Я все еще мечтаю о тебе... - Флэгг Фэнни - Страница 48

Она поняла, что после сегодняшнего дня кроме конверта на стойке от нее совершенно ничего не останется. Жаль, что она может подарить милой Люп только часы и не может положить на стойку чек для Бренды с огромной суммой, необходимой для предвыборной кампании. Денег в кошельке ровно на такси. Ну что ж. Хоть долгов не оставила, и то ладно. Она вытащила из розетки тостер и микроволновку, заперла дверь, взяла сумку и направилась через парадную к входной двери. Но, когда попыталась открыть наружную стеклянную дверь, у нее ничего не вышло. Что-то тяжелое мешало снаружи. Дверь подпирала громадная картонная коробка, сверху лежала карточка, на которой было написано: «От козьей фермы „Милый дом Алабама“». Господи помилуй. Как они зашли в ворота? Для почты слишком рано, видимо, это садовники принесли и поставили на крыльцо, думая, что оказали услугу. Она нагнулась через верхнюю открытую часть двери и дотянулась до карточки. Внутри была фотография козла Лероя и записка.

Как мило. Да, конечно, очень мило, но почему именно сегодня? Внутри явно какие-то продукты, поскольку по бокам коробки со всех сторон шла надпись: Скоропортящийся товар, хранить в холодильнике. Нельзя оставить ее на солнце. Ничто не пахнет так дурно, как козий сыр, поэтому Мэгги втащила коробку в холл и, открыв, увидела, что Конвеи прислали 24 упаковки йогурта из козьего молока и по меньшей мере десять фунтов разных козьих сыров. А она накануне час, если не больше, отмывала холодильник. Кому-то подарить? Но кому нужно такое дикое количество козьих продуктов? Но и оставить короб посреди холла тоже не годится. Делать нечего. Придется отнести домой и положить в холодильник — вдруг Люп найдет козьи дары в понедельник и что-то заберет. Пока Мэгги разгружала коробку, зазвонил телефон, а в суете она совершенно позабыла, что не собиралась ни с кем разговаривать.

— Алло.

— Привет, это я.

Мэгги поморщилась, осознав, какой промах совершила. Бренда. Теперь слишком поздно. Попалась.

— Ты меня слышишь?

— С трудом. Ты где?

— На распродаже в «Кейт Спэйд». Мы приехали рано утром, и я купила шесть сумок за полцены. Стою сейчас в очереди, чтобы заплатить.

— Отлично, дорогая, поздравляю. — Мэгги старалась, чтобы это прозвучало с энтузиазмом, а сама пихала в холодильник йогурты.

— Что ты делаешь? — спросила Бренда.

— Да так, ничего особенного. А что?

— Слушай… Не хотелось тебя беспокоить, но у меня, похоже, инфаркт. А может, и нет. Скажи, какие симптомы при этом должны быть?

Мэгги превратилась в соляной столб.

— Что? С чего ты взяла, что это инфаркт? Ты звонила Робби?

— Нет.

— Почему?!

— Потому. Не хочу услышать ее обычное «Я тебя предупреждала». Сначала убедиться надо.

— У тебя в груди болит?

— Ага, вроде бы. Поболит — перестает, потом снова поболит, — отчиталась Бренда, продвигаясь на шаг ближе к кассе.

— И воздуха не хватает?

— Немного.

— Бренда, не дури. Выходи прочь из очереди и зови врача.

— Не могу. Я за сумки еще не расплатилась.

— Да к черту сумки! Сейчас же найди медпункт и объясни, что с тобой. Я не повешу трубку, пока ты этого не сделаешь!

Молчание. Потом Бренда сказала:

— Я тебе перезвоню, — и положила трубку.

Бренда уже жалела, что позвонила, но, подумав, поняла, что впервые в жизни слышала, как Мэгги ругается. Пожалуй, лучше сделать, как она говорит. Она постучала по плечу стоящей впереди нее леди:

— Дорогая, вы не поможете мне? Не могли бы вы минутку подержать мои сумки и покараулить место в очереди? У меня небольшое срочное дельце.

Женщина согласилась, и Бренда, оглядев зал, заметила молодого охранника, жавшегося к стене, чтобы не попасть под ноги галопирующим по магазину дамам. Пока Бренда протискивалась сквозь толпу, боль в груди усилилась. Добравшись до охранника, она взглянула на бейджик и сказала:

— Послушайте, Дуэйн, может, у меня сердечный приступ, а может, и нет, но если это все же инфаркт, как мне поступить?

Глядя на нее выпученными глазами, Дуэйн сорвал с пояса рацию и завопил в нее:

— Инфаркт на нулевом этаже! Инфаркт на нулевом этаже!

Потом спросил, одна ли она пришла, и Бренда ответила, что с ней была сестра.

Она уже было собралась отправиться на поиски Тоньи, но охранник ее остановил:

— Не двигайтесь, ждите здесь. Я ее найду. Она как выглядит?

— Толстушка в черном платье и в рыжем парике.

Дуэйн ринулся в толпу и вдруг осознал, что весь зал просто набит толстушками в рыжих париках и черных платьях.

Мэгги стояла посреди кухни, не зная, на что решиться. Ждать звонка Бренды? Нет, ждать невозможно. Попыталась сама позвонить, но Бренда в этот момент набирала номер Тоньи, изнемогавшей в очереди в кассу с другой стороны магазина.

— Что? — рявкнула в трубку Тонья.

— Слушай, Тонья, у меня, может, инфаркт, а может, и нет, и я…

Вокруг шумели, Тонья едва слышала Бренду.

— У кого инфаркт? — переспросила она.

— У меня. А может, и нет. В общем, мне нужно в больницу, и я хочу, чтобы ты перешла в очередь возле обувного и забрала мои сумки у женщины, которая согласилась их подержать, и заплатила за них, ладно? На ней черное платье.

Тонья лихорадочно озиралась, пытаясь обнаружить сестру. А Бренду уже везли в кресле на колесиках к ожидающей у входа машине «скорой помощи». На любой распродаже с большими скидками снаружи всегда ждет «скорая». Медики знают, что рано или поздно, но пригодятся.

Заметив наконец Бренду, Тонья уронила все свои сумки и вонзилась в толчею. Но к выходу она поспела, лишь чтобы увидеть, как «скорая» отъезжает, оглашая окрестности воем сирены и истошно мигая синими огнями. Тонья впала в оцепенение. Что же делать? Выполнить просьбу Бренды, вернуться назад и отыскать увешанную своими и чужими сумками женщину? Или плюнуть на все сумки мира и помчаться в больницу? Она растерянно топталась у входа, и тут из магазина вышла женщина с двумя большими пакетами.

— Вы знакомы с дамой, которую только что увезли?

— Да, это моя сестра.

— Вот ее покупки. Она не вернулась, и я за них заплатила. Скажите ей, что она может послать мне чек, я написала свое имя и адрес.

— Ой, спасибо вам огромное.

— Не за что. Надеюсь, она поправится. Отличные сумочки она выбрала!

Наконец у Мэгги зазвонил телефон.

— Привет, это я, — сказала Бренда.

— Бренда! Где ты? Как ты?

— Дорогуша, я подпрыгиваю на кушетке «скорой помощи», они не разрешают долго разговаривать.

— «Скорой»?! О нет. Куда тебя везут?

— Погоди. Эй, вы меня куда везете?

Мэгги услышала мужской голос:

— В Университетскую больницу.

Потом голос Бренды:

— В Университетскую? А нельзя ли в больницу «Провиденс» на Уэст-Энд? Я бы предпочла туда.

Снова мужской голос в трубке:

— Она не может сейчас разговаривать. — И короткие гудки.

Мэгги никак не могла прийти в себя. Бедную Бренду везут в больницу! В голове осталась лишь одна-единственная мысль: в больницу — и как можно скорее. Мэгги выскочила из дома и в конце улицы увидела свое такси. Слава небесам, водитель ее дождался. Она так разнервничалась, что если сядет за руль, то наверняка снова угодит в аварию. Мэгги рухнула на заднее сиденье и сказала водителю, куда ехать. По дороге позвонила Робби, но никто не ответил. Она надеялась, что Робби сегодня дежурит. Хотя Университетская больница находилась недалеко от дома Мэгги, добирались они целую вечность. Сегодня как раз был день Ду-Да-Парада[28], и на каждом перекрестке приходилось подолгу стоять. Жизнь все-таки странная штука. Ее лучшая подруга, быть может, при смерти, а она сидит и смотрит, как люди топают мимо, напялив на голову мусорные корзины.