Возвращение астровитянки - Горькавый Ник - Страница 17
- Предыдущая
- 17/120
- Следующая
Рассматривали книжку с картинками: красивый домик с трубой нарисован, а в середине зелёной лужайки — сизый чертополох.
— Мама, что это?
— Чертополох, такое растение.
— А для чего оно нужно?
— Ни для чего, чертополох — совершенно бесполезный сорняк.
— Почему же его не выдернули и не выбросили?
— Ну… оно же колючее, попробуй его выброси.
Эл думал, думал и говорит:
— Мама, а я — чертополох. И пользы никакой, и выбросить нельзя.
— Не говори глупостей! Да я всех остальных выброшу, а тебя оставлю!
Убеждаю его, а у самой слёзы в горле стоят, голос тонким делают.
Но с тех пор он часто зовёт себя чертополохом. И я его — когда сильно рассержусь. Но всё равно поласковей называю — нертопологиком.
Тянулась все эти годы на одно пособие и изо всех сил пыталась подготовить Эла к школе — бесчисленные задачи с ним решала, в упражнениях изощрялась, веру в успех поддерживала — и у него, да и у самой себя, если честно.
Апартаменты у нас шикарные — комната восемь квадратных метров, в углу — кухня на два стула. Теснота — это ладно. Да вот зелени никакой не завести, и на улице её нет — окна выходят на задний двор универмага. Штабеля ящиков и целый день грохот погрузчиков. Зато квартира дешёвая. Если окна выходят на улицу с газоном, то жильё в два раза дороже. Смотрят на тихий сквер — в три.
Однажды купила на распродаже синий цветок в маленьком горшочке. Цветок две недели жив был, и Эл таращился на его жёлтый кружевной зрачок часами. Я даже приревновала — ну что можно в цветке увидеть такого, чтобы целый день безотрывно смотреть?
Но потом и цветок осыпался — без света и земли.
Иногда выть хочется от зрелища тесных стен. Я в такой момент сразу за таблетки хватаюсь — не дай боже клаустрофобиком стать, замучаешься жить в городском муравейнике. Зато в снах я часто вижу широкие светлые залы, где можно бегать и кувыркаться, в которых просторно и цветам, и детям. Проснёшься потом — даже глаза открывать не хочется. Есть же богатые счастливчики — живут за городом, со своими палисадничками.
Там цветы, петрушка, а то и вишня может расти. Да хоть чертополох.
Но и тесной жизнью не дают пожить. Закончились наши с Элом спокойные годы. Школьный возраст стукнул: собирайся ребёнок в учёбу, а мать — в работу. Для детей бедняков школа бесплатная, зато пособие на ребёнка перестают выдавать — мать должна сама заработать на жизнь, пока сын учится.
Что же мне делать? Целый день без него, а ему без меня. Он это понимает и сидит рядом испуганным воробьем. А вокруг вон какие лбы бегают, уже свои компании собирают…
Старалась я, старалась его обучать, одно время даже дотянула его ай-кью до семидесяти — обрадовалась так, как никогда в жизни, а потом выяснилось — напрасно. За последний год его тесты снова упали — аж до шестидесяти.
Как его спасти?
Вот и тону я в немой панике и горячем отчаянии.
На днях Эл опять перепугал меня до дрожи.
Ужинали. Он сначала жевал, хоть и медленно, потом — перестал. Спрашиваю: «Салат вкусный?» Эл улыбается, смотрит на меня серыми глазами и не отвечает. «Почему молчишь? Что-нибудь ещё хочешь? У тебя температура? Ты заболел?»
Молчал, молчал и только спустя какое-то время начал отвечать: «Са-а-л-а-ат вку-усный!» Медленно говорит, как неисправный робот. Видно, что мозги Эла где-то далеко — и от меня, и от этого дрянного, если честно, салата. Раньше он так медленно не отвечал, был поживее. И чем дальше, тем хуже становится. Замедление началось два с половиной года назад. После того Рождества, будь оно проклято!
Вы пробовали жить в столице на одно детское пособие? Не пробовали? И не советую. Выжить можно, жить нельзя.
И с праздниками беда.
Особенно с Рождеством — кругом все бегают, детям подарки покупают. Самые лучшие выискивают: новомодных роботов, яркие электромобили, крылья на пневмодвигателях. Отличные подарки! Особенно цена хороша. Я хожу среди всех печальной вороной, денег на пластмассовую машинку — и то в обрез. Плакать хочется ужасно, а кругом все смеются и песенки поют. Неужели придётся класть в красный чулок пластиковый грузовик за десятку?
Я очень хотела сэкономить побольше к концу месяца и на приличный подарок насобирать… А на днях приходим с прогулки, Эл и говорит — ноги болят. Гляжу, ботинки водяные мозоли натёрли — малы стали.
Дети имеют дорогостоящее обыкновение расти.
Пришлось срочно покупать новую обувь и лекарство от мозолей. Вот и мель, приплыли. Отдыхаем до первого числа следующего месяца — когда на карточку капнет очередное пособие… не пособие, а слёзы. Но первого числа что-то дарить уже будет поздно! Конечно, мой Эл — отличный парень и не закапризничает из-за игрушки. Скажет в утешение, заикаясь: «Ничего, мама, зато у нас ёлка х-хорошая!» Конечно, хорошая: маленькая, да складная — только и дел, что вытащить из шкафа и украсить прошлогодней мишурой…
У Эла был уже день рождения без подарка — я терпела, терпела, а потом спать его уложила и всю ночь ревела. И сына жалела, и себя. Самое тяжёлое унижение для матери — когда ребёнку не можешь купить игрушки покрасивее, фруктов побольше, одежды получше.
И вот опять — Рождество обмелелое выпало. Хожу по магазинам, хожу — да что толку. Доступные подарки уже изучила как свои пять пальцев. Ни на что глаза не смотрят. Выбираюсь, чертыхаясь, из детского супермаркета, а у выхода топчется рыжий высокий человек с нагруженной тележкой.
«Мадам, сколько лет вашему ребёнку?» Я машинально отвечаю и спохватываюсь. Сейчас свой товар начнет нахваливать и всучивать. Не люблю я этих прощелыг.
Человек, действительно, делает радостное лицо и хватает с тележки какую-то коробку: «У нас как раз… для вас…» Ещё что-то лопочет. Я отмахиваюсь: «Нет у меня денег на вашу штуку…» Он и говорит: «А это совершенно бесплатный подарок вашему ребёнку!»
Ну-да, ну-да, нашли дуру — рыжим верить!
Бесплатный подарок с какой-нибудь кредиткой в придачу, за которую, знай, плати каждый месяц. Плавали — знаем. «Никаких подвохов! — уверяет рыжий. — Совершенно новый детский компьютер. Благотворительная акция династии Гринвич». Этим он меня и купил, собака. Королеву Николь я уважаю, плохое дело она не затеет.
Смотрю — и верно, компьютер с мозгом пятой модели. Плоский чемоданчик — симпатичный и сделан хорошо: у меня на такие вещи глаз намётанный. «Да такая штука стоит не меньше пяти сотен!» — продолжаю я сомневаться.
Ну все же знают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке!
Но рыжий человек уверяет, что никаких сюрпризов не будет, и буквально всовывает мне коробку — кажется, я ему надоела, — и начинает новую клиентку охмурять. Та быстрее меня сообразила — мигом выхватила у него из рук яркую глянцевую упаковку. Неужто повезло, и домой с подарком приду?
Пока шла, всё с королевой Никки мысленно говорила. Благодарила, благодарила и даже всплакнула. Вот ей икалось в тот день!
А как Эл был рад! Прилип к новой игрушке — а та сама с ним разговаривает, вежливо и рассудительно. Я на сэкономленную десятку ещё купила кулёк разных фруктов и сладостей — так что Рождество удалось.
Только потом незаметно Эл стал всё страннее и страннее — и я перестала радоваться нежданному подарку и часто думала — зря благодарила королеву. Подарок с хитриной — кто знает, чему он ребёнка учит, пока я по магазинам хожу. У богатых свои резоны — может, они себе верных слуг воспитывают с помощью гипноза. Даже отнять пыталась компьютер, да Эл мне такую истерику закатил… — я плюнула и отступилась.
Иду как-то по улице среди ресторанов, полных весёлых людей, и такая тоска на меня вдруг обрушилась: почему я не могу жить как все? Почему я вынуждена считать каждую монетку, чтобы прокормить слабоумного сына?
Тогда я впервые назвала самой себе Эла слабоумным. И разъярилась страшно. По щекам себя нахлестала. Прямо на улице. Ты — его единственная надежда! У него никого нет, кроме тебя! Все вокруг считают его слабоумным, и он им станет, если ты, сволочь, с этим согласишься!
- Предыдущая
- 17/120
- Следующая
