Мастер боя (Мое имя - Воин) - Степанычев Виктор - Страница 16

• Предыдущая
• 16/76
• Следующая

— Слышь, Винт, нам Петя-петушок попался, — радостно выдал Колян. — Ну и когда же тебя, малыш, запетушили? Смотри, рубашечку скинул, щас штанишки сымет...

На последних словах Коляна веселья чуть поубавилось. Он присмотрелся к шрамам на теле Петра.

— Где тебя так порубали, мужик! В зоне, что ли? Да вроде нет, похоже на пулевые ранения, — уважительно сказал Колян.

— Да по хрену, пулевые, снарядные... — мрачно подытожил Винт, подходя к Петру. — Парень борзый, и его надо поучить. Готов, псих?

Петр безразлично пожал плечами. Он сам уже рассмотрел и оценил противников. Колян был ростом с него, а Винт на полголовы повыше. Правда, в отличие от Петра, оба весом килограммов под сто десять. Уже привычно пришло понимание, что с двумя одновременно ему справиться будет тяжеловато, но возможно. Страха не было, явилось знание своей силы и даже превосходства.

— Эй, Винт, чур, сначала я, — возмутился Колян. — Он же на меня первого наехал. А то я знаю, после твоих граблей один кисель останется.

— Нет базара, — лаконично сказал Винт и отошел к стене. — Работай...

Колян пружинисто шагнул к Петру. Остановившись в паре шагов, он энергично двинул плечами, видимо, проверяя готовность мышц. Затем неожиданно легко для своей комплекции, без подготовки и предупреждения, крутнулся вокруг оси и выбросил ногу в грудь спокойно стоявшего перед ним Петра. Прием был проведен классно, и исход вполне очевиден — по крайней мере, для двоих из присутствующих. Однако случилось совершенно непредвиденное. Беззащитная с виду «кукла» неспешно, как бы лениво, развернула торс, пропуская ногу мимо себя, и сделала короткий шажок в сторону. А еще Петр, словно играя, несильно шлепнул расслабленной ладонью по тыльной стороне бедра летящей мимо его груди ноги.

Этот шлепок едва не поверг Коляна на пол. С трудом сохранив равновесие от метнувшейся вверх конечности и проскакав несколько шагов по комнате, он остановился и с очумелым видом поглядел сначала на стоящего в спокойной позе Петра, а потом на товарища. На мрачном лице последнего появилось некоторое удивление, смешанное с долей иронии.

— Колян, ну ты лажанулся, — хохотнул Винт. — Он тебя как пацана сделал. Опять на подсечке поймал. Форму теряешь и реакцию. Я ж тебе сколько раз говорил, что ты много чипсов жрешь. Скоро от пола не оторвешься. А еще серебряный призер России. Надо про этот прикол Бурнашу рассказать, чтобы он тебя в десятиугольник на перевоспитание Леону загнал.

— Заткни хайло, Винт, — взревел от обиды Колян. — Я этого урода сейчас в бетон вотру!

Петр глянул на пол и поднял глаза на охранников.

— На бетоне линолеум лежит, — кротко доложил он. — Зачем его-то портить?

От этой реплики Винт закатился оглушительным хохотом, а лицо Коляна налилось бордовой краской.

— Ой, я умру сейчас, — сквозь смех проговорил Винт. — Как он тебя классно опустил. Братва животы надорвет, когда я им расскажу...

Неожиданно он перестал смеяться. Похоже, с опозданием до Винта дошло, что не одного Коляна касается возмутительное поведение психа.

— Ну, ты будешь его мочить? — рассерженно прорычал амбал. — Или я его сейчас сам урою!

— Отвали, Винт, он мой, — не на шутку взъярился Колян.

Он шагнул к Петру, по-прежнему стоящему с опущенными руками, и, подпружинив ноги, принял боевую стойку.

«Карате-до, — услужливо выдала сонная подкорка Петра, проанализировав стойку и до этого проведенный прием. — „Серебряный призер России“... Наверное, в тяжелом весе. Явно не профессионал и не боевик. Подобные ляпы стоят жизни. Похоже, схватки не избежать. А Лидия Анфимовна сказала, что сейчас надо налегать на дыхательные упражнения, статику и беречь голову...»

Среагировав на движение соперника, двинувшегося к нему, Петр с места не сошел, однако развернулся вполоборота и чуть напряг голени. Колян, видимо, оценив противника, оставил легкомысленный настрой. Он прошелся короткими пружинистыми шажками вокруг Петра, делая короткие ложные выпады, испытывая нервы и пробуя защиту.

Нервы у «психа» были в норме, а защита с виду — никудышная. По крайней мере, так могло показаться неискушенному: руки безвольно опущены, плечи стоят неровно и сутуло, словно у школьника-сколиозника. И Коляну вроде так и виделось, однако он уже дважды попадался на удочку мирной безмятежности этого человека. Охранник смотрел в завораживающе-спокойные глаза «куклы», и у него почему-то все меньше и меньше являлось желания вступать с ним в схватку. Но уход от боя мог серьезно отразиться на авторитете Коляна как «правильного пацана».

Неожиданно для себя и противника — тело как бы само собой посылом мышечной памяти динамично сошло с места — Петр двинулся по комнате. Короткий семенящий переступ, больше похожий на пляску — с остановками и мгновенным застыванием в причудливых позах, — завораживал и пугал.

«Танец журавля, — услужливо выдал информацию мозг Петра и опять напомнил о предупреждении милого врача: — Береги голову!»

И еще он вспомнил наставление Лидии Анфимовны, что нагрузка должна быть дозированной и ему нельзя переутомляться. Из этого следовало, что игру, в которую его втянули мальчики Бурлакова-Бурнаша, надо было заканчивать побыстрее. Именно игру, потому что его сознание не воспринимало происходящее как что-то серьезное, угрожающее жизни. И этому стоило верить. Мозг Петра, живший своей, пока отстраненной жизнью, еще ни разу не обманывал его.

«Ну что же, раз нельзя переутомляться...» — мысленно согласился Петр и резко остановился в журавлином танце. Он встал как-то неуклюже, открывшись сопернику для удара, для поражения. Винт, молча стоявший у стены, еще секунду назад мрачно и неотрывно смотревший на танцора, мгновенно очнулся и рявкнул товарищу нечто нечленораздельное, но ободряющее:

— Н-н-у б-х-а...

Колян и сам разглядел зияющую прореху в обороне «психа». Он уже понял, что случай столкнул его с противником, отличным от тех, с кем раньше сводила судьба спортсмена и братка.

Опыт и разум на долю секунды воспротивились легкости предстоящей победы. Однако остановиться он уже не мог. Мышцы годами и сотнями часов отработанным движением хаппо-кэри — тройного удара — понесли его к сопернику.

Ни тройного удара, принесшего ему шесть лет назад серебро на первенстве России по карате, ни даже одинарного Колян провести не смог. Выстрелившие в открывшегося противника кулаки — до работы ногами дело так и не дошло — встретили пустоту. Невероятно легким и неуловимым пируэтом Петр ушел с директрисы атаки и оказался за спиной Коляна. Наблюдавшему за схваткой Винту показалось, что рука «психа» со странно сжатыми пальцами лишь коснулась накачанного затылка его товарища. Однако «серебряный призер», на секунду застыв в нелепой позе с вытянутыми вперед руками, качнулся и тяжело рухнул на пол.

Озверевший от увиденного безобразия, Винт оторвался от стенки и, по-медвежьи косолапя, двинулся к Петру.

— Ты что, падла, сделал? — прорычал он. — Ты же Коляна завалил! Я щас тебя...

Петр еще раз сложил пальцы в конфигурацию, с помощью которой он отправил Коляна в нокаут, и сообщил Винту, а возможно — самому себе:

— Это «клюв орла»...

— Я тебе, ушуист хренов, за Коляна и клюв отшибу, и пасть порву, — грозно пообещал Винт.

Похоже, охранник неплохо разбирался в единоборствах, если так четко определил стиль борьбы Петра. А тот в ответ лишь безразлично пожал плечами и, как уже повелось, неожиданно для себя сказал:

— Ну, если у-шу вам не нравится, давайте попробуем что-то другое...

Винт потерял речь от подобного хамства. Набычившись, он двинулся к Петру. Если Колян, вне зависимости от своих габаритов, работал и перемещался в бою относительно легко, то новый противник шел мощно и напролом. И на изыски типа прощупывания обороны ложными ударами не разменивался.

Петр, чувствуя недюжинную силу и жесткость мышц Винта, избегал ближнего боя. Он проводил пару-тройку стремительных жалящих ударов и уходил прочь. Соперник не успевал за ним и злился еще больше.

• Предыдущая
• 16/76
• Следующая