Неизвестный Каддафи: братский вождь - Егорин Анатолий - Страница 2

Время правления турецких султанов в Ливии с начала ее завоевания до 30-х годов XIX в. в исторической литературе принято называть первым прямым турецким управлением. Последующий период (1835–1911) совпадает с утверждением на территории Западного Триполи феодальной династии Караманли. Она лишь номинально зависела от Высокой Порты и проводила в значительной мере самостоятельную не только внутреннюю, но и внешнюю политику. Этот период, относящийся ко второму турецкому прямому управлению, характеризовался усилением массовых выступлений местного населения Ливии против чужеземного, главным образом турецкого, господства.

Национально-освободительная борьба ливийского народа развивалась в особых, специфических условиях. В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, она развертывалась на фоне разразившейся тогда итало-турецкой войны (1911–1912). Впоследствии она вылилась в массовое сопротивление ливийского народа итальянскому колониализму, пик которого пришелся на 1920-е годы, когда борьбу ливийцев возглавлял легендарный Омар аль-Мухтар, казненный итальянцами в 1930 г.

Новый подъем борьбы за становление государственности и политической независимости Ливии развернулся в ходе Второй мировой войны. Поражение итало-немецких войск в Северной Африке, казалось, давало возможность обрести свободу, но ливийцы столкнулись с упорным противодействием новых колонизаторов в лице Англии и Франции, которые установили в стране режим оккупации, отказавшись от обещаний предоставить ей независимость после окончания Второй мировой войны. Прочно обосновались в Ливии и США, развернувшие там не только филиалы своих компаний, но и военные базы. Хотя страна и стала первым независимым арабским государством на Севере Африки, тем не менее при монархическом режиме (1951–1969) фактическими хозяевами оставались вчерашние колонизаторы, что вызывало недовольство местного населения, переросшее в революцию под руководством молодых офицеров.

Постмонархический период ливийской истории ассоциируется в первую очередь с лидером революции Муаммаром Каддафи и с его поисками форм так называемого прямого народовластия и самобытного пути развития Ливийской Джамахирии, отличающегося как от западного либерализма, так и от марксистского социализма.

Исторический путь этого революционного самодержца, сына пустыни, и его безудержная деятельность и будет предметом нашего пристального внимания и анализа.

Ливийского лидера зовут Муаммар. В переводе с арабского его имя символично — «Живущий долго». Он родился весной 1942-го в палатке бедуина близ Сирта, в 30 км от Средиземного моря. Ко дню его рождения в семье Каддафи (так называлось «кабиля»— племя на араб, яз., к которому она принадлежала), уже было три дочери. Вообразите радость отца, когда Муаммар появился на свет. Бедность вокруг кричала о себе так, что все возвышенные надежды главы семьи теперь связывались с единственным сыном. Конечно, если пожелает Аллах! Без упоминания Всевышнего в семье Муаммара не проходило ни минуты. Ни на кого другого уповать или надеяться было немыслимо…

В детстве безжалостная нищета окружала Муаммара. С ранних лет в сознании мальчика, «сына пустыни», формировалось непоколебимое представление о бедности как о вечной неизбежности. И ненависть к «избранным». В его голове вызревал непростой вопрос: до каких пор? В самом деле, когда же наступит новое время и отцу, матери, сестрам, ему станет доступным то, что стремительно мчалось мимо…

Когда Муаммару исполнилось девять, а может, десять лет, даже родители точно не помнят, его отдали в медресе в Сирте. Где он там жил? Спать было негде. Родственники далеко. Поэтому на ночь Муаммар устраивался вместе с другими бездомными правоверными в мечети. Всегда под аккомпанемент рассуждений о милосердии Аллаха, великого и всемогущего!

Да и в школе все начиналось с Аллаха, с воздания единственному и неповторимому нескончаемой благодарности за несравненное благо, каким молодому мусульманину представлялось просвещение. И мальчишка учился, зубрил наизусть Коран. По четвергам, в самом крайнем случае утром в пятницу, он отправлялся домой в пустыню, к отцу. На попутной машине? Нет, пешком! А это — 30 километров!

Медленно шло время, быстро проходили годы. К Муаммару пришли решимость познать и сдержанность. Чтобы заставить его разговориться, собеседнику приходилось задавать ему откровенные вопросы. На них он откликался и в ответ, что называется, «резал правду-матку». Прямота и вера в то, что правда одолеет зло, выделяли подростка, за что он снискал симпатии и антипатии одновременно.

Муаммар Каддафи — ученик средней школы в Себхе. В ней он тоже больше впитывал, чем говорил вслух. Лишь иногда, когда положение в Ливии звало на улицу, он вместе со сверстниками отправлялся на демонстрации. Иногда попадал в полицейский участок. Там, в камере для «политических», пришел к выводу, что добиться желанной свободы для родины, разрушить монархию, обрекающую на вечную зависимость от Великобритании и Америки, можно только силой. А она тогда сосредоточивалась в королевской армии. Смог же Гамаль Абдель Насер вместе со своими офицерами свергнуть короля Фарука. Египетский революционный лидер стал для юного Каддафи живым богом!

Политическая активность Каддафи едва не стоила ему будущего. Муаммара исключили из школы в Себхе, и он продолжал образование в Мисурате. Вот там-то вместе с несколькими друзьями по школе, среди которых был Абдель Салям Джеллуд, не раз попадавший с ним в полицию за участие в демонстрациях, было решено стать офицерами — профессиональными военными, чтобы обрести силу, способную смести короля Идриса и его окружение… Решили и до поры до времени делали вид, что политика больше их не интересует. Уход в себя помог им по окончании школы в 1963 г. поступить в военный колледж в Бенгази, второй после Триполи столице Ливии. Там Каддафи уже не стеснялся высказывать свои взгляды, тем более, что среди слушателей шли бесконечные дискуссии о будущем Ливии и всех арабов. И он быстро стал признанным авторитетом. Посещая одновременно вечерние курсы университета в Бенгази, Каддафи прослушал в нем курс истории, что не только прибавило ему знаний, но и позволило более глубоко подумать о своем будущем.

Затем в звании лейтенанта он на полгода выезжал в Великобританию, где учился на курсах офицеров-связистов. Вернувшись домой, приступил к созданию подпольной организации. Каддафи назвал ее «Свободные офицеры-юнионисты». Ему очень хотелось, следуя примеру президента Египта Насера, способствовать объединению арабов.

Что могла Ливия в то время? Решительно ничего. Все, что происходило в арабском мире, тогда предопределялось в Каире. Кто там обращал внимание пусть на большую по территории, но слишком маленькую по населению Ливию, хоть она и занимала важное стратегическое положение в Южном Средиземноморье…

Каддафи остро чувствовал это. Свои надежды он возлагал на Насера, не будучи с ним даже знаком. Положение офицера связи очень помогло Каддафи. Он довольно легко передвигался по стране, устанавливая нужные контакты с офицерами — командирами рот и батальонов, могущими помочь в предстоящем перевороте…

1 сентября 1969 г. Радио Бенгази голосом главного заговорщика Муаммара Каддафи известило страну и арабский мир, что король Идрис низложен.

Сообщение о событиях в Бенгази повергло политический Каир в шок. Переворота не только не ожидали — в Каире даже не подозревали о существовании и действиях неких офицеров-сторонников Насера. В Бенгази немедленно вылетел Мухаммед X. Хейкал, главный редактор газеты «Аль-Ахрам», друг и доверенное лицо президента Египта. Там, в здании египетского консульства, один из членов будущего Совета революционного командования — Мустафа Харруби, вместе с Каддафи захватывавший Бенгази в ночь на 1 сентября, выпалил Хейкалу:

— Мы все последователи Насера!

— Кто ваш лидер? — нетерпеливо спросил Хейкал.