Стая (Потомство) - Кетчам Джек - Страница 45

• Предыдущая
• 45/53
• Следующая

Сквозь волны пульсирующей боли Клэр наблюдала за тем, как высокая, покрытая бесчисленными шрамами женщина опустилась на колени перед Стивеном и стала всматриваться в его глаза, словно бы изучала, легонько и по-животному любопытно встряхивая головой.

Как кошка какая.

Ей было ясно, что оба близнеца и мальчик с бельмом на глазу смотрят на мужчину в ожидании его инструкций, готовые к тому, что в любой момент может последовать разрешение, и тогда они снова набросятся на нее, станут, как и прежде, пинать ее ногами, рвать своими острыми, грязными ногтями. Она совершенно отчетливо видела их рты и ощущала, какая грозная сила таится за их оскалом. Все это она прекрасно понимала. Однако мужчина также смотрел на Стивена, словно совершенно не замечая их присутствия.

Кроме того, она продолжала слышать, как плачет Эми.

Потом увидела, как на гребень одного из лежавших у края костра валунов заполз крупный таракан и тут же с легким хрустом свалился вниз, подладившись на его обжигающем пламени.

Но главное ее внимание было обращено все же на женщину.

Было в ее облике нечто такое, чего явно недоставало остальным обитателям пещеры. Это Клэр ощущала с особой силой. Некое особо опасное естество, целостность, благодаря которой она, подобно тигрице или пантере, добывала себе пропитание – полнейшая концентрация чисто животнойэнергии, мощной и неделимой.

Женщина склонилась чуть ниже.

Клэр заметила, что Стивен не решался даже встретиться с ней взглядом.

– Младенец, – проговорила она.

В слове этом отчетливо прозвучала ярость, кровь, и Клэр почувствовала это, словно внезапно налетевший порыв холодного ветра.

Стивен озадаченно посмотрел на нее.

– Ее, – спокойно произнесла женщина, указывая рукой в дальний конец пещеры.

Наконец до него дошло.

– Я не знаю, – ответил он.

И она увидела, как испугался он собственного незнания.

Ненадолго отведя взгляд от женщины, Стивен словно бы о чем-то задумался, а затем снова посмотрел на нее. Все это время глаза женщины ни разу не моргнули, не шевельнулись, тогда как сам он скользил взглядом по костру, потолку, на мгновение задержался на фигурах близнецов, потом на мальчике с бельмом, и даже – впрочем, лишь на долю секунды – на Клэр. Однако, когда он снова посмотрел на женщину, Клэр мгновенно почувствовала, что он уже что-то надумал, принял какое-то решение; теперь он уже осмеливался встретиться с ней взглядом, пусть даже совсем мимолетным.

Ей и раньше приходилось замечать подобный взгляд.

И она даже не могла с уверенностью сказать, кого из них – Стивена или женщины – ей следует опасаться больше.

Потом Стивен снова посмотрел на мальчиков, на их открытые, ухмыляющиеся рты, и сказал:

– Я правда не знаю. Но, думаю, вы сможете его найти. А затем перевел взгляд на Клэр и добавил:

– Ей не нравится, когда ее кусают.

Клэр ошеломленно смотрела на Стивена.

Ведь этот человек когда-то был ее мужем.

Они же столько раз занимались с ним любовью, и это было так хорошо, по крайней мере, какое-то время ей это нравилось.

Вместе с ним они зачали ребенка и даже подумывали о том, не завести ли второго.

Катались на лыжах в Вермонте и проводили уик-энды на берегу моря.

Ей не нравится, когда ее кусают.

Клэр отчетливо расслышала, как Стивен сказал это, однако ей все еще казалось невероятным, что он на самом деле произнес эти слова – неимоверно спокойным и столь же серьезным тоном, как если бы речь шла вовсе не о человеческих жизнях – ее самой и Люка; как будто он просто высказывал деловому клиенту собственное суждение по интересующей того проблеме и именно к подобному выводу он пришел, проанализировав различные варианты, именно таким оказалось его решение.

– У вас есть все необходимое, – сказал он, кивнув в сторону мальчиков. – Прямо здесь.

Так вот, значит, какой ты на самом деле, —подумала Клэр.

Где-то под слоем внезапно охватившей ее паники уже зрела лютая ненависть к этому человеку.

Ну что ж, сукин сын, ты и в самом деле слишком хорошо меня знаешь, чертовски хорошо. И меня саму знаешь, и верно оценил сложившуюся ситуацию. Но главное даже в другом, просто у тебя нет души, и ты сможешь предать кого и что угодно.

Стивен явно понимал, что Люк остался где-то снаружи, в данный момент прятался в каком-нибудь укромном месте и был единственным, кого им так и не удалось схватить.

Понимал он и то, что Клэр никогда не бросила бы ребенка Эми на произвол судьбы.

Таким образом, получалось, что младенец остался с Люком, и Клэр, возможно, знала, где именно они прятались.

Теперь же он предлагал этим дикарям найти Мелиссу при помощи Люка, а Люка – при помощи ее. Он предлагал им боль. В результате его предательства должна была наступить боль.

А еще – предательства собственного сына.

Ей не нравится, когда ее кусают.

Простая констатация факта.

До нелепости простого и банального.

В общем-то весьма справедливого в своей земной, повседневной, почти элементарной и потому чудовищной простоте.

Клэр действительно страшно не нравилось, когда ее щекочут или прикасаются к подошвам ног; не любила вкуса свежего лука, дождливых зимних дней, запаха виски или бензина. Что было, то было – достоверные факты из паспорта ее личности. Эми знала об этом. Дэвид знал об этом. Люк знал об этом.

Этот же копнул глубже, воспользовался знанием, которым она поделилась с ним и еще несколькими другими мужчинами и которое в определенном смысле обозначало физические пределы ее морального мужества и способности противостоять страху.

Это был уже не просто лук или какое-то виски. Это было сродни кошмару, ибо проникало в самые глубины ее понимания своего естества. А он продал ее, рассказал им об этом, причем сделал это так запросто, словно его спросили о цвете ее волос.

Кто же хуже из них двоих? —подумала Клэр. – Который? Мужнина, выдающий секреты, или женщина, готовая использовать их в собственных интересах?А то, что эта женщина обязательно воспользуется полученными сведениями, не вызывало у нее ни малейших сомнений. Сейчас женщина смотрела на мальчиков – а ведь первым о них обмолвился именно Стивен.

Они пинали ее, но, слава Богу, всего лишь босыми ногами – было больно, но, к счастью, никаких серьезных увечий они ей так и не причинили. Да и боль была намного слабее, чем та, которую испытал мужчина, когда она несколько раз с силой пнула его, да так, что он стал кататься по полу, стонать и умолять их прекратить.

Мальчишки подчинились, отошли от нее к стене, после чего пацан с бельмом на глазу принялся копаться в куче всякого хлама и наконец извлек из нее две пары зазубренных железок – как вскоре выяснилось, это были самодельные искусственные зубы, грубо вырезанные из старых банок из-под содовой воды. Поднеся свою пару ко рту, он просунул закругленный край железки между верхней губой и десной верхней челюсти, отчего со стороны могло показаться, будто изо рта у него и в самом деле растут острые металлические зубы.

Затем снова подошли к ней и, чуть наклонившись, широко распахнули рты, поблескивая стекающей на подбородки слюной. Теперь они ждали сигнала; ждали, когда мужчина разрешит им действовать.

Женщина также приблизилась к Клэр и, слегка наклонившись, резким рывком подсунутых под мышки огрубелых шершавых рук поставила ее на ноги, причем сделала это с такой легкостью, словно то было не живое тело из плоти и крови, а какой-то пустой мешок, после чего с силой подтолкнула к стене.

– Говори, – сказала женщина.

Ее взгляд впился в лицо Клэр, изо рта пахнуло тухлым мясом, а гладкий шрам почти засветился на фоне бледной кожи.

Позади нее, в тени, встал мужчина. Сейчас он улыбался.

Ау него-то какие зубы, – подумала Клэр. – Коричнево-черные, гнилые, остро заточенные.

• Предыдущая
• 45/53
• Следующая