Неразрезанные страницы - Устинова Татьяна Витальевна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/15
• Следующая

– Вы хотите… автограф?

– И автограф тоже! – Девушка сунула ему книжку и вдруг засмеялась. – А вы меня не узнаете, да?..

– Да. То есть нет, не узнаю.

Она засмеялась еще звонче.

В это время у него за плечом характерно чавкнул фотоаппарат. Алекс оглянулся – вспышка полыхнула ему в лицо – и зажмурился.

– Фиечка, улыбочку!

– Вот ч-ч-ерт! – Лицо у девушки вдруг стянулось в гримасу, она молниеносно вскинула руку с Алексовой книжкой и загородилась ею, как щитом. – Вот черт, достали уже!..

Алекс ничего не понимал.

Водитель как-то ловко и незаметно влез между ним и человеком с фотоаппаратом.

– Поедемте, Александр Павлович?

– Фия, можно автограф? Распишитесь мне вот здесь! А я всем ребятам покажу!

Рядом щелкнул еще один аппарат, кажется в телефоне, и люди стали притормаживать, коситься и – Алекс видел краем глаза! – полезли за мобильниками.

– Фия, а мне? Мне тоже автограф!

У девушки со странным именем было такое лицо, как будто в безмятежном и теплом море она с разгону вплыла в стаю медуз.

– Я не даю автографов! И не надо меня снимать! Уберите камеру! Кому говорю, ну!..

Вокруг них уже собралась небольшая толпишка, и так как девушка почти кричала, народ все прибывал. Теперь телефоны щелкали со всех сторон.

– Сволочи, какие сволочи!..

Александр Шан-Гирей – писатель Алекс Лорер – искренне считал себя растяпой и разиней, но совершенно точно был человеком наблюдательным!.. И голову мог дать на отсечение, что, если бы девушка не кричала, не металась и не закрывалась руками, сумочкой, книгой и полой коротенькой белой шубейки, ничего бы не было!..

То есть совсем ничего!

– Александр Павлович?..

– Фия, а вы на коньках в следующий раз опять покатитесь? С Федорчуком или с Бурановым?!

– А правда, что вместо вас дублерша снимается?

– Фия, а мне автограф!

– Паш, глянь, это Маша Распутина, да? Или как ее, я забыла!.. Ой, а вы на себя совсем не похожи в телевизоре!..

– Фия, а вы Максима Галкина знаете?

– Фия, распишитесь мне на животе, слабо?!

Девушка все билась, как птица, пойманная в силки, люди тыкали в нее телефонами, бумажками, открытками, фломастерами и газетами, а водитель все теснил и теснил Алекса из толпы, и тогда Фия за него схватилась.

Алекс чуть не упал.

– Бежим! – выпалила она. Глаза у нее были круглые и горели. – Скорей! Надо же, какие сволочи! Теперь не отстанут!..

И они побежали.

Впрочем, бежать было недалече – до неторопливо крутящихся дверей и на улицу, под отвесный, колышущийся мартовский снег. Водитель с саквояжем поспешал за ними. Люди оглядывались встревоженно, не понимая, почему они так мчатся.

Теперь никому не приходит в голову, что в аэропорту люди бегут, потому что опаздывают!.. Если бегут, значит, опять… беда.

Нужно спасаться.

На улице Алекс мгновенно пришел в себя. Девушка со странным именем тряслась мелкой дрожью, вцепившись обеими руками в его локоть.

– У-уф! – выдохнул водитель и покрутил головой. – Вон машина, Александр Павлович. Пойдемте?..

– Подвезите меня, – стуча зубами, попросила девушка. – Вы же видите, что творится! Нет, ну какие сволочи!..

Водитель распахнул заднюю дверь длинной представительской машины – Анна Иосифовна любила все «настоящее» и терпеть не могла «подделок», вот за «настоящими» писателями и ухаживала по-настоящему!

Девушка изящно пробралась внутрь и упала на сиденье, словно в изнеможении.

Алекс переглянулся с водителем, опускавшим в багажник его саквояж, и пожал плечами. Помедлил и сел рядом с ней.

Дверь захлопнулась. «Мерседес» поехал.

– Ну, а вы? – как ни в чем не бывало, спросила девушка. – Дадите мне автограф?

Порывшись в сумочке, достала зеркальце и изучила свое отражение.

– Нет, ну вы подумайте! Я после перелета, без грима, вся никакая, а они все равно лезут! – Она фыркнула и кинула зеркальце обратно. – Ну никакого понятия нету у людей, никакой тактики!..

– Такта, – машинально поправил Алекс.

Девушка не обратила на это никакого внимания.

– А вы меня так и не узнали, да? Да ничего, ничего, я же понимаю! Писатель, мировая знаменитость, и потом, вы же в Европе живете, да?

– Я живу в Москве.

Приятно, конечно, когда тебя почитают знаменитостью, да еще мировой, и мужскому самолюбию льстит очень, но все-таки кто она такая?.. Из-за чего весь сыр-бор? С погоней, папарацци и сценой из кинофильма «Телохранитель»?..

– Третья фабрика, – сказала девушка, откинулась на сиденье и приготовилась наблюдать за его реакцией. – Я Анфия. Корсаков хотел, чтоб была Анфисой, но мне не понравилось, больно просто. А звезда должна быть недоступной, как говорится! Народной, но недоступной! Как Пугачева.

В последнюю секунду Алекс поймал себя за хвост и не спросил: вы Пугачева?..

Впрочем, тебе же объяснили, что она – Анфия. То есть не Пугачева.

Пугачеву зовут не Анфия, это он знал совершенно точно.

Итак, она все объяснила, а он ничего не понял. Как обычно.

– Вы… артистка?

– С третьей фабрики, говорю же! Ну, вот Кыся, Мигель Санчес, Каро, Вован – мы все оттуда.

Они все с фабрики, с некоторой жалостью к себе подумал Алекс, да еще с третьей!.. И что нам это дает?..

– Мной Корсаков занимался, а потом мы поссорились. Я в группе «Барбариски» была, а потом Симона Перегуда выпендриваться против меня начала, и я в сольники пошла! Мы с Вованом в «Достоянии республики» на Первом канале пели «Опустела без тебя земля». Неужели не слышали?!

Алексу показалось, что девушка сейчас затянет «Опустела без тебя земля», дабы напомнить ему, как это было, и, чтобы этого не случилось, он сказал: «Конечно же, теперь вспомнил» – и попросил у нее извинения за то, что не мог вспомнить так долго.

– Нет, ну какие сволочи, да? У вас поклонники такие же сволочи?

Алекс сказал, что его поклонники не сволочи.

– Да ладно! – Фия махнула рукой. – Такого быть не может! И ведь все лезут, лезут, и все им надо знать, понимаете? Где была, с кем спала, что пила и, главное, сколько!.. А я только с самолета! Даже накраситься как следует не успела! А меня нельзя фотографировать, когда я не накрашенная, как говорится!..

Алекс спросил – почему.

Девушка засмеялась, решив, что он пошутил.

– Главное, что мы с вами встретились, – доверительно сообщила она и взяла его под руку. – Я считаю, это судьба. Как говорится, судьба и за речкой найдет.

– На печке, – опять поправил Алекс, и тут позвонила Маня.

Он знал, что Маня – телефон залился особенной трелью, какой заливался только на ее вызов. Он вытащил из кармана нагревшуюся трубку и посмотрел.

«Маня» – было написано в окошечке.

Ему не хотелось с ней разговаривать.

Он должен был позвонить, как только приземлится – так было заведено, так было «по правилам», но Алекс Шан-Гирей недавно решил, что все эти правила не для него.

Он слишком долго жил по правилам, и ему просто необходимо пожить вообще без всяких правил!..

Маня беспокоится о нем, ждет звонка, не понимает, где он и что с ним, и не ответить сейчас – чистое свинство.

Отвечать он не стал.

Фия переждала, пока умолкнут Манины трели, и предложила совершенно естественно:

– У меня завтра аб-со-лют-но пустой день. Я всегда так планирую, ну, чтобы отоспаться после поездки, в себя прийти, перышки почистить! Давайте завтра встретимся?.. Ну, допустим, часов в семь. – Ей даже в голову не могло прийти, что он ей, допустим, откажет! – Только не в центре, да?.. В «Вог» не хочу, в «Трюфеле» обязательно будет Симона, она там всю жизнь обитает, может, к японцам сходим?..

Опять, как и с фабрикой, выходило что-то не то. Алекс, конечно, догадывался, что все это названия модных и прекрасных мест, но не имел о них ни малейшего представления.

То есть решительно никакого.

– Вы наверняка за городом живете, да?..

Алекс признался, что как раз в городе.

– Жалко, – расстроилась Фия. – Можно было бы в «Дом на берегу», это почти на Рублевке, ну, между Рублевкой и Новой Ригой. Там тоже все свои, но, по крайней мере, можно сесть спокойно, лезть никто не будет. Я не-на-ви-жу, когда ко мне лезут со всякими вопросами, автографами! Журналистов тоже ненавижу. И фотографов.

• Предыдущая
• 14/15
• Следующая