Ученица Холмса - Кинг Лори Р. - Страница 12

• Предыдущая
• 12/67
• Следующая

– Конечно, меня это не касается, мисс, но я надеюсь, вы проведете каникулы не за рабочим столом. Когда вы приехали сюда, на ваших щеках цвели розы, а теперь от них не осталось и следа. Дышите больше свежим воздухом, и, когда вы вернетесь, ваш мозг будет работать намного продуктивнее.

Я очень удивилась, поскольку это была самая длинная фраза, какую я когда-либо слышала от него, но поспешила его уверить, что собираюсь проводить много времени на открытом воздухе. На станции я увидела свое отражение в зеркале и убедилась, что действительно выглядела изможденной, с темными кругами под глазами, и это очень меня расстроило.

На следующее утро после приезда домой меня разбудила непривычная тишина, в которой прозвучала трель какой-то птички. Я натянула свою старую рабочую одежду, перчатки, шерстяную шапку, поскольку март стоял довольно холодный, и отправилась на поиски Патрика. Патрик Мэйсон был большим, медлительным, флегматичным суссекским фермером пятидесяти двух лет с грубыми руками и сломанным носом. Он управлял фермой с тех пор, как мои родители поженились. Он был на три года старше моей мамы, и они когда-то вместе бегали по полям, и, мне кажется, он даже по-своему любил ее всю жизнь. Конечно, он почитал ее как свою госпожу. Когда его жена умерла, оставив ему шестерых детей, зарплата управляющего – это было все, на что он мог содержать семью. Когда самому младшему его ребенку исполнилось восемнадцать, он разделил свою землю и стал жить на ферме, которая теперь принадлежала мне. Вообще-то это была скорее его земля, чем моя, ведь это он трудился на ней и ухаживал за хозяйством.

До сих пор все мои попытки вмешаться в фермерские дела встречались вежливым недоверием, вероятно, так же встречались и попытки Марии Антуанетты внести изменения в молочное производство у крестьян Версаля. Я хотя и была хозяйкой и в принципе имела право делать все, что мне заблагорассудится, мне не хотелось ему перечить. Он все делал так, как считал нужным, и я никогда не интересовалась, как шли дела, а он мне никогда не рассказывал. В это утро все должно было перемениться.

Я с трудом спустилась с горки к главному амбару. Утро было похоже на зимнее, мое дыхание сразу превращалось в пар. Я выкрикнула его имя. Его голос раздался у меня где-то за спиной. Я вернулась и нашла его вычищающим стойло.

– Доброе утро, Патрик.

– Добро пожаловать, мисс Мэри. – Еще в детстве, по какому-то негласному соглашению, он начал называть меня «мисс Мэри».

– Спасибо, Патрик, так приятно вернуться домой, но мне нужна твоя помощь.

– Конечно, мисс Мэри. Это может подождать, пока я закончу здесь?

– О, конечно, мне бы не хотелось отрывать тебя от дела. Я хочу, чтобы ты дал мне какую-нибудь работу.

– Какую-нибудь работу? – изумился он.

– Да, Патрик. Последние полгода я провела сидя за партой с книгой в руках, и если я не вспомню, как работают мои мышцы, они попросту атрофируются. Я жду твоих распоряжений, что необходимо сделать здесь в первую очередь. С чего мне начать? Может, помочь тебе закончить работу в этом стойле?

Патрик быстро убрал скребок и как бы невзначай загородил мне вход в стойло.

– Нет, мисс, я сам закончу с этим. Чем бы вам хотелось заняться?

– Тем, что нужно сделать, – сказала я тоном, не терпящим возражений, дабы он понял всю серьезность моих намерений.

– Ну хорошо... – Он в отчаянии посмотрел по сторонам, и его взгляд остановился на метле.

– Может, хотите подмести? В мастерской на полу надо убрать стружки.

– Хорошо. – Я схватила большую метлу, и когда через десять минут он зашел в мастерскую, я яростно поднимала облака пыли и стружек, которые столбом стояли в воздухе.

– Мисс Мэри, видите ли, вы слишком торопитесь. Думаете вымести пыль за дверь быстрее, чем она поднимется в воздух?

– Что ты имеешь в виду? А, поняла, сейчас я смету ее отсюда.

Я взяла метлу и смела пыль с верстака, при этом зацепив и скинув на пол набор инструментов. Патрик подобрал сломанный резец и посмотрел на меня так, как будто я напала на его сына.

– Вы когда-нибудь пользовались метлой?

– Ну, вообще-то мне не часто приходилось этим заниматься.

– Тогда будет лучше, если вы перенесете дрова.

Я перевезла несколько тачек с дровами и подумала, что необходимо нарубить щепок для растопки. Едва я, вооружившись двусторонним топором, собралась колоть дрова на большом камне у задней двери, как Патрик выскочил из дома и спас меня от увечья. Он отвел меня к специальному чурбану и показал маленький топорик и как им пользоваться. Когда спустя два часа я спустилась с горки, у меня была лишь небольшая кучка щепок, но мышцы все гудели.

Дорога к дому Холмса, казалось, стала длиннее с тех пор, как я последний раз ездила по ней на велосипеде; возможно, причиной этому было странное ощущение в желудке, какая-то нервозность, что ли. Все было прежнее, но я была другой и впервые усомнилась, смогу ли вынести это, смогу ли соединить две такие разные стороны моей жизни. Я все сильней давила на педали и, когда последний поворот остался позади и я увидела знакомый дом и легкий дымок, поднимавшийся из кухонной трубы, я почувствовала постепенное облегчение, а когда открыла дверь и вдохнула до боли знакомый запах, я поняла, что я дома и в безопасности.

– Миссис Хадсон? – позвала я, но кухня оказалась пустой. Рыночный день – вспомнила я и начала подниматься по лестнице.

– Холмс?

– Это ты, Рассел? – с легким удивлением спросил он, хотя я за неделю письмом известила их о дне своего прибытия домой. – Хорошо. А я как раз просматривал результаты тех экспериментов по типологии крови, что мы ставили в январе, перед твоим отъездом. Мне кажется, я понял, в чем заключается суть проблемы. Посмотри свои записи, вот здесь. А теперь взгляни на препарат под микроскопом...

Старый добрый Холмс, как всегда экспансивный и несдержанный. Я послушно села за микроскоп и почувствовала, будто никуда отсюда и не уезжала. Все встало на свое место, и все мои сомнения улетучились.

В третью среду моих каникул я снова отправилась к Холмсу. В этот день миссис Хадсон обычно выезжала в город, и мы собрались поставить довольно зловонный эксперимент, но когда я вошла в кухню, я услышала голоса, доносившиеся из гостиной.

– Рассел? – позвал он.

– Да, Холмс.

Я вошла в дверь и поразилась, увидев Холмса в обществе элегантно одетой женщины, лицо которой показалось мне знакомым. Автоматически я начала вспоминать, при каких обстоятельствах мы могли встречаться, но Холмс прервал ход моих мыслей.

– Входи, Рассел. Мы ждали тебя. Это миссис Баркер. Ты должна ее помнить: они с мужем живут в поместье. Они купили его за год до того, как ты приехала сюда. Миссис Баркер, это и есть та молодая леди, о которой я вам говорил. Ну а теперь, когда она здесь, будьте добры, изложите нам свою проблему. Рассел, наливай себе чай и садись.

Это было нашим первым совместным делом.

Мне кажется, то, что мы с Холмсом будем работать вместе над одним из его дел, было неизбежно. Хотя он и ушел на покой, тем не менее временами проявлял свои старые привычки: странные визитеры, неустойчивый режим, отказ от еды, долгое времяпрепровождение со своей трубкой и нескончаемые часы игры на скрипке. Дважды я приходила к нему без предупреждения и не заставала его. Я не вмешивалась в его дела, поскольку знала, что они у него самые исключительные или щекотливые, расследование же обычных преступлений он оставлял полицейским агентам.

Я немедленно задалась вопросом, что же такого необычного мог увидеть Холмс в этом деле. Тот факт, что миссис Баркер была его соседкой и весьма состоятельной дамой, едва ли помешал бы Холмсу отправить ее в местное отделение полиции, если бы ее дело показалось ему простым, однако было заметно, что оно его очень заинтересовало. Миссис Баркер, однако, была явно шокирована его странными манерами и, поскольку большую часть ее рассказа Холмс ерзал в своем кресле и смотрел в потолок, она разговаривала преимущественно со мной. Я же, зная его довольно хорошо, понимала, что кажущийся недостаток интереса, как раз наоборот, говорит о глубокой внутренней концентрации. Тем не менее, я внимательно выслушала ее историю.

• Предыдущая
• 12/67
• Следующая