неприятно портить карту Астерия, но это было необходимо, чтобы воплощения стихий все как следует поняли, а потому Дафна принесла ей перо и чернила, и Микки провела свои, совсем не такие красивые, линии, деля карту на четыре части.

- Как я уже говорила, каждая из вас возьмет на себя ответственность за один сектор. Тебе, Нера, достается запад; Аэрас будет работать на востоке. Джии и Флога соответственно окажутся на севере и на юге. У каждой будет своя группа женщин. Начнете с удобрения кустов, как я вам показывала вчера. Я буду обходить все сектора и проверять, не нуждаются ли розы еще в чем-то, в каком-то особом внимании. У вас есть вопросы по вашим секторам?

Как и накануне вечером, Микки сдвинула тарелки, освободив место, и расстелила карту Астерия на столе. Служанки восхищенно уставились на нее.

- Какая красивая карта, Эмпуза! - воскликнула Джии, проведя пальцем по тонкому рисунку, изображавшему центральный фонтан.

• Предыдущая
• 44/77
• Следующая