Желание - Усачева Елена Александровна - Страница 8

Да, я Маша, а звонит Олег. Никогда не задумывалась, сколько ему лет и какая у него фамилия. А вот он знает обо мне все.

– Здравствуй! – Голос Олега сух. Раньше он со мной так не разговаривал. Был всегда вежлив, в меру радостен и всегда подчеркнуто галантен. А впрочем, что я хочу? В Москве сейчас тоже ночь, да и после всего, что случилось, вряд ли Олег станет со мной любезничать. Странно, что он вообще звонит. Я же его предала, обманула.

– Здравствуйте, Олег, – попыталась сказать я как можно равнодушней, хотя меня колотило от внезапно накатившего озноба.

– Извини, что так поздно. Я только сейчас увидел, что ты стала доступна. У тебя все хорошо?

Зачем он интересуется? Что-то знает? Или опять хочет выяснить, стала я вампиром или нет? Чего тут выяснять, все давным-давно понятно. Я здесь, он там. Я с Максом, он со Смотрителями. Хотя я и сама вроде как еще Смотритель…

– Спасибо, – процедила я сквозь зубы. – У меня все хорошо. Вы меня не разбудили, мне не спится.

– Что произошло? – с особым нажимом спросил он.

– Болею.

– С того дня? – уточнил Олег.

– Почти. – Я замялась. Можно сказать, что он тоже виноват в моем нездоровье. – Олег, что вам нужно?

– Твоя болезнь, в чем она проявляется?

– Упадок сил, – растерянно ответила я.

– Температура? – зачем-то стал вдаваться в подробности Олег. Доктор Айболит спешит на помощь… Зашивайте зайчикам лапки и не лезьте ко мне!

– Сбить никак не могу, держится на тридцати семи и пяти, иногда до тридцати восьми поднимается.

– И слабость?

– Зачем вам это? – Я уже давно поняла, что Олег не так прост, как хочет показаться.

– Маша… – начал он, и возникла пауза.

Я не выдержала – болезнь, расшатанные нервы, портрет Макса в тетрадке Маркеловой, ночь… Для срыва у меня было достаточно оправданий.

– Не надо мне ничего говорить! – Голос мой шел по нарастающей. – Вы первые начали. Если бы не ваш приезд, все было бы спокойно. И никто бы не погиб. Я вас предупреждала! Просила, чтобы вы не приезжали! Я пыталась остановить Эдгара и не смогла! А теперь ничего исправить нельзя! И не лезьте больше сюда! Это мой город, вам здесь делать нечего!

Выкрикнула и испугалась возникшей тишины.

– Маша, конечно, глупо тебя еще раз просить приехать в Москву, – осторожно проговорил Олег, – но если бы ты согласилась, мы были бы рады тебя видеть. И мы бы гарантировали безопасность Макса…

– Я болею! – Вот только Макса в это дело не впутывайте. Нечего ему делать в Москве… Знаем, уже один раз приезжали… – Не поеду я к вам! Я больше не Смотритель! Не надо втягивать меня в свои игры!

Из трубки лилось молчание. Можно было еще что-нибудь сказать, обвинить во всем случившемся Олега, землю, небо, весь мир. Но это уже было лишним. И так все понятно.

– Алло! – крикнула я в трубку. Показалось, что связь прервалась.

– Маша, скажи, а как ты общаешься с Максом? Он же вампир…

– В каком смысле? – Я начала бороться с желанием дать отбой.

– Ну… – протянул Олег. – Что вы делаете? Как он себя ведет?

– Послушайте…

– Понимаешь, Маша, – перебил меня Смотритель, – мне сейчас важно узнать, как у вас все происходит. Ведь ты человек, Смотритель, а он вампир…

И тут я начала кричать:

– Узнать хотите? Больше ничего не надо узнать? А не пошли бы вы куда подальше? И не звоните мне больше! Макса вы не получите!

– Подожди… – долетел до меня слабый голос.

– Скорее вы все там друг друга перебьете, чем получите Макса!

– Послушай! – попытался Олег пробиться сквозь мой крик.

– И не появляйтесь больше в городе, иначе я вам объявлю настоящую войну!

– Это важно!

– Вы еще не знаете, на что я способна!

– Антон тоже болеет…

– Май, ты что?

Я успела обернуться, увидеть маму, застывшую в дверном проеме, и уже повела пальцем, чтобы дать отбой, когда из динамика донеслось:

– Нам дали информацию о вампире, мы начинаем охоту. Катрин. Ты ее знаешь.

– Чего кричишь? – шагнула через порог мама. Лицо заспанное – она то ли встревожена из-за меня, то ли недовольна тем, что ее разбудили.

Палец надавил на красную кнопку. Телефон пискнул, и наступила тишина.

Я сидела на крыше. Солнце было разлито повсюду – по домам, по деревьям, растворялось в воздухе. От этого света мне было хорошо и тепло, я чувствовала: вот-вот что-то произойдет. А потом крыша исчезла, и я полетела. Мчалась вперед, но не ощущала ни ветра, ни холода. Смех вырвался у меня из груди, я запрокинула голову. В небе носились стрижи, и я вдруг подумала, что не знаю, как у меня получается летать. Но ведь если так, то в какой-то момент я могу не справиться и упасть. Сердце тревожно застучало, я быстро глянула вниз. Ненавидящий взгляд Катрин прожег меня насквозь. Пискнула перепуганная крыса. И я проснулась.

На кухне ругались. Громко. Раздраженно. В первую секунду я подумала, что это папа с мамой. Успела удивиться – вот уж кого тяжело вывести из себя, так это моего папу. Он вообще не знает, что такое кричать. Но радостно заколотившееся в груди сердце подсказало мне, что зря я подумала на папу, с мамой на кухне разговаривал Макс.

Я отстранила тыкающуюся усатой мордочкой мне в лицо Белку. Ну вот, попросила себе на время развлечение, которое мне спать не дает! Ее же, наверное, еще и кормить надо. И откуда она взялась в моем сне?

На часах двенадцать. Ничего себе я поспала!

Под одеялом было жарко. Я выбралась из-под него, посмотрела на окно. Опять его закрыли! Мама убеждена, что причин у моей болезни две – постоянно открытые окна и Макс. Из форточек на меня дует, а Макс забирает последние силы. Кажется, в таком порядке. Хотя я могла и перепутать.

Что-то такое было… Какой-то разговор. Во сне? Вчера? Катрин! Олег сказал, что началась охота на Катрин!

Но про вампиршу мне пришлось забыть – первые же движения вызвали ужасную слабость. Вроде спала, а так тяжело, будто всю ночь с саблей тренировалась. Знакомая боль прошла по позвоночнику, выбирая, в какой части тела задержаться.

Я сгребла покорную Беллу и, покачиваясь, пошла к двери.

– Не надо мне говорить про любовь! – Вместе со сквозняком из распахнутой двери ко мне в комнату ворвался голос мамы. – Что вы во всем этом смыслите? Любовь у них! На ноги встаньте, школу закончите. Или всю жизнь собираетесь сидеть на шее родителей?

– Виктория Борисовна, я не хотел бы… – пытался перекричать мою маму Макс.

О, вампир в ярости! И я проспала такое зрелище.

– Не надо ничего хотеть! – Мою маму переспорить невозможно. Разве я Максу не говорила? – Посмотри, в каком она состоянии. Еще немного, и ее заберут в больницу. Ты этого добиваешься?

– Виктория Борисовна! Я, наоборот, хочу помочь.

– Вот и помоги! – бушевала мама. – Оставь ее в покое!

Картина была великолепна. Мама стоит около окна, деловой костюм – кажется, она собралась сходить на работу, – аккуратно уложенные волосы, на щеках полыхает румянец раздражения. Макс сидит за столом, на нем белая рубашка, светлые брюки, в тусклом свете дня кожа его не кажется такой уж бледной, а руки он сцепил, старательно пряча свои не совсем естественные синеватые ногти. Наверняка он заметил меня сразу же, как только я проснулась, но вида не подал. Поэтому первой на мое появление отреагировала мама.

– Хороший способ мне помогать… – Со сна голос у меня звучит хрипло. – Разбудили больного человека.

– Что это? – Мама заметила в моих руках Беллу.

– Друг человечества, – отозвалась я. Макс все еще сидел, не поворачивая головы, словно совещался с невидимым собеседником. – Я из-за вашего крика проснулась.

– Отправляйся обратно в кровать! Не ходи в таком виде! – Мама старалась говорить спокойно, но внутри у нее все бушевало. – Взрослые уже люди, пора думать о последствиях своих поступков.

Ее слова меня почему-то не задели. Я думала только о том, что прямо сейчас раздобыть еду для Белки будет проблематично – пока мама на кухне, никого, кроме меня, кормить она не позволит. Макс переживет без еды, а вот хвостатая живность скоро начнет есть меня.