Предначертание - Смит Лиза Джейн - Страница 12
- Предыдущая
- 12/38
- Следующая
То же самое касалось и записок – Ханна никогда не рассказывала о них. Единственное, о чем мама знала, – это о ее ночных кошмарах.
– Ну, как прошел вечер? – спросила она, не отрывая глаз от микроскопа. – Этот доктор Уинфилд слишком молод… надеюсь, он достаточно опытен?
«Последний шанс. Решайся».
– Все прекрасно, – слабым голосом произнесла Ханна.
– Хорошо. Цыпленок на сковородке. Я скоро присоединюсь к тебе. Сначала хочу закончить с этим.
– Ладно. Замечательно. Спасибо. – Ханна повернулась и вышла.
Ноги ее чуть дрожали. Она расстроилась окончательно.
«Ведь ты же знаешь, мама на самом деле не испугается, – распекала она себя, выуживая кусок цыпленка из сковородки. – Поэтому расскажи ей. Или позови Чесс и расскажи ей. Они лучше разберутся во всем. Они скажут тебе, что все это совершенная чепуха – все эти вампиры, прошлые жизни… Да, ну и проблема!»
Ханна замерла, зажав в руке вилку с надкушенным кусочком цыпленка.
«Я не верю в вампиров и в перевоплощения. Но я знаю, что видела это. Я знаю о Хане такое, чего даже не было в той истории, что я рассказывала Полу. Хана носила тунику и штаны из сыромятной оленьей кожи. Она ела мясо диких антилоп и кабанов, а еще – лососей и лесные орехи. Я знаю, что она делала разные орудия из лосиных рогов, оленьих костей и кремня… О боже, я могу найти кусок кремня и прямо сейчас сделать из него нож или скребок. Я знаю, что смогу. Мои руки помнят, как это делать».
Ханна положила вилку и посмотрела на свои руки. Они слегка дрожали.
«И я знаю, что у нее был красивый певучий голос, чистый, как кристалл… Как тот кристально-прозрачный голос, что звучал в моем сознании. И что же я сделаю, когда они скажут мне, что все это невозможно? Соглашусь с ними? Тогда я действительно окажусь сумасшедшей, как все эти психи в клиниках, которые считают себя Наполеонами или Клеопатрами.
Боже, надеюсь, что я не была Клеопатрой!»
Ханна закрыла лицо руками, не зная, плакать ей или смеяться.
«А как же быть с ним?»
Белокурый незнакомец с бездонными глазами. Парень, имени которого Хана даже не знала, но Ханне он был известен как Тьерри.
Если все происходящее реально, то что происходит с ним теперь?
«Он – тот, кого я боюсь, – подумала Ханна. – Но он не выглядел столь плохим. Он был опасен, но не зол. Так почему же я думаю о нем, как о каком-то дьяволе? И почему меня к нему все равно тянет?»
Потому что ее тянуло к нему и тогда. Она вспомнила, что ощущала Хана, когда в лунном свете стояла рядом с тем юношей. Смущение… страх… и влечение. Какая-то магнетическая связь, возникшая между ними. И то удивительное чувство, когда он прикоснулся к ее руке…
Он пришел к Триречью и перевернул ее жизнь вверх дном… Три Реки.
«О боже, почему я не вспомнила об этом раньше? Записка. В одной из записок было: «Вспомни о Трех Реках». Ладно. Вспомнила. И что дальше?»
Ханна не знала, что и думать. Может, тот, кто водил ее рукой, предполагал, что если она вспомнит обо всем сейчас, то поймет, что делать дальше… но она не знала. Сейчас она была охвачена еще большим замешательством.
Слабый голос, возникший в ее мозгу смутным дуновением холодного ветра, прошелестел:
«Ты вспомнила не все. Ведь так? Пол разбудил тебя прежде, чем ты узнала обо всем до конца».
– Заткнись, – оборвала его Ханна.
Но она не могла отбросить мысли о случившемся. Весь вечер она беспокойно бродила по комнатам, избегая расспросов матери. И даже после того, как та отправилась спать, девушка продолжала бесцельно бродить по дому, то перебирая книги, то переставляя на полках разные безделушки.
«Мне нужно заснуть. Это должно помочь, и мне станет легче», – думала Ханна. Но она не могла заставить себя не то что лечь, а даже присесть.
«Может, выйти на свежий воздух?»
Это было странное желание. Ханна никогда не ощущала необходимости выйти из дому с единственной целью – подышать свежим воздухом. Но сейчас будто что-то толкало ее, вытаскивая наружу. Что-то принуждало ее, и она не могла этому противиться.
«Я только выйду на заднее крыльцо. Мне ничего не грозит. И если я выйду, то смогу убедиться в этом. И потом смогу заснуть».
Не переставая убеждать себя в логичности этого довода, Ханна открыла дверь.
Ночь была прекрасной. Луна серебряным сиянием освещала все вокруг до самого горизонта. Двор позади дома сливался с травами прерии. Ветер доносил чистый пряный запах шалфея.
«Скоро распустятся цветы, – подумала Ханна. – Астры, и колокольчики, и маленькие желтые лютики. Все вокруг станет зеленым… Весна – это время жизни, а не смерти. Как хорошо, что я вышла из дома. Мне сейчас гораздо спокойней. Теперь можно вернуться и лечь…»
И в этот миг Ханна почувствовала, что за ней наблюдают.
Именно это ощущение и преследовало ее неделями: будто за ней из темноты неотрывно следят чьи-то глаза. Холодная дрожь пробежала по ее телу.
«Только без паники, – приказала она себе. – Это всего лишь ощущение. Здесь наверняка никого нет».
Она отступила назад, к двери, намеренно стараясь двигаться не слишком быстро. Она была почему-то убеждена в том, что нельзя поворачиваться и бежать. Иначе тот, кто наблюдает за ней, выскочит и настигнет ее прежде, чем она успеет открыть дверь.
Осторожно поворачиваясь, Ханна прислушивалась и вглядывалась в темноту так напряженно, что ей показалось, будто она разглядела какие-то серые пятна и услышала, как что-то тоненько звенит. Она отчаянно пыталась уловить какой-то признак движения, еще какой-то звук. Но вокруг все было спокойно, и лишь издалека доносился обычный уличный шум.
А затем Ханна увидела тень.
Черную тень в светлом сумраке ночи, которая двигалась среди высоких стеблей травы. Большая, высокая тень. Совсем непохожая на тень кошки или другого животного. Большая тень, ростом с человека.
И она приближалась…
Ханне показалось, что она теряет сознание.
«Не будь дурой! – прозвучал у нее в голове резкий голос. – Ступай в дом. Ты стоишь здесь, освещенная светом из окон, как настоящая мишень. Быстро зайди внутрь и запри дверь».
Ханна засуетилась, понимая, что все равно может не успеть. На нее просто прыгнут сзади… Просто…
– Подожди, – раздалось из темноты. – Пожалуйста, подожди.
Мужской голос. Незнакомый. Но, казалось, он овладел Ханной и удерживал ее на месте.
– Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
«Беги, беги, беги!» – торопил Ханну ее рассудок.
Очень медленно, держась за дверную ручку, Ханна повернулась к говорившему и увидела, как из тени выходит темная фигура и приближается к ней. Больше она не пыталась убежать. У нее появилось головокружительное ощущение, что судьба настигла ее.
К дому вел покатый склон, поэтому в свете, падающем из окон, Ханна увидела вначале ботинки, а затем ноги в джинсах. Обыкновенные ботинки, какие носит любой парень. Обычные джинсы… длинные ноги. Он был высоким.
Затем свет упал на его рубашку – обычную футболку, может быть слишком легкую, чтобы бродить в ней прохладными ночами… но в общем ничего страшного. А затем Ханна увидела его плечи – великолепные плечи.
И когда он подошел к крыльцу, Ханна увидела его лицо.
Он выглядел лучше, чем тогда, в прошлый раз. Светлые белокурые волосы не спутаны беспорядочно, а аккуратно зачесаны назад. И он не был выпачкан в грязи, и глаза не были испуганными и дикими. Они были темными и бесконечно печальными – Ханну будто ударило ножом в сердце.
Несомненно, это был тот самый юноша из ее гипнотического сна.
– О господи, – произнесла Ханна. – О господи… – У нее подкашивались ноги.
Это правда. Это правда. Он стоит перед ней, и это означает… что все, что случилось с ней, правда.
– О господи! – Ее била сильная дрожь, и она пыталась сжать вместе колени, чтобы удержаться на ногах.
Все вокруг изменилось, и никогда еще Ханна не испытывала такого потрясения. Будто все устои ее мира пошатнулись… Действительность расплывалась и преображалась, пытаясь вобрать в себя новую правду. А прежний мир исчез.
- Предыдущая
- 12/38
- Следующая
