Вечность - Ноэль Алисон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/57
• Следующая

— Постарайся простить себя, Эвер. Ты ни в чем не виновата.

Я закусываю губы.

— Много ты знаешь…

— Я знаю, что ты винишь себя за то, в чем твоей вины на самом деле нет. Я знаю, что ты всем сердцем любишь свою младшую сестричку и постоянно мучаешься вопросом — не зря ли ты удерживала ее возле себя. Я знаю тебя, Эвер. Я все о тебе знаю.

Я отворачиваюсь. Мое лицо мокро от слез, а я не чтобы он их видел.

— Неправда, ты ничего не знаешь! Я — урод, и со всеми, к кому я подойду близко, случается что-нибудь плохое, хотя на самом деле это должно бы случиться со мной!

Я мотаю головой, зная, что не заслуживаю счастья, что недостойна такой огромной любви.

Деймен притягивает меня к себе. Его прикосновение успокаивает и смягчает боль, но оно не может изменить правду.

— Мне нужно идти, — шепчет он наконец. — Эвер, если ты хочешь любить меня, если ты действительно хочешь быть со мной, то ты должна принять то, что мы собой представляем. Если не сможешь — я пойму.

И тут я его целую, сильно прижимаюсь к нему. Мне необходимо чувствовать его губы на своих губах, купаться в чудесном, теплом сиянии его любви. Это чувство растет, ширится, оно заполняет меня до предела, до последней клеточки.

А потом я открываю глаза и вижу, что я опять одна, у себя в комнате.

— Так что все-таки случилось? Мы везде искали, а тебя так и не нашли. Ты, вроде, тоже ехала на праздник?

Я переворачиваюсь на другой бок, спиной к окну, мысленно ругая себя за то, что не придумала заранее никаких объяснений. Теперь придется выкручиваться.

— Я ехала, но… У меня вроде как живот разболелся, и…

— Стоп! — говорит Майлз. — Нет, серьезно, ни слова больше.

— А что, я много потеряла? — спрашиваю я, закрывая глаза, чтобы не видеть его мыслей, которые проходят передо мной, как бегущая строка в новостях Си-эн-эн: «Фу, гадость! Ну почему девчонки вечно говорят про эти свои дела?»

— Да нет, ничего не потеряла, если не считать того, что Трина так и не появилась. Первую половину ночи мы с Хейвен ее искали, а вторую половину я старался убедить Хейвен, что без Трины ей будет гораздо лучше. Она прямо влюбилась в Трину! Странная у них дружба, скажи, Эвер?

Держась за голову, выбираюсь из кровати. А ведь сегодня первое утро больше чем за неделю, когда я просыпаюсь без похмелья. И хотя это, конечно, прекрасно, факт остается фактом: чувствую я себя паршиво, как никогда.

— Ну так что? Хочешь поучаствовать в рождественской пробежке по магазинам?

— Не могу. Я все еще под домашним арестом.

Я роюсь в своих свитерах и замираю, наткнувшись на тот, что мне подарил Деймен в Диснейленде, еще до того как все переменилось, и моя жизнь из очень странной стала до невозможности странной.

— Надолго еще?..

— А я знаю?

Бросаю мобильник на туалетный столик и натягиваю через голову ярко-зеленый свитер с капюшоном. На самом деле, совершенно неважно, как долго Сабина продержит меня под домашним арестом. Если я захочу выйти из дома, то выйду, просто позабочусь о том, чтобы вернуться раньше нее. Как удержишь взаперти человека с паранормальными способностями? Зато у меня есть прекрасный предлог, чтобы никуда не ходить и не подвергать себя атакам посторонней психической энергии. Только потому я на это и соглашаюсь.

Беру мобильник точно в тот момент, когда Майлз в трубке говорит:

— Ладно, пока, позвони мне, как выйдешь на свободу.

Я влезаю в первые попавшиеся джинсы и усаживаюсь за письменный стол. И пускай в голове стучит, в глаза словно песок насыпали, и руки трясутся — я твердо решила пережить день без помощи алкоголя, Деймена и незаконных путешествий в астрал. Зря я не потребовала, чтобы Деймен меня научил ставить ментальный щит. Ну почему решение всех проблем приходится искать у Авы?

Сабина осторожно стучится в дверь. Я оборачиваюсь, как раз когда она входит в комнату. Лицо у Сабины бледное, осунувшееся, глаза покраснели, аура вся какая-то серая и пятнистая. Я внутренне сжимаюсь, поняв, что это из-за Джеффа. Она наконец-то обнаружила всю гору вранья. Вранья, которое я могла ей открыть с самого начала, и не было бы этой боли, если б только я больше думала о Сабине, а не о себе.

Она останавливается возле моей кровати.

— Эвер… Я тут подумала… Как-то мне не по себе с этими домашними арестами… И потом, ты уже, в сущности, взрослый человек — значит, нужно и относиться к тебе, как к взрослой. Поэтому…

«Поэтому арест с тебя снимается», — мысленно заканчиваю я. А Сабина-то по-прежнему считает, что к выпивке меня толкнуло горе. Когда это доходит до моего сознания, стыд обжигает щеки.

— …Арест с тебя снимается. — Сабина произносит это с улыбкой — миролюбивый жест, которого я не заслуживаю. — Скажи, может, все-таки побеседуешь со специалистом? Я знаю очень хорошего психотерапевта…

Я качаю головой, не дав ей закончить фразу. Знаю, она хочет мне только добра, но я не соглашусь ни на какие беседы. Сабина поворачивается к двери, и тут я неожиданно для себя самой говорю:

— А давай сходим сегодня куда-нибудь, поужинаем?

Сабина останавливается на пороге. Мое предложение явно застало ее врасплох.

— Я угощаю, — улыбаюсь я.

Не знаю, как я переживу целый вечер в переполненном ресторане. По крайней мере, счет я смогу оплатить из выигрыша на скачках.

— Было бы замечательно, — говорит Сабина, постукивая по стене костяшками пальцев. — Я приду с работы около семи.

Слышно, как внизу закрывается дверь, щелкает замок, и в ту же секунду Райли хлопает меня по плечу и вопит:

— Эвер! Эвер! Ты меня видишь?

От неожиданности я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи.

— Господи, Райли, как ты меня напугала! Что ты орешь?

Понять не могу, зачем я к ней цепляюсь, если на самом деле я до безумия рада ее видеть? Райли с размаху шлепается на постель.

— К твоему сведению, я уже не знаю сколько дней пытаюсь до тебя докричаться! Я уж думала, ты растеряла свои особые способности. Знаешь, как я стреманулась!

— Я и правда потеряла свои особые способности — только потому, что ушла в запой. Меня даже исключили из школы… Ужас, что было.

— Да знаю я! — Райли кивает, озабоченно сдвинув брови. — Я все видела. Прыгала тут перед тобой, орала, визжала, хлопала в ладоши, а ты в отключке, не видишь меня, и все тут. Помнишь, как у тебя бутылка из рук выскользнула? — Она приседает в реверансе. — Это моих рук дело! Твое счастье, что я не треснула тебя этой бутылкой по башке. Так что все-таки случилось?

Я пожимаю плечами, глядя в пол. Конечно, она вправе требовать ответа, и нужно ее как-то успокоить, просто я не знаю, с чего начать.

— Ну, понимаешь, чужая психическая энергия так на меня давила, я не могла больше терпеть. И вдруг заметила, что алкоголь приглушает чужие мысли. Наверное, мне просто хотелось продлить это состояние покоя.

— А сейчас?

— А сейчас… Я вернулась на исходные позиции. Трезвая и несчастная, — усмехаюсь я.

— Эвер… — Сестренка мнется, отводит глаза, потом все-таки смотрит на меня. — Пожалуйста, не злись… Тебе очень нужно повидаться с Авой. — Я собираюсь упереться, но Райли поднимает руку. — Ты дослушай, ладно? Мне кажется, что она может тебе помочь. Точнее, я знаю, что она может помочь. Она несколько раз пробовала, а ты ей не позволяла. А сейчас… ну, просто у тебя нет другого выбора, ясно же. То есть ты можешь или снова начать пить, забиться в свою комнату до конца жизни, или пойти к Аве. По-моему, тут и думать не о чем, а?

Я качаю головой, несмотря на пульсирующую боль.

— Слушай, Райли, я знаю, ты от нее без ума — вот и прекрасно, это твой выбор. Но мне она помочь ничем не может, так что, пожалуйста, перестань, ладно?

Райли качает головой.

— Ты неправа! Ава может тебе помочь. Ну что ты теряешь? Трудно взять и позвонить?

Я сижу, пинаю ногой раму кровати и упрямо смотрю в пол. Единственное, что для меня сделала Ава — еще больше испортила мою и без того нерадостную жизнь. Подняв глаза на Райли, я замечаю, что она бросила наконец маскарадные костюмы. Сейчас на ней джинсы, футболка и кроссовки — обычная одежда двенадцатилетней девочки, зато сама Райли стала какой-то полупрозрачной. Сквозь нее все видно!

• Предыдущая
• 51/57
• Следующая