Предначертание - Смит Лиза Джейн - Страница 5
- Предыдущая
- 5/38
- Следующая
– Ну вот, покупаешь ручку за восемь сотен долларов, а она не пишет, – пробормотал он.
– Сэр, вы не слушаете меня. Вы не понимаете. Я нашла ее.
Взгляд Тьерри замер на ручке, на длинных пальцах, сжимающих толстый золотой цилиндр… Он уже знал: этот момент навсегда останется в его памяти, будет выжжен в ней раскаленным клеймом.
– Вы слышите меня, сэр? Я нашла ее.
Наконец Тьерри снова обрел дар речи, но голос его прозвучал сдержанно и даже сухо:
– Ты уверена?
– Да! Да, сэр. Я уверена. У нее есть отметина и все остальное. Ее зовут Ханна Сноу.
Тьерри потянулся через переднее сиденье, железной хваткой вцепился в удивленного Нильсона и тихо-тихо прошептал ему на ухо:
– У тебя есть карандаш?
– Карандаш?
– Что-нибудь, чем можно писать, Нильсон. Инструмент, которым пишут на бумаге. У тебя есть это? Быстро, потому что, если я не успею записать, ты уволен.
– У меня есть ручка, сэр. – Одной рукой Нильсон выудил из кармана прозрачный «бик».
– Твое жалованье удвоено. – Тьерри взял ручку и плюхнулся на сиденье. – Где ты находишься, Люпа?
– Возле городка, который называется Шаманская Скала. Но есть еще кое-что, сэр… – Голос Люпы внезапно дрогнул. – Другой волк, который дрался со мной… он тоже видел ее. И он сбежал.
У Тьерри перехватило дыхание.
– Понимаю…
– Это было ужасно! – Люпу внезапно прорвало. – О, Тьерри, какой ужас! Я пыталась остановить его. Но он убежал… и теперь я боюсь, что он расскажет обо всем… ей.
– Не огорчайся, Люпа. Ты сделала все, что смогла. Я скоро сам приеду. Я приеду и позабочусь о… обо всем. – Тьерри взглянул на водителя. – Нам нужно кое-куда заехать, Нильсон. Сначала – в магазин Харман.
– В ведьмино место?
– Точно. Если доберешься быстро, утроишь свое жалованье.
Явившись к Полу Уинфилду на следующий День, Ханна застала там шерифа, вернее, шерифшу. Крис Грейди была настоящим шерифом с Дикого Запада – «честным-и-благородным». Все было при ней – и сапоги, и широкополая шляпа, и жилет.
«Единственное, чего ей недостает, так это лошади», – подумала Ханна, обходя вокруг дома.
Пол стоял у задней стены – заколачивал досками разбитые окна.
– Привет, Крис, – сказала она.
Шериф кивнула, обветренная кожа в уголках ее глаз собралась морщинками. Она сняла шляпу и провела рукой по каштановым волосам, спадавшим на плечи.
– Что, Ханна, решила завести себе пару огромных лесных волков? Ты не ранена?
Ханна покачала головой. Она попыталась выдавить из себя улыбку, но безуспешно.
– Наверное, это были волкодавы или что-то в этом роде. Обычные волки не так агрессивны.
– Волкодавы таких следов не оставляют, – возразила Крис.
Под окном, в крови, засохшей на бетонной плите, виднелся след зверя, очень похожий на отпечаток собачьей лапы – тоже с четырьмя подушечками и четкими следами когтей. Но этот след был сантиметров пятнадцать в длину и около десяти – в ширину.
– О таких крупных волках здесь еще не слыхали. – Шериф перевела взгляд на разбитые окна. – Крупных и злобных… Будьте осторожны. Не нравится мне все это. Если мы поймаем этих ваших волков, я дам знать.
Шериф кивнула Полу. Тот держал во рту палец, который только что припечатал молотком. Водрузив шляпу на голову, Крис зашагала к своему автомобилю.
Ханна молча глядела на отпечаток лапы. Все были уверены, что здесь что-то произошло. Все – кроме нее самой.
«Ничего здесь не могло произойти, – думала она. – Все это происходит у меня в голове. Я должна понять, в чем дело, и все уладить… Я могу все уладить!»
– Спасибо, что принял меня снова так быстро.
– О… – Пол замахал руками, зажав молоток под мышкой. – Не беспокойся. Я хочу понять, что тебя так тревожит. Хочу добраться до самой сути. И потом… – едва слышно добавил он, пропуская Ханну в дом, – других пациентов у меня все равно нет.
Ханна прошла по коридору в кабинет. Внутри было темно, слабые лучи послеполуденного солнца с трудом пробивались через щели в заколоченных окнах.
Она уселась в мягкое кресло.
– Вот только вопрос: как до нее добраться? К тому же я толком не понимаю, что именно меня беспокоит. Все это слишком странно. С одной стороны, я, наверное, просто сумасшедшая, – устало проговорила она, пока Пол устраивался напротив, за столом. – Мне снятся безумные сны, мне кажется, что наступает конец света, у меня мания преследования, а вчера я стала слышать внутренние голоса… С другой стороны, эти волки… И они, судя по всему, реальны.
– Голоса? – пробормотал Пол, оглядываясь в поисках карандаша. Но карандаш никак не находился, и он снова уставился на Ханну. – Что ж, понимаю. Прошлой ночью, когда эти звери глядели мне прямо в глаза, я был почти готов поверить, что это не обычные волки… – Он запнулся и, покачав головой, заглянул под стопку бумаги, лежавшую на столе. – И происходит нечто… действительно странное. Но сейчас день, и мы – разумные люди, и мы понимаем, что должны разумно относиться к происходящему. И, знаешь ли, я уверен, что смогу найти этому вполне рациональное объяснение.
Карандаш наконец нашелся, и Пол со вздохом облегчения принялся вертеть его между пальцами.
Ханна почувствовала, что в ее душе зародилась надежда.
– Объяснение?
– Угу. Во-первых, не исключено, что все эти твои предчувствия никак не связаны с волками. Люди предпочитают не верить в совпадения, но они случаются. И даже если между всем этим существует какая-то связь… одним словом, не думаю, что кто-то охотится именно за тобой. Возможно, в нашей местности произошел какой-то сбой… что-то нарушило экосистему, и волки взбесились… может, и другие животные – тоже… а ты каким-то образом чувствуешь это. Как-то на все это реагируешь. Может, это предвестники землетрясения, или… или пятна на солнце, или магнитные бури. Неважно что. Но ты из-за этого живешь в предчувствии какого-то ужасного несчастья. В ожидании конца света или того, что тебя скоро убьют.
Увы, чуда не произошло. Надежда угасла – и это оказалось так больно, что лучше бы она вообще не возникала.
– Думаю, это вполне возможно, – сказала она. Ей не хотелось задевать профессиональное достоинство Пола. – Но как объяснить вот это?
Она покопалась в холщовой сумке, которая служила ей и рюкзаком и кошельком одновременно, и вытащила сложенный листок бумаги.
Пол взял его и развернул.
«Они видели тебя. Они расскажут ему. Беги – это твой последний шанс!»
Пол сунул карандаш в рот:
– Хм-м-м…
– Я нашла это сегодня утром. Записка была обернута вокруг моей зубной щетки, – тихо проговорила Ханна.
– И это твой почерк?
Она закрыла глаза и кивнула.
– И ты не помнишь, как писала ее?
– Я ее не писала. И в этом я уверена. – Ханна открыла глаза и глубоко вздохнула. – Эта записка испугала меня. Меня пугает все, что происходит. Я ничего не понимаю… и я не вижу, как можно остановить все это, если я этого не понимаю.
Пол задумался, покусывая карандаш:
– Послушай… что бы ни происходило, кто бы ни писал тебе записки, я думаю, твое подсознание пытается что-то донести до тебя. Об этом свидетельствуют сны. Но они рассказывают не обо всем. Я могу предложить кое-что… хотя сам я в это не очень-то верю. Но попытаться стоит. Если проникнуть прямо в подсознание, можно спросить его, что происходит.
«Проникнуть в подсознание…» – У Ханны перехватило дух.
– Гипноз?
Пол кивнул:
– Вообще-то я не поклонник гипноза. Это вовсе не какой-то волшебный транс, как нам твердят по телевизору. Просто это определенное состояние сознания, в котором ты расслабляешься и вспоминаешь то, что тебя пугает, после чего становится легче. Ничего особенного. Всего этого можно добиться самостоятельно, с помощью дыхательных упражнений.
Предложение Пола использовать гипноз Ханну совсем не порадовало. Гипноз – это потеря контроля над собой. Она окажется в чужой власти… пусть не во власти Пола, но уж своего подсознания – это точно.
- Предыдущая
- 5/38
- Следующая