Богиня весны - Каст Филис Кристина - Страница 39

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая

И тем более неожиданным стало для нее то, что тело Гадеса пробудило ее юные фантазии.

Не подозревая, что за ним могут наблюдать, Гадес тыльной стороной ладони вытер взмокшее лицо и выпрямился, развернув широкие плечи.

Короткий тихий стон вырвался у Лины.

Гадес резко обернулся и увидел богиню. Она стояла у входа, и на ее прекрасном лице застыло странное выражение. И без того разгоряченный Гадес еще сильнее вспыхнул от удовольствия — богиня воткнула в волосы его цветок.

Лина облизнула губы и откашлялась.

— Э-э..., я не хотела тебе мешать.

— Ты и не помешала. — Он отложил в сторону клещи и вытер руки обрывком ткани. Голос богини звучал так, словно ей трудно было дышать. Наверное, быстрая скачка утомила ее. Обеспокоившись за богиню и желая помочь ей, Гадес приветственно взмахнул рукой. — Прошу, входи!

Лина пошла к нему, стараясь не слишком пялиться на его грудь. Бронзовая кожа Гадеса была скользкой и так манила к себе... Мускулы... Лине хотелось застонать от наслаждения и провести ладонями по этому обнаженному торсу.

«Вспомни о своем возрасте!» — мысленно выбранила она себя.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты прислал за мной Ориона.

Она дышала с трудом и, похоже, немного нервничала. Гадес удивился. Что ее так растревожило?

— Рад был услужить тебе.

Гормоны Лины во весь голос кричали о том, какой именно услуги хочется ей от Гадеса, но голос вел себя намного приличнее.

— Если ты не против, мне бы хотелось еще раз прокатиться на Орионе.

— Ничуть не против, — Гадес замялся.

«Не молчи, как последний дурак, говори что-нибудь!» — мысленно приказал себе темный бог. — Я совершенно уверен, что Ориону это очень понравится. И конечно, другие кони тоже были бы рады твоему вниманию, иначе среди них разыграется ревность, — сказал он, снова вытирая лоб тыльной стороной ладони.

От этого движения по его шее сбоку скатилась капелька пота. Лина завороженно следила, как эта капля медленно проползла по его груди к животу и весьма соблазнительно впиталась в набедренную повязку Гадеса.

Ее ум отказался искать вежливый ответ на его слова. Она могла только молча стоять и смотреть на влажную дорожку, оставленную каплей на блестящей коже, и мучиться бешеным желанием пройти по следу этой капли языком.

— Персефона? Я просто хотел пошутить. Конечно, ты можешь взять Ориона, когда захочешь, — заверил ее Гадес.

Почему она молчит? Совсем на нее не похоже.

— С-спасибо. — Взгляд Лины метнулся к лицу Гадеса. — Извини. Я, кажется, слишком задумалась.

Гадес кивнул, внезапно сообразив, что к чему.

— Ну да, у тебя был очень трудный день. — И слегка застенчиво посмотрел на богиню. — Я велел Япису узнать, появился ли Аякс в полях Элизиума.

— Правда? — Слова Гадеса наконец-то отвлекли Лину от тела бога. — И что он сказал?

— Похоже, я проиграл тебе ту бриллиантовую люстру. Душа воина действительно наслаждается отдыхом в Элизиуме. И, как ты и предсказывала, он лишь недавно переселился в Подземный мир.

Лина слегка нахмурила гладкий лоб.

— И что ты теперь намерен сделать с Дидоной?

Темный бог вздохнул и стер со щеки очередную струйку пота.

— Я не стану отменять свое решение. Но, полагаю, я должен просить Яписа присматривать за ней, и... — Гадес умолк. Богиня оказалась права насчет Дидоны. Почему бы не довериться ее интуиции? Гадес бросил на Персефону вопросительный взгляд. — А ты что бы с ней сделала, Персефона?

Лину охватил легкий трепет удовольствия — Гадес ценил ее мнение.

— Ну, не думаю, что было бы мудро оставлять их в Элизиуме вместе. Дидона все равно ведь таким способом не добьется его внимания. — Лина рассеянно потянула за прядь своих волос, как будто обдумывая, что можно сотворить с нашкодившим духом. — Я так полагаю, что Аякса ты не хочешь высылать из Элизиума?

— Нет. Этот воин заслужил пребывание в раю.

— И ты уже сказал, что не отправишь женщину назад к реке стенаний, так что, думаю, единственным разумным ответом будет такой: надо позволить ей выпить воды из... — Лина замялась, припоминая правильное название, — из реки Леты. Ты говорил, что души, выпившие этой воды, забывают свою жизнь, однако характер их личности при этом не меняется, так? Ну так пусть проживет еще одну жизнь. Может быть, она действительно научилась хоть чему-нибудь в полях страданий, но пока она с Аяксом, наука впрок не пойдет. А если она забудет о юноше... — Лина неопределенно взмахнула рукой. — То есть я хочу сказать, не исключено, что в следующей жизни она будет вести себя более разумно.

Гадес улыбнулся, в его глазах запрыгали огоньки. Ему очень хотелось обнять Персефону и заорать от радости.

— Персефона, как может столь юная богиня, как ты, проявлять подобную мудрость?

Сердце Лины заколотилось, когда она посмотрела в потеплевшие глаза Гадеса.

— А ты не суди обо мне по внешности. Я ведь не состою из одного только хорошенького личика.

Гадес не удержался; протянув руку, он коснулся ее милого лица.

— И снова ты права. Я куда лучше остальных богов знаю, что нельзя судить о других по внешности и по слухам.

Пальцы темного бога были горячими, и Лине захотелось прижаться щекой к его ладони.

— Я весьма далека от совершенства, — почти шепотом произнесла она. — Я ведь ошиблась с Эвридикой.

— Но ты оказалась достаточно мудра, чтобы исправить ошибку. Ты спасла эту маленькую душу. И теперь все так, как должно быть. — Темный бог отвел руку от лица Лины и коснулся нарцисса цвета лунных лучей, заткнутого за ее ухо. — Надеюсь, тебе понравилось, как я приукрасил Ориона.

Лина, почти лишившись дыхания, ответила:

— Он выглядел просто красавчиком с этим цветком; и сам нарцисс прекрасен.

«Ну же, скажи вслух то, что думаешь!» — мысленно подстегнул самого себя Гадес.

И, набрав полную грудь воздуха, выговорил:

— Цветок действительно прекрасен, однако он бледнеет в сравнении с твоей красотой и очарованием, Персефона.

И тут его рука, как будто действуя сама по себе, от цветка перебралась к нежной шее богини, погладив ее едва ощутимым движением.

Богиня судорожно вздохнула и удивленно пискнула: «Ох!..»

Гадес мгновенно замер, его рука застыла рядом с изгибом шеи богини. Их взгляды встретились.

— Ты бы предпочла, чтобы я тебя не касался? — Голос Гадеса вдруг стал резким и незнакомым.

Персефона моргнула раз, другой...

Гадес стиснул зубы и отвернулся от богини. Каким же он был дураком! Ему следовало понять выражение ее глаз. Там ведь не было никакого желания; совсем наоборот, в них пылали потрясение и смущение.

— Подожди!

Гадес еще раз глубоко вздохнул, стараясь совладать с собой. И повернулся лицом к юной богине.

— Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты меня касался. Я просто... это просто... — Лина и сама не понимала, что такое бормочет. Потом наконец взяла себя в руки и заговорила более рассудительно: — Деметра говорила мне, что ты совершенно не интересуешься женщинами и что всем известно: ты не резвишься с нимфами и не пытаешься ухаживать за богинями, и потому я удивилась, когда ты... ты... — Она вздохнула, разочарованная тем, что не в состоянии выразить свои мысли. — Гадес, ты уж точно не тот скучный, угрюмый бог, которого мне описывала Деметра!

Гадес продолжал стоять, не шевелясь. В глубине его выразительных глаз отразилось веселое удивление.

— Слухи абсолютно правы, — произнес Гадес медленно и отчетливо и улыбнулся. — Я не развлекался с нимфами и не ухаживал за богинями, потому что не нашел ни одной такой, которая бы меня заинтересовала.

— Ох... — выдохнула Лина, не в состоянии отвести глаза.

Какой же он сексуальный... чертовски темный и сексуальный.

— Пока в мои владения не пришла ты, — решительно закончил Гадес.

Он сделал шаг вперед и стремительно обнял Лину. Лине вдруг показалось, что она сейчас растает в вязком жаре его покрытого потом тела, а он наклонился и поцеловал ее в губы. Лина приоткрыла рот, и на одно-единственное восхитительное мгновение его поцелуй стал крепче, глубже... А потом он ее отпустил. Слишком быстро. У Лины кружилась голова, как будто она долго пробыла под водой и не могла восстановить дыхание.

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая