Волшебная луна - Ноэль Алисон - Страница 28

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая

Я сажусь на эту скамью, сложив руки на коленях, а там, где я вошла, стена смыкается. Ни щелочки не остается, словно и не было никакого коридора.

Но мне не страшно. Вроде я в ловушке, в комнате без выхода, а чувствую себя в полной безопасности. Так мирно, и словно кто-то обо мне заботится. Как будто сама комната меня опекает, укачивает в сильных, надежных объятиях.

Я делаю глубокий вдох и загадываю желание — узнать ответы на все свои вопросы. Тут же передо мной возникает хрустальный экран и зависает в воздухе, дожидаясь моей следующей просьбы.

Ответ почти в моих руках, но сам вопрос внезапно изменился.

И вместо того, чтобы спросить: «Что случилось с Дейменом и как мне это исправить?» — я произношу мысленно: «Покажи все то, что мне необходимо знать о Деймене».

Может, у меня не будет другой возможности узнать о неведомом прошлом Деймена, которое он упорно отказывается обсуждать. Я старательно убеждаю себя, что спрашиваю вовсе не из праздного любопытства, я ищу решение задачи, и любая полученная информация может мне пригодиться… К тому же, если я не достойна знать об этом, то мне ничего и не покажут. Так почему бы не спросить?

Едва мысль оформляется у меня в голове, хрусталь начинает издавать негромкое гудение. Он вибрирует от потока энергии, а на его поверхности проступает изображение, подробное, словно на экране телевизора высокой четкости.

Я вижу тесную, загроможденную всевозможными предметами мастерскую. Окна затянуты тяжелой темной тканью, по стенам горят свечи. Маленький Деймен, лет трех, не больше, в простой коричневой тунике ниже колен, сидит за столом, на котором кипят какие-то жидкости в сосудах, лежат кучки камней, теснятся жестянки с разноцветными порошками, ступки и пестики, сушеные травы и склянки с красящими составами. Отец Деймена окунает перо в чернильницу и записывает какими-то хитрыми знаками результаты сегодняшней работы, время от времени останавливаясь и заглядывая в книгу, на обложке которой виднеются слова «Фичино Корпус герметикум»[1], а Деймен, подражая отцу, выводит каракули на обрывке бумаги.

И такой он очаровательный — ангелочек с пухлыми щеками, так трогательно темные волосы падают на безошибочно узнаваемые дейменовские глаза, а сзади кудряшки вьются по нежной детской шейке… Я не могу удержаться и невольно тянусь к нему. Все кажется таким реальным, таким близким — вот-вот дотронешься. Мне судится, что я могу оказаться там, рядом с Дейменом, в его мире.

Но как только мой палец приближается к поверхности, хрусталь накаляется. От него веет невыносимым жаром, и я отдергиваю руку. Кожа вздувается волдырем и мгновенно вновь исцеляется. Предупреждение понятно: смотреть — смотри, а руками не трогай.

Изображение ускоренно прокручивается, и вот уже Деймену исполняется десять лет, Этот важный день отмечен угощением и сластями, а вечером — походом в отцовскую мастерскую. Общего между отцом и сыном — не только темные кудри, оливковая гладкая кожа и красивый квадратный подбородок, их объединяют еще и страстные поиски алхимической субстанции, которая позволит превращать свинец в золото, мало того, продлить жизнь на неограниченный срок — знаменитого философского камня.

Они привычно берутся за работу. Деймен растирает в ступке травы, аккуратно отмеривает соли, масла, разноцветные жидкости и минералы, а его отец добавляет полученные ингредиенты в кипящие сосуды. При этом он подробно объясняет каждое свое действие.

— Наша цель — научиться превращать одно в другое. Болезнь — в здоровье, старость — в молодость, свинец — в золото. Вполне возможно получить и бессмертие. Все создано из одного первоэлемента. Если нам удастся выделить этот основополагающий элемент, из него можно сотворить все, что угодно!

Деймен слушает, как зачарованный, ловит каждое слово, хотя и слышал все это раньше много раз. Они говорят по-итальянски, я этот язык никогда не учила, а почему-то понимаю каждое слово.

Отец Деймена называет каждый ингредиент, прежде чем добавить его в сосуд, а последний из них откладывает в сторону. По его мнению, странного вида трава окажет более магическое действие, если вначале дать эликсиру настояться в течение трех дней.

Перелив непрозрачную ярко-красную жидкость в небольшой стеклянный флакон, Деймен закрывает его пробкой и убирает в потайной шкафчик. Когда отец с сыном уже заканчивают прибирать в мастерской, появляется матушка Деймена — красавица с молочно-белой кожей, в платье простого покроя из муарового шелка, лицо обрамляют золотистые локоны, а сзади волосы убраны в маленький чепчик. Она зовет их ужинать, и в каждом ее слове, в каждом жесте светится любовь — в том, как она улыбается мужу и как смотрит на Деймена. В их одинаковых темных глазах ясно отражается душа.

И тут в мастерскую врываются трое смуглых мужчин. Они набрасываются на отца, требуя эликсир, а мать успевает втолкнуть сына в потайной шкафчик и приказывает молчать, ни в коем случае не издавать ни звука.

Он сидит, скорчившись, в темном сыром закутке, выглядывая в дырочку на месте выпавшего сучка. На его глазах незнакомцы громят мастерскую отца, дело всей его жизни. Отец отдает им свои записи, но это его не спасает. Алхимика и его жену убивают, а Деймен, дрожа всем телом, беспомощно смотрит на это.

Я сижу на мраморной скамье, в голове все плывет в животе сплетается тугой узел. Я чувствую все, что чувствовал тогда Деймен, всю бурю эмоций, все отчаяние. В глазах расплывается из-за его слез, мое горячее, рваное дыхание неотличимо от его. В эту минуту мы — одно, соединенные невообразимым горем.

Оба мы потеряли родных людей.

И оба считаем себя виноватыми.

Он промывает их раны, ухаживает за мертвыми телами, веря, что через три дня добавит последний ингредиент — ту самую странного вида травку — и вернет родителей к жизни. А на третий день соседи, заметив запах, находят его свернувшимся в комочек возле трупов с флаконом эликсира, намертво зажатым в руке.

Деймен вырывается, в отчаянии хватает сушеную траву и бросает ее в эликсир. Он обязательно хочет вылить снадобье в рот мертвецам, но соседи оттаскивают его.

Решив, что Деймен занимается колдовством, его отдают под опеку церкви. Несчастного ребенка, раздавленного горем, оторванного от всего, что было в его жизни знакомого и родного, мучают церковники, дабы изгнать из него дьявола.

Он страдает молча, год за годом — пока в приюте не появляется Трина. Деймен, к тому времени сильный, красивый четырнадцатилетний юноша, поражен ее обликом, огненно-рыжими волосами, изумрудно-зелеными глазами, алебастровой кожей… От нее глаз невозможно отвести.

Мне становится трудно дышать. Я вижу, как сближаются Деймен и Трина, как они берегут и защищают друг друга. Зачем только я попросила показать мне все это? Я поступила необдуманно, попросту глупо! Она уже умерла и больше не представляет угрозы, а все равно невыносимо смотреть, как Деймен попадает под ее чары.

Он лечит ее раны, полученные от церковников, бережно и деликатно ухаживает за ней, отказываясь признаваться, что его влечет к ней, лишь бы только уберечь ее спасти, помочь сбежать. И этот день наступает раньше, чем ожидалось. Во Флоренции свирепствует чума — ужасная Черная смерть, она уже убила миллионы людей, превратив их в сплошную массу раздутых, усыпанных гнойниками тел.

Деймен беспомощно смотрит, как умирают дети в приюте, и только когда болезнь настигает его подругу, он снова берется за исследования, начатые отцом. Восстанавливает эликсир, к которому много лет назад поклялся не прикасаться, потому что из-за этого зелья лишился всего, что было ему дорого. Но выбора нет, и он поит снадобьем Трину, а остаток разделяет между собой и оставшимися еще в живых сиротами из приюта Он хочет всего лишь справиться с болезнью, не подозревая, что получит бессмертие.

Обретя непонятные им самим способности и не слушая стоны умирающих святош, сироты разбредаются кто куда. Они возвращаются на улицы Флоренции и мародерствуют, обирая трупы, а Деймен и Трина одержимы одной мыслью — отомстить троим незнакомцам которые убили родителей Деймена. В конце концов их удается выследить. Оказывается, без последнего ингредиента они не сумели защититься от чумы и сейчас уже при смерти.

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая