Ночной убийца - Сэндфорд Джон - Страница 52

Куп двинулся вперед, противник отступил и нанес новый удар. Но Куп приготовился и блокировал его выпад.

И тут он достал его по-настоящему.

Куп почувствовал, как острие входит в тело и начинает подниматься вверх…

Неожиданно он ощутил боль в затылке. Куп резко развернулся и увидел другого мужчину и еще одного, который размахивал портфелем, как дубинкой. Куп почувствовал, как Блондинчик с тихим хриплым стоном падает у него за спиной, едва не споткнулся о его тело, когда отступил назад, чтобы увернуться от портфеля, и взмахнул ножом, пытаясь поразить нового противника. Он не попал, нанес режущий удар тому, кто треснул его по голове, но снова не достал.

Оба его врага были черноволосыми, один носил очки. Противники оскалили зубы. Больше он ничего не видел – только волосы, очки, зубы. И портфель.

Блондинчик лежал на тротуаре, Куп задел его ногой, посмотрел вниз, увидел алую кровь на рубашке и заметил четвертого мужчину, который что-то кричал. Куп побежал.

– Держите его, держите!

Куп пересек улицу между припаркованными машинами. Женщина на тротуаре едва успела отскочить в сторону, ее испуганное лицо побледнело. На ней был галстук и шляпка в тон ему, Куп даже успел заметить крупные лошадиные зубы – но в следующее мгновение она осталась у него за спиной.

Один из мужчин преследовал его футов двести, но, когда Куп внезапно остановился и двинулся к нему, повернулся и бросился наутек. Куп побежал к парку. Через минуту он мчался по заросшим травой тенистым аллеям.

Из носа у него текла кровь, но нож, который он все еще сжимал в руке, мгновенно исчез в кармане. Куп вытер лицо, снял шляпу и очки, перешел на шаг.

Он спасся.

Вдоль тротуара напротив муниципалитета стояли телевизионные фургоны, и Лукас понял: что-то произошло.

Он оставил «порше» у пандуса и поспешил к входу. Репортер «Стар трибьюн», молодой парень с очень короткой стрижкой ежиком и блокнотом в руках, бросился к нему навстречу и придержал дверь.

– В вашем расследовании появилось что-то новое? – спросил он.

– Ничего серьезного, – ответил Лукас, – Что здесь происходит?

– Вы не слышали? – Ежик сделал вид, что поражен.

– Я только что пришел, – сказал Лукас.

– Помните пару, на которую напали возле озера и женщина погибла на месте?

– И что?

– Так вот, напротив того же дома, в тридцати футах от места первого преступления, четыре часа назад совершено новое нападение, – продолжал Ежик, – Я не пытаюсь вас обманывать, Лукас: я там был. В тридцати футах. Откуда-то появился маньяк, размахивая большим ножом с выкидным лезвием. Убийца вел себя как монстр из фильма ужасов, его лицо скрывала надвинутая на лоб шляпа, и он кричал. Банды здесь ни при чем. Жертва и убийца оба белые. Пострадал адвокат.

– Он мертв? – спросил Лукас, слегка расслабившись. Это преступление явно не имело никакого отношения к делу.

– Пока нет. Но он в тяжелом состоянии. Удар ножом в живот. Парень все еще в операционной. Адвокат провел ночь с подругой, а когда утром вышел из дома, маньяк напал на него.

– У нее есть муж, она в разводе?

– Не знаю, – ответил журналист.

– Я бы на вашем месте выяснил это, – посоветовал ему Лукас.

Репортер показал свой блокнот, раскрытый на страничке с рядами закорючек.

– Первый вопрос в моем списке, – сказал он и повернул голову, – Ух ты!

В холле взад-вперед прогуливалась Джен Рид, очевидно ожидая начала пресс-конференции. Она заметила Лукаса, приподняла подбородок, улыбнулась и направилась к ним, а репортер, не шевеля губами, прошептал:

– Вот собака…

– Не я, – пробормотал Лукас.

– Лукас, – сказала она, подходя к ним.

Большие глаза. Настоящие озера.

– Будешь выступать? – Она прикоснулась к его руке. Лукас презирал себя, но он почувствовал удовольствие оттого, что она стоит рядом.

– Привет. Нет, но я думаю, что это будет интересно. Он балансировал на цыпочках, как баскетболист перед выходом на замену.

Джен Рид посмотрела в сторону зала для пресс-конференций.

– Сейчас преступление выглядит эффектным, но думаю, что оно имеет бытовую подоплеку.

– Оно совершено в тридцати футах от места предыдущего убийства.

Она кивнула.

– Да, существенная деталь. Именно этот факт и делает историю такой занимательной. К тому же все участники белые.

– Теперь это необходимое условие? – спросил Ежик.

– Конечно нет, – со смехом ответила Джен и понизила голос, словно посвящала их обоих в детали заговора: – Но вы же знаете, как обычно бывает.

Репортер слегка покраснел.

– Пожалуй, я пойду внутрь.

– Что с ним такое? – спросила Джен, глядя ему вслед.

Лукас пожал плечами, и она спросила:

– У тебя будет время выпить чашку кофе после пресс-конференции?

– Мм, – протянул Лукас, глядя на нее. Она определенно знала, на какие кнопки следует нажимать, – Думаю, тебе лучше зайти ко мне в кабинет, – ответил он.

– Ладно. Слушай, что у тебя с галстуком и воротником? Вот так…

Журналистка поправила ему галстук и ворот рубашки, хотя Лукас не сомневался, что они в полном порядке. Это понравилось ему, и он, довольный, зашагал по коридору.

Коннел являла собой полнейший контраст с Джен Рид: крупная блондинка с пистолетом размером с тостер, которая считает, что использование губной помады является первородным грехом. Она дожидалась Лукаса, и он заметил темные круги у нее под глазами.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Лучше. Но с утра мне всегда паршиво, – небрежно ответила она, отмахнувшись от проблем, связанных с ее болезнью, – Ты прочитал досье?

– Да, но не нашел там ничего интересного.

Она выглядела рассерженной – не на Лукаса или Грива, а скорее на себя или на весь мир.

– На этот раз мы должны взять его. Иначе он убьет кого-нибудь еще.

– Если у нас не появится что-то новое, ничего не выйдет, – ответил Лукас, – Но никакого просвета не видно…

По окончании пресс-конференции Джен Рид зашла за Лукасом, и они неторопливо прогулялись по улице до ресторана в «Пил сбери-билдинг». Поскольку Джен недавно приехала в Миннесоту, они говорили о погоде, об озерах и о театре Гатри, а также о других городах, где ей доводилось работать: Детройте, Майами и Кливленде. Они заняли столик, стоящий в стороне от остальных, причем Рид села спиной к двери («Порой мне докучают люди, которые меня узнают»), и заказали кофе с рогаликами.

Рид открыла свой блокнот и посмотрела на Лукаса.

– Возможно, это вовсе не бытовое преступление, – сказала она, – Пострадавшего зовут Эван Харт. Его подруга разведена уже семь лет. Ее бывший муж живет на Западном побережье, утром он находился у себя дома. Кроме того, она утверждает, что он хороший человек. Они расстались из-за того, что он слишком мягкий. Имущественных претензий друг к другу не имеют. Детей у них нет. Нечто вроде ошибки хиппи. Несколько лет она ни с кем не встречалась.

– А что известно о Харте? – спросил Лукас, – У него есть жена? Он бисексуал? Чем он занимается?

– Харт – вдовец.

Рид прикусила желтый карандаш и принялась переворачивать страницы блокнота. Прядь волос упала ей на глаза, и она смахнула ее в сторону – жест, характерный и для Уэзер.

– Его жена погибла в автомобильной катастрофе. Он адвокат из брокерской компании, связанной с облигациями муниципалитета. Харт ничего не продает, так что его работа тут ни при чем. Он никого не разорял.

– И все же психопаты так себя не ведут, – заметил Лукас, – Похоже, тот тип был в состоянии аффекта.

– Да, все выглядит именно так, – кивнула Джен, – Но Иенсен в ужасе. Предыдущее нападение произошло практически под окном ее квартиры.

– Я слышал об этом. Значит, подругу Харта зовут Иенсен? Она присутствовала на пресс-конференции?

– Да. Сара Иенсен. Умная, красивая женщина, управляет собственным инвестиционным фондом, зарабатывает около двухсот тысяч в год, – продолжала Рид, – И соответственно одевается. У нее великолепный гардероб – вероятно, она летает за покупками в Нью-Йорк. Она была в ярости. Сара Иенсен очень хочет, чтобы этого типа поймали. Вообще, у меня сложилось впечатление, что она пришла для того, чтобы попросить полицейских найти его и убить.