Люди Кода - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/88
• Следующая

— Как же ему не удивиться, если он нас так долго не видел? — сказала она, выбирая свои чемоданы из десятков похожих на вертушке в аэропорту имени Бен-Гуриона.

— Скажите, куда мне нужно обратиться, чтобы отыскать моего мужа Купревича Илью? — спросила она служащего, оформлявшего ей временное удостоверение паломника и направление на жительство в палаточный городок Кацрин Хадаш.

Служащий не понимал по-русски и только покачал головой. Однако Людмила поняла, что обращаться необходимо в отдел регистраций министерства внутренних дел в Иерусалиме. Можно письменно, но лучше приехать самой — народу много, ответ по почте придет не раньше, чем месяца через три.

Сдвиг в понимании проблемы Людмилу не удивил — она уже давно заметила, что стала ощущать (именно ощущать — не слышать) ответы на свои вопросы иногда даже прежде, чем задавала их. Не одна она — многие. Сама читала в «Знании-сила», что с явлением Мессии способности многих людей к телепатии, а иногда и к более «тонким ощущениям», многократно возросли. Ученые еще не разобрались в природе феномена, им бы понять, как это вообще совместимо — наука о природе и явление Мессии.

В Кацрин Хадаш их повезли в огромных автобусах, которые раскачивались как пароходы, и Людмилу быстро укачало. Мимо пролетали аккуратные перекрестки, почему-то казавшиеся маленькими светофоры, белые дома и — пальмы, пальмы… Пальмы тоже укачивали, и Людмила уснула, попросив Андрея не мешать своими возгласами, непонятно что выражавшими: то ли удивление, то ли восторг. Автобус гудел, люди делились впечатлениями, Людмилу это не интересовало: она, естественно, как очень многие, чувствовала это инстинктивное желание — вперед, на Святую землю! — но, в отличие от всех прочих, имела еще одну причину для переезда: у нее здесь был муж. Пусть и бывший. Впрочем, ее мнение об Илье тоже претерпело изменения после явления Мессии. Вместе с мыслью о собственной причастности к судьбе Израиля, евреев как части человечества и человечества как носителя идеи Бога, возникла и мысль о том, что Илья не мог быть неправ так, как она думала прежде. Разве он не говорил ей о том, что Мессия не плод религиозной фантазии, а этап генетической программы, смысл которой он неоднократно пытался ей объяснить?

Каждый человек должен если не жить на этой земле, то — побывать, совершить паломничество, увидеть Мессию, помочь Израилю. Мысли эти были для Людмилы не просто странными, но противоестественными, однако, понятие естественности за прошедшие месяцы изменилось тоже. Если арабы полюбили евреев, то уж ей-то сам Бог велел стать более терпимой к собственному мужу. Тем более, что бабий век короток, а случайных связей Людмила боялась. СПИД и все такое.

Палаточный городок оказался похож на стоянку средневековой армии, выступившей в поход на врага: вымпелы, поднятые на высоких флагштоках, развевались на ветру, палатки, в каждую из которых можно было затащить грузовик, стояли рядами, образовав сложную геометрическую фигуру — нечто вроде спирали, пересеченной десятком радиальных улиц-проездов. Палатки возводились по мере прибытия людей, никакого разделения на страны исхода не существовало, за расселение отвечала ООН, за порядок — «голубые каски».

Палатка, выделенная семье Купревич, прибывшей из Москвы, была как раз такой, чтобы Людмила не ощущала ни тесноты, ни излишнего простора. Она не стала тащиться в столовую, накормила Андрюшу хлебом и сметаной, сама ограничилась стаканом чая из термоса. Остальное потом, сейчас — выспаться. Почему-то, несмотря на нервное возбуждение, ее мучительно клонило в сон. Андрей сбежал знакомиться с ребятами, а Людмила прилегла, не раздеваясь, и, конечно, уснула.

Во сне она поняла истинную цель своего приезда.

Об И.Д.К. историкам известно так мало, что многие совершенно серьезно связывают изменение статуса Земли и человечества именно со встречей Мессии и Людмилы Купревич. В какой-то степени они правы — эта встреча попросту отпустила некие тормоза в реализации генетической программы. Не сама даже встреча, а то обстоятельство, что Мессия и Людмила с одной стороны, а И.Д.К. с Диной — с другой, оказались в единой связи. К сожалению, я не могу этого доказать, как никто и никогда не мог доказать существование Бога. Это всего лишь предположение. Если вам не по душе моя интерпретация событий, можете отнестись к дальнейшему как к беллетристике. Однако вы не можете не принять во внимание то обстоятельство, что предложенная версия, в отличие от версий уважаемых историков, включая корифеев на Израиле-4, учитывает и интерпретирует все факты, в том числе и те, которые, по мнению многих ученых, в интерпретации вовсе не нуждаются по причине несущественности.

После приема посетителей Мессия любил прогуливаться. В Кфар— Хабаде стояла липкая жара, та самая, которую он так возненавидел, сойдя семь лет назад с трапа самолета и из-за которой поехал жить в Иерусалим с его более сухим и прохладным климатом. Не то, чтобы он хотел поменять резиденцию, но время от времени подумывал о том, что напрасно согласился на предложение Любавического ребе (создавал себе имидж — потеряв поддержку И.Д.К., хватался за каждую протянутую руку, не всегда понимая, протянута она для помощи или для просьбы).

Он гулял около дома, стараясь не обращать внимания ни на телохранителей, ни на толпы хабадников, сопровождавшие его на расстоянии десятка метров. Люди следовали за ним почтительно, молча, и все это напоминало ему почему-то сюрреалистические сцены из фильмов Бергмана, которые он никогда не любил и не понимал.

Ему нравилось слушать, о чем они думают. Время от времени ему казалось, что и эти люди способны узнать, о чем думает он. И тогда преклонение уступит место отчуждению, иронии — эмоциям, которые не могли быть связанными с Божьим посланцем. Он долго раздумывал над смыслом собственных поступков. В первые дни его просто нес поток, из которого он не смог бы выбраться, даже если бы захотел. Потом И.Д.К. исчез, и, предоставленный самому себе, Мессия впал было в панику. К счастью, это состояние продолжалось недолго, меньше суток, и со стороны, кажется, осталось незамеченным — действовала инерция движения, приданного ему И.Д.К. А потом мысль его и поступки долгое время шли параллельно, не соприкасаясь, что и привело Илью Давидовича к конечному результату размышлений.

Он действительно Мессия. Посланец Бога. Тот, кто спасет человечество. Да, все началось с нелепой, на первый взгляд, авантюры, в которую он ввязался, чтобы использовать неожиданный шанс. Но ведь абсолютно все, что происходило потом, ясно показало — никаких случайностей. Почему именно он, Илья Давидович Кремер, оказался в тот день в коридоре ешивы? Почему именно тогда (с точностью до минуты) И.Д.К., раздосадованный очередным актом непонимания, решил провести решающий эксперимент с Кодом? Почему он, Илья Давидович Кремер, на этот эксперимент пошел — при всей своей нерешительности? И откуда все же появился Камень — по заявлениям всех исследователей (даже в Кембридж его возили, не говоря о Папской академии и Бар-Иланском университете), людей вовсе не религиозных, Камень действительно имел возраст не меньше миллиона лет, и надпись, провозглашавшая Элиягу Кремера, сына Давида, Мессией, была сделана примерно в то же время. В Институте Торы дали заключение о том, что Камень был создан Творцом в День шестой, сразу после создания Адама, что служило ясным доказательством Божественного провидения всех последующих событий.

Мог И.Д.К. подделать Камень? Нет, не мог — тем более за те сутки, что были у него в запасе.

Не так прост был этот И.Д.К., и жаль, что он, Мессия, не успел узнать его получше. Наверняка и исчезновение этого человека было необходимой частью Божественного плана.

Все, решительно все было связано цепью причин и следствий — и путь Ильи Давидовича, о сути которого он не догадывался, начался значительно раньше его алии. Впрочем, если говорить о предопределении, судьба Илья Кремера решилась задолго до его рождения. Камень тому свидетельство.

• Предыдущая
• 37/88
• Следующая