Девушки по вызову - Кестлер Артур - Страница 30

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая

Далее Валенти скучным голосом поведал, что вживление электродов в человеческий мозг преследовало чисто лечебные цели, а новые научные данные, которые благодаря этому удалось получить, — это всего лишь побочное удачное приобретение. В мире насчитывается много тысяч и в ус не дующих людей, живущих с двадцатью-сорока электродами в мозгу. Вживление производится при местной анестезии, электроды могут оставаться в черепе по несколько лет, не причиняя реципиенту ни малейших неудобств. Мозг нечувствителен к прикосновению: его можно резать, замораживать, прижигать без ведома пациента. Мозг так хорошо защищен черепом, что в нем самом отсутствуют сенсорные и болевые рецепторы. Нейрохирурги давно проводят операции на открытом мозге, болтая при этом с оперируемыми, не чувствующими никакой боли. Однако методы, применявшиеся в прошлом, — лоботомия, лейкотомия, электрошоковая терапия — были мясницкими приемами по сравнению с использованием тонких электродных игл. Они соединены с цоколями, вцементированными в череп, которые можно скрыть повязкой, париком, головным убором. Нарушения, врачуемые таким способом, — это эпилепсия, неустранимые боли, бессонница, острая тревога, депрессия, неконтролируемая жестокость и некоторые формы шизофрении. Ряд нарушений удается лечить диспансерно, проводя с регулярными интервалами электростимуляцию мозга. Часть пациентов носят в кармане портативный электростимулятор и пользуются им при приступах боли, ярости и так далее. Иглы, вживленные в так называемые “центры удовольствия” гипоталамуса, дают пациенту ощущение эйфории или сексуального возбуждения, иногда приводящего к психологическому эквиваленту оргазма.

— А это тоже имеет лечебный смысл? — встрепенулся Блад.

— В некоторых случаях, представьте, да, — осторожно ответил Валенти, смекнув, что перегнул.палку, знакомя аудиторию с некоторыми экзотическими направлениями своих изысканий.

— Чем же плоха добрая старая мас-тур-бация? — не отставал Блад. — Зачем какие-то платиновые иглы?

Улыбка Валенти стала еще более вежливой, но вопрос Блада остался без ответа.

— Кроме того, успешными оказались эксперименты по установлению двусторонней радиосвязи между мозгом реципиента и компьютером. Компьютер запрограммирован на узнавание нарушений в электроэнцифалограмме мозга, указывающих на приближение эпилептического припадка или вспышки неконтролируемого гнева. Компьютер, получив сигнал, подает радиоимпульс, приводящий в действие иглы в центрах, блокирующих развитие приступа… Что ж, теперь, имея всю необходимую информацию, вы сможете оценить демонстрацию. Вызовите мисс Кейри! — велел он Густаву.

Большинство участников не обратили внимание на отсутствие мисс Кейри и на то, что магнитофон доверен Клэр.

— Мисс Кейри, — объяснил Валенти в ожидании ее появления, — моя пациентка. Она поступила ко мне с жалобами на острую тревогу вперемежку с приступами жестокости, нападениями на членов семьи, особенно на младшую замужнюю сестру…

Напряженное молчание аудитории напоминало тишину в приемной зубоврачебной клиники, где все знают, что их ждет неприятное испытание. Наконец, стеклянные створки двери распахнулись, и Густав учтиво пропустил в зал мисс Кейри. Она улыбалась и теребила седой узел на затылке. Все дружно уставились на узел, потом смущенно зашелестели блокнотами.

— Доброе утро, мисс Кейри! — сказал Валенти с улыбкой. — Будьте добры, сядьте вот здесь.

Он указал на кресло в углу, поставленное туда еще до начала заседания. Мисс Кейри послушалась, явно наслаждаясь всеобщим вниманием к своей персоне. Половина участников развернулись в креслах.

— Скажите, мисс Кейри, — начал Валенти, поправляя чересчур большие наручные часы, — вы не возражаете поучаствовать в маленьком демонстрационном эксперименте?

— С удовольствием! — ответила она, — Я к вашим услугам, доктор.

— Как вы себя чувствовали до поступления в нашу клинику?

— Ужасно!

— На что вы жаловались?

— У меня было много жалоб…

— Извольте рассказать.

— Я была дурочкой, — сказала мисс Кейри, хихикая.

— Вы чего-то боялись? Чего именно?

— Не хочу вспоминать. Разных глупостей.

— Придется вспомнить. Теперь вы здоровы и знаете, что, участвуя в таких сеансах, помогаете выздоровлению других пациентов.

Мисс Кейри кивнула, не переставая хихикать.

— Конечно, доктор, просто мне не хочется вспоминать…

— Может быть, вам помочь? — Он тронул какую-то кнопку на своих часах. — Итак, Элеонора, расскажите нам о своих страхах.

С мисс Кейри произошла перемена. Лицо стало пепельным, дыхание тяжелым, как при приступе астмы, худые пальцы вцепились в подлокотники кресла, словно она находилась в самолете, который вот-вот врежется в землю.

— Не надо… — прошептала она. — Пожалуйста, прекратите!

— Что вас пугает?

— Не знаю, У меня ощущение, что сейчас случится что-то страшное. — Она стала крутиться в кресле, вглядываясь в углы зала. — Мне кажется, что у меня за спиной стоит человек…

— Там всего лишь стена,

— Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Перестаньте, умоляю! Ради Христа!

— Еще вам казалось, что за ваши грехи вас отправят в ад. А ведь вам известно, что ада не существует.

— Откуда вы знаете? Я видала такие картины… — Она задрожала всем телом.

— Какие картины?

— Перестаньте!

Она истошно заорала. Блад шумно встал из-за стола и покинул зал. Мисс Кейри взвизгнула еще раз. Казалось, сейчас с ней начнется истерика. Валенти еще раз прикоснулся к своим часам — и испытуемая сразу размякла, сделала несколько глубоких вдохов, порозовела.

— Вот видите, Элеонора! — сказал Валенти. — Все опять хорошо.

Она кивнула. Оба улыбались.

— Вы не жалеете, что согласились на эксперимент?

— Ни в коем случае, доктор! Просто небольшой

приступ глупости.

— Вы не испытываете ко мне враждебности? Мисс Кейри отрицательно покрутила головой. Ей

уже владело воодушевление.

— Мне хочется целовать вам руки, доктор. — Опять смешок. — Вы — мой спаситель! — Она наблюдала, как он жмет кнопку на часах. — Ах!… — вздохнула она. — Какое дивное ощущение… Это, наверное, та самая противная иголочка… Противная, противная… А вы… На ее лице появилось выражение экстаза.

— Вздор! — не выдержала Харриет. — Прекратите! Это неприлично!

Соловьев постучал по столу.

— Кажется, вы все нам доказали, доктор Валенти. Но мисс Кейри уже вернулась в нормальное состояние. Врач и пациент снова друг другу улыбались.

— Кое-кто из джентльменов — и леди — огорчен, — сказал ей Валенти. — Вы понимаете, что так на них повлияло?

Она потрясла головой, снова превратившись в благодушную монахиню средних лет.

— Нет, доктор. Просто заметила, что сэр Ивлин вышел.

Валенти отвесил своей пациентке учтивый поклон.

— Большое спасибо, мисс Кейри. Итак, леди и джентльмены, демонстрация состоялась. Вы, видимо, обратили внимание, что наши чудо-электронщики уменьшили радио-стимулятор до размера наручных часов. — Он положил свой прибор на стол. — Если это кому-то интересно, я с радостью объясню, как он работает. А теперь, подводя итоги сказанного, мы можем сделать несколько заключительных замечаний по поводу исследований, касающихся не только отдельных пациентов, но и, не побоюсь этого слова, человечества в целом…

Увы, после демонстрации с участием мисс Кейри диагноз состояния человечества в исполнении Валенти был встречен не очень охотно, даже несколько враждебно. Он указал, что мисс Кейри полностью сознавала, что с ней происходит под действием электростимуляции, и помнила свои ощущения потом, однако эти воспоминания ее нисколько не смущали. Она помнила свои МЫСЛИ, но не переживала ЭМОЦИИ, которые их сопровождали. Точно так же суеверия, вроде вечного проклятия, которые до смерти ее пугали в период болезни, теперь, когда она выздоровела, представляются ей просто “глупостями”. Однако даже теперь, после выздоровления, эти страхи можно снова возродить стимуляцией глубоких участков мозга, где они зарождались. Вместе со страхом, из соседних глубинных участков можно извлечь и чувства восторга, любви, преданности; эти участки мозга сходны у человека и у его предков из животного царства, в них коренятся инстинкты, страсти, биологические побуждения. Эти допотопные структуры в коре мозга почти не подверглись влиянию эволюции. В отличие от анахронической коры, более свежие структуры мозга человека — новая кора или неокортекс — развивались в последние полмиллиона лет чрезвычайно быстро, со скоростью, не имеющей прецедента во всей эволюции. Некоторые анатомы старой школы даже называют этот рост злокачественным. Такие взрывы, всплески нарушают природный баланс, поэтому “мозговой взрыв” в середине плейстоцена привел к появлению вида единственными нарушениями. Несогласным с этим утверждением предлагалось взглянуть на человеческую историю глазами бесстрастного зоолога с другой планеты. История так плачевна, что указывает на биологические нарушения, точнее, свидетельствует, что свежие в эволюционном масштабе мозговые структуры, благодаря которым человек владеет логикой и языком, так и не научились взаимодействовать с более древними структурами, управляющими эмоциями, которые оказались подавленными при бурном развитии поверхностных структур. Из-за этой ошибки в эволюции старый мозг и новый мозг, эмоция и разум, то вступают друг с другом в острый конфликт, то мучительно сосуществуют. С одной стороны — рационализм и логика, подвешенные на тонкой ниточке, которая все время лопается; с другой — страстное следование иррациональным воззрениям, которое, как верно указала доктор Эпсом, приводило и приводит людей к катастрофам. Неокортекс сравнивают с компьютером; но когда компьютер получает неверные данные, то результат его работы катастрофичен…

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая