Вечность - Ноэль Алисон - Страница 13

• Предыдущая
• 13/57
• Следующая

— Не знаю я, что случилось. Я ничего не делала, — говорю я наконец.

Странные поступки Деймена сбивают меня с толку точно так же, как Майлза и Хейвен. Только мне, в отличие от них, страшно не хочется в этом признаваться.

Я слышу, как Майлз мысленно взвешивает мои слова и все никак не решит — верить или нет. Вздохнув, он спрашивает:

— Скажи, а ты тоже чувствуешь себя брошенной, несчастной и никому не нужной, как я?

До чего же мне хочется ответить искренне, рассказать ему все-все, всю ужасную путаницу мыслей и чувств. Сказать, что еще вчера я была уверена, что между нами произошло нечто важное, а сегодня с утра прихожу в школу — и натыкаюсь на такое. Но я только встряхиваю головой, подбираю рюкзак и ухожу в класс, задолго до звонка.

Весь пятый урок — французский — я придумываю, как бы отвертеться от рисования. Нет, серьезно! Даже когда я вместе со всеми повторяю упражнения, старательно шевеля губами, голова занята совсем другим. Может, притвориться, что живот заболел? Тошнит, подскочила температура, голова закружилась, грипп, да что угодно — лишь бы не идти на следующий урок.

И не только из-за Деймена. Если честно, я и сама не знаю, зачем вообще записалась на это несчастное рисование. Способностей у меня нет, рисую я ужасно и в любом случае не собираюсь быть художником. А если к этому прибавить еще и Деймена, тут уж не только успеваемость, тут, можно сказать, вся жизнь под откос… По крайней мере, пятьдесят семь минут жизни испорчены напрочь.

Все-таки на урок я пошла. В основном потому, что надо. Я так сосредоточенно собирала в кладовой кисти с красками и надевала халат — даже не сразу заметила, что Деймена-то и нет. Проходят минута за минутой — нет Деймена. Вздохнув с облегчением, сгребаю в охапку рисовальные принадлежности и иду к своему мольберту.

А на нем меня поджидает тот дурацкий бумажный треугольник.

Я смотрю на него так пристально, что все остальное расплывается. Классная комната съежилась до одной-единственной точки. Для меня сейчас весь мир состоит листка бумаги, сложенного треугольничком, на верхней стороне которого нацарапано имя: Стейша. И хоть я не представляю, как этот листок сюда попал (Деймена, как показывает беглый взгляд, по-прежнему нет в классе), я не хочу прикасаться к записке. Не желаю участвовать в этой мерзкой игре!

Я хватаю кисть и со всей силы поддаю записку. Наблюдаю, как она переворачивается в воздухе, прежде чем спланировать на пол. А сама понимаю, что веду себя по-детски, смешно и глупо, особенно когда подскочившая ко мне мисс Мачадо подхватывает листок.

— У тебя что-то упало, — нараспев произносит она, улыбаясь светло и вопросительно.

Ей и в голову не пришло, что я нарочно это сделала.

— Это не мое, — отвечаю я, перекладывая краски.

Пусть учительница сама отдаст записку Стейше, а лучше вообще выбросит.

— Значит, у нас в классе есть еще одна Эвер? А я и не знала, — улыбается она.

Что-о?!

Я хватаю записку. Вот, четко написано: «Эвер», — и почерк явно Деймена, его ни с каким другим не спутаешь. Не нахожу никакого логического объяснения. Я-то совершенно точно знаю, что видела!

Разворачиваю записку дрожащими пальцами, отгибаю по очереди все три уголка и, разгладив складку, тихонько ахаю: передо мною маленький, но очень реалистичный набросок цветка — прекрасного алого тюльпана.

Всего несколько дней до Хэллоуина, и мне нужно доделать маскарадный костюм. Хейвен оденется вампиркой (кто бы сомневался), Майлз — пиратом. Я его отговорила наряжаться Мадонной эпохи лифчиков с конусообразными чашечками. А кем я собираюсь одеться — не скажу. Моя великая идея постепенно переросла в излишне грандиозный проект, и я быстро теряю веру в то, что он мне по силам.

Надо признаться, я очень удивилась, что Сабина вообще намерена отмечать этот праздник, да еще и гостей пригласить. Отчасти потому, что она такими вещами, по-моему, не особо интересуется, а главным образом потому, что мы с ней на двоих от силы пятерых гостей наберем. Как оказалось, Сабина общительнее, чем я думала — она мигом начеркала два с половиной столбца имен, а у меня список до жалости короткий: всего двое моих друзей, ну и, возможно, каждый из них еще кого-то приведет с собой.

Пока Сабина заказывала еду и напитки, я поручила Майлзу заняться аудио-музыкальной частью вечеринки (на деле это означает, что он притащит свой плейер да возьмет напрокат несколько ужастиков), а Хейвен обещалась принести кексы. В итоге я и Райли остались, по сути, единственными участниками комиссии по украшению помещений. Сабина вручила мне каталог и кредитную карточку с наставлением «не стесняться в средствах», так что вчера и сегодня всю вторую половину дня мы занимались превращением дома из обычного для калифорнийского побережья современного жилища в зловещий средневековый замок со склепом и подземельем. Как это было весело! Напомнило мне прошлое, как мы дома готовились к Пасхе, к Рождеству и ко Дню благодарения. Не говоря уже о том, что мы с сестрой были заняты делом и потому гораздо меньше ссорились.

— Оденься русалкой, — советует Райли. — Или кем-нибудь из этого шоу про подростков округа Ориндж.

— Боже, неужели ты все еще смотришь эту ерунду? — Я балансирую на предпоследней ступеньке складной лесенки, подвешивая еще одну искусственную паутину.

— Я не виновата, система «Тиво»[2] сама ее включает! — пожимает плечами Райли.

— У вас там еще и «Тиво» есть?

Я жадно ловлю каждый клочок информации, ведь сестра, как последняя жадина, не спешит делиться хоть бы самыми мелкими подробностями.

А она хохочет.

— Поверила! Надо же!

Райли корчит гримасу и вытаскивает из картонной коробки гирлянду с разноцветными лампочками.

— Давай поменяемся, — предлагает она, разматывая провод. — Глупо же тебе лазить вверх-вниз по лестнице, когда я легко могу взлететь и все, что надо, развесить.

Нахмурившись, отрицательно качаю головой. Пускай так было бы легче, а все-таки хочется сделать вид, что моя жизнь хоть в чем-то нормальна.

— Так кем ты оденешься?

— Не скажу! — Я прицепляю паутину в углу и слезаю с лестницы рассмотреть, как получилось. — У тебя свои секреты, у меня — свои.

— Так нечестно!

Райли, надувшись, скрещивает руки на груди. На папу такие штучки действовали, на маму — никогда.

— Спокойно, ты все увидишь на празднике.

Я беру скелет, который должен светиться в темноте, и начинаю распутывать сцепившиеся друг с другом конечности.

— Ты меня приглашаешь? — радостно пищит Райли, широко раскрыв восторженные глаза.

— Как будто я могу тебя остановить! — смеюсь я, прислоняя мистера Скелета к стеночке у входа — пусть встречает гостей.

— А твой парень тоже придет?

Я вздыхаю.

— Ты же знаешь, что у меня нет никакого парня.

Как мне надоела эта бесконечная игра!

— Я все-таки не совсем дурочка, — обижается Райли. — Не воображай, что я забыла великую дискуссию по поводу свитера. Не терпится познакомиться с твоим красавцем — или, лучше сказать, не терпится его увидеть. Вряд ли ты меня ему представишь! Если подумать, это довольно-таки невоспитанно. Если он меня не видит, это еще не значит, что…

— Да не приглашала я его, не приглашала, успокойся! — ору я и слишком поздно соображаю, что попалась в ее коварную ловушку.

— Ага! — Райли высоко поднимает брови, торжествующе изогнув губы. — Я так и знала!

Смеясь, она бросает мне гирлянду и подпрыгивает на месте от восторга. Вихляя бедрами, тычет в меня пальцем.

— Я знала, знала, знала! — Размахивает руками и кружится по комнате. — Ха! Я знала!

Я закрываю глаза и вздыхаю, проклиная себя за то, что попалась на такую примитивную подначку.

— Ничего ты не знаешь! Не был он никогда моим парнем, понятно? Он… он просто новенький у нас в школе. Сначала показался симпатичным, а потом я поняла, что он девчонок меняет как перчатки, и… скажем так — пришла в себя. Он мне даже и симпатичным-то больше не кажется. Серьезно, все это и десяти секунд не продлилось, и то оттого только, что сразу не сообразила, что к чему. Между прочим, не у меня одной такое помутнение мозгов случилось. Майлз и Хейвен чуть не передрались из-за него. Так что прекращай свои пляски и давай-ка за работу, ладно?

• Предыдущая
• 13/57
• Следующая