Демон по вызову - Белянин Андрей Олегович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая

— Ах, ангел?! — едва не завизжала девушка. — Значит, добренький Боженька с небес послал ангела меня утешить! Знаем, было, проехали! И куда вы меня повезёте «утешаться» — в сауну, в отель, на дачу?! Все вы, все…

Щёки моего друга заполыхали. Не то чтобы он не привык к человеческой несдержанности, просто любая агрессия сразу относит душу к нашему берегу. Ангелам элементарно больно это видеть…

— Простите, что вмешиваюсь. — Я встал, с грохотом переставил свой стул к их столику, перекрывая девушке последнюю возможность смыться, и продолжил: — Ты бы заткнула фонтан, детка, орёшь почём зря в общественном месте. Никто тебя никуда тащить не намерен — ему нельзя, а мне неинтересно. Но пока наше ведомство не пронюхало о твоей истерии, прими совет: выслушай моего друга и дуй в церковь!

— Не надо так грубо, Абифасдон…

— Только так и надо, Альберт, — отрезал я. — Девчонка на грани, человеческих слов не понимает. Знаешь, как быстро бесы чуют такие вот неуравновешенные души?

Рыжая всхлипнула, но замолчала. Бармен сделал вид, что его всё это не касается, отвернувшись к стойке и протирая фужеры.

— Вы из милиции, да?

— Хуже, — ответил я, поскольку вопрос относился исключительно ко мне. — Я оттуда, где тебе, рыбка, делать нечего, и я очень бы не рекомендовал интересоваться, где конкретно. Короче!

Она вздрогнула.

— Об аборте и не думай! Это тяжкий грех, приравнивается к убийству!

— А если только на четвёртой неделе? — слабо пискнула она.

— Уже с третьей Господь дарует плоду чудо ощущения матери, — поправил Альберт, — а через неделю твой малыш уже может чувствовать боль и страх, ему передаются малейшие колебания твоего настроения. Абифасдон прав, аборт — это убийство ещё зарождающейся жизни…

— Но я… я… а я как же?! — В её глазах вновь показались слёзы.

Ангел утешающе достал из кармана чистейший носовой платок и замер…

Моих ноздрей не сразу коснулся знакомый запашок серы, а может, я к нему просто давно принюхался и не замечаю. Бесы! К нам вальяжной походкой подошли двое «новорусских» типажей, с сальными ухмылочками, цепями на шее, в костюмах от Кардена (made in China) и крутыми болтами на гнутых пальцах.

— У девочки проблемы? — вежливо поклонился один. — Только кивните, и мы мигом вышвырнем отсюда этих клоунов-педофилов.

Впрочем, второй оказался поумнее, резко отшатнувшись от Альберта:

— Ангел!

Мой друг даже не повернул головы, разговаривать с этой шушерой ниже его достоинства, как ниже моего — терпеливо выслушивать однообразные сопливые объяснения должников-священников.

— Но второй-то наш, демон! — радостно опознали бесы, заискивающе кивая мне. — Брат, ты ведь поможешь нам?

— С чего бы это? — даже удивился я.

— Не поняли… Ты же демон, в натуре! Загасим ангела, нас трое — он один, ну?!

— Вот что, пацаны, — я устало помассировал ладонями виски, — шли бы вы отсюда… своими ногами. Я вам не мелкая чиновничья шелупонь, я — пристав, взыскивающий души по долговым обязательствам! Пока девочка ничего не подписала, я ей и зубы не покажу, ясно?

— Ясненько-о, — ядовито протянул самый болтливый. — И ангела конечно же тоже не тронем? Типа пусть себе сидит, спасает её душу, лишает нас законной добычи, да? Ну-ну, предатель…

Альберт уставился на меня самым умоляющим взглядом. Я пожал плечами, почему нет, ангелам тоже нужна разрядка. Ох как он их отделал… Любо-дорого посмотреть!

Девица сидела, словно перепуганная белка в дупле, вцепившись обеими руками в стул и вжавшись вместе с ним в стену. Мой белокурый друг честно метелил обоих идиотов, стараясь не крушить мебель, не бить посуду и не слишком пугать посетителей. Впрочем, ему бы простили. Люди многое прощают ангелам, куда большее, чем нам или даже себе…

А пока он отводил душу, мне в голову пришла неплохая идея, я достал сотовый телефон и быстро очертил проблему Азриэлле. Хвала Люциферу, она была свободна, и спустя буквально минуту моя жена, с чарующей улыбкой перешагнув две «свиные отбивные», процокала каблучками к нашему столику.

— Альбертик! — Воздушный поцелуй. — Любимый! — Это уже мне, чмок в щёку. — А вот и я! — Она опустилась на стул, нежно погладила круглый живот и обернулась к рыженькой. — Девочка моя, тут мне передали, что ты хочешь избавиться от ребёнка? О, так я тебе кое-что покажу… — Азриэлла ещё раз улыбнулась всем присутствующим, крепко взяла девушку за руку и, невзирая на её слабый протест, уверенно промурлыкала: — Ну что, мальчики, мы покинем вас на какие-нибудь полчасика. Считайте, что мы в дамской комнате пудрим носики. И не скучайте без нас, чао-чао!

Они ушли в туалет и не вернулись…

— Куда она её? — тихо уточнил Альберт.

— К нам в Ад, на экскурсию.

— Что ж, иногда кнут бывает более действенным средством воспитания, чем пряник, — подумав, согласился он. — Надеюсь, всё обойдётся без шоковых последствий?

— О чём ты говоришь?! — искренне возмутился я. — Какие последствия, им обеим ещё рожать!

— Официант, двести граммов текилы по третьему разу! А знаете, пожалуй, и мне. Да, выкиньте этих уродов и налейте себе тоже. Такой повод грех не отметить…

P.S.

— Всё хорошо, милый, я высадила её прямо у храма Благовещения. Несчастная бросилась туда со всех ног, рыдая, спотыкаясь и моля о прощении! После всего того, что она у нас насмотрелась… Ну муки тех, кто пошёл на аборт, матери-убийцы, отказницы от младенцев и прочее — девушке мигом вправило мозги. Я, конечно, тоже кое-что добавила лично от себя, приняв истинный облик и дав клятву проведывать её время от времени. Но и ты должен мне обещать…

— Что именно, дорогая? — Я вольготно потянулся на кровати, на всякий случай опуская между нами стальную решётку, мало ли…

— Найди этого шустрого юношу, она всё ещё любит его, и, мне кажется, ты тоже мог бы провентилировать ему кое-какие моменты.

— Как пожелаешь, родная!

Значит, завтра проводить обзорно-познавательную экскурсию по Аду придётся уже мне.

— А как наш малыш?

— Ещё сильней толкается ножкой…

— Дорогой, мне надо, — настырно ныла Азриэлла, с лязгом расшатывая стальную решётку ко мне в туалет.

— А чего ты туда собралась? — хрипло, с недосыпу, отмахивался я. Решётка была надёжной, вчерашняя ночь ужасной, спать пришлось прямо тут, свернувшись калачиком на бетонном полу и положив голову на бачок унитаза.

— Мне надо, дебил! Всем беременным туда надо! И я тоже туда хочу!

— Мы были у Веры Константиновны не так давно… — зевнул я, но сон уже пропал.

— Это частный врач, а мне надо пойти в нормальную районную женскую консультацию! Открывай и веди меня, а то хуже будет!

Вообще-то она права, не поведу — будет хуже. Но и вот так просто поднять решётку, отомкнуть запоры, снять электрошоковую систему защиты — моя любимая в неуправляемом порыве страсти просто загрызёт меня на пороге! Я даже по зубам ей толком дать не успею, в туалете особо не размахнёшься, а она сейчас почти вдвое тяжелей, чем я, навалится и… Жить-то как хочется, братцы! Ох, что-то понесло меня…

— Дорогой, выходи, я посадила себя на цепь, честно-честно! — Азриэлла призывно позвенела чугунными звеньями. — Чего ты боишься, я тебя не съем. По крайней мере, не сегодня и не сейчас…

Я очень осторожно высунул нос наружу. Моя жена действительно покорно сидела в уголке, прикованная короткой цепью к тяжёлой батарее.

— Ты уверена? — на всякий случай уточнил я. — В конце концов, всегда можно обратиться к нашему знакомому врачу. Зачем тебе эта общая очередь, какая-то районная консультация, толпа народу, жуткая антисанитария, не понимаю…

— Хочу быть как все, — гордо вскинула подбородок Азриэлла.

— Но они люди, а ты демонесса!

— И что? Где в законе Российской Федерации о медицинском обслуживании сказано, что демонесса с пузом не имеет права посещать медицинскую консультацию?!

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая