Каникулы юной ведьмы - Янышев Ренат - Страница 13

• Предыдущая
• 13/43
• Следующая

Я уже давно перестала соображать, в какую сторону мы летим. Папа, наверное, тоже. Поэтому, когда мы заметили группу людей, я, уже вконец обессилев, приземлилась.

— Ты что делаешь? — забеспокоился папа.

— Не знаю, я хочу отдохнуть, я не могу больше, — равнодушно ответила я. Даже если они нас сейчас схватят, ну и пусть. Я больше не могу убегать (или улетать?). И с этими словами я растянулась прямо на хвое. Папа сразу же спрятался в кустах, следя за солдатами, а потом со светящимися от радости глазами подполз ко мне:

— Ура! Наши победили! Мы подлетели к ним с внешней стороны кольца! Они караулят нас совсем с другой стороны. Ну, повезло так повезло. Точно говорят, дуракам везет. Неужели те не сообщили? Поэтому давай сматываться, пока они не догадались позвать спецов с детекторами идентификации массы и тепла.

— А что это такое? — лениво спросила я, сделав вид, что мне интересны папины слова.

— Детекторы — это такая штука, что они нас и ночью найдут еще проще, чем днем. Странно только, что они сразу не поступили так. Но гадать не будем. Видимо, нам повезло. А теперь полетели. Ну, Никочка, я понимаю, что тяжело…

Но я выпросила еще несколько минут.

— Хорошо, — внезапно согласился папа и повернулся на бок, чтобы посмотреть мне в глаза. — Давай, кстати, обсудим одну вещь. Если вдруг нас все же поймают, или мы разлучимся случайно и нам надо будет найти друг друга, расспрашивая взрослых, или еще что… Я говорю — если! Так вот, я твой младший брат — Володя. Черт! Владимир Владимирович? Нет, нехорошо, — папа уставился в небо, словно там мог найти ответ на взволновавшую его проблему.

После некоторого раздумья он сказал:

— А почему бы и нет? Владимир Владимирович — звучит! Хорошо, останусь Володей. Поняла? Ничего не выдумывай. Так, а сколько мне лет, кстати, по виду?

— Лет пять-шесть, — промолвила я, поднимаясь на ноги. — Ладно, полетели!

Мы мгновенно прятались, лишь только в воздухе слышалось приближение вертолетов. Но это происходило все реже и реже. А когда окончательно стемнело, я осторожно поднялась в небо и полетела над верхушками деревьев. Вдали, там, откуда мы вырвались, видны были мигающие огни вертолетов. А вскоре пропали и они. Я поднялась еще выше, чтобы сориентироваться, и чуть погодя мы уже летели домой.

Белозеро показалось где-то за полночь. Папа давно спал, уронив головенку на руль. Я тихо радовалась, так как, спящий, он совсем не мешал лететь.

Дед Кузя ждал на крыльце. Завидя нас, он сильно обрадовался. Бережно подхватил на руки так и не проснувшегося папу и понес в дом.

Я же бессильно опустилась на ступени, положив тяжелые руки на колени. Дед Кузя вышел и присел рядом:

— Что, не помог лешак-то?

— Нет, дедушка, не помог, — я немного помолчала и добавила: — А за нами вертолеты гонялись.

— Ух ты, а я-то думаю, чего это вы так припозднились, — начал было крестный.

Но последнее, что я помнила, как стала вдруг падать, а крестный подхватил меня и понес в дом, как перед этим папу…

Сквозь сон показалось, что рядом бубнит дед Кузя. Открыв глаза, я убедилась, что это явь, — он сидел на краю кровати и поглаживал меня поверх одеяла:

— Пора вставать, крестница. А то тут такие дела. Давай-ка буди своего отца. Ишь, дрыхнет без задних ног.

Я, позевывая, подошла к папе. Он спал, разметавшись во сне, поперек кровати в совершенно немыслимой позе. Ощутив тряску, он было захныкал, но все же открыл недовольно глаза:

— Который час?

Потом вдруг папины зрачки расширились, и он застонал:

— О, дьявол! Это не сон!

Однако крестный не дал нам разлеживаться:

— Ну-ка, подъем! Я, что ли, вас спасать буду?

Лишь только услышав это, папа мгновенно подскочил на кровати.

— От кого?

— От властей. От кого еще? С утречка я пошел корове — то открывать калитку, да и столкнулся нос к носу с участковым. Так он все интересовался умеющими летать девочками, — крестный помолчал, загадочно закатив глаза. — А еще он фотку одну мне под нос совал… цветную… Так вы там оба сняты… на фоне неба… И видно так хорошо… А ты, Тимофеич, совсем славно получился… Только сопли из-за ветра забыл, видать, утереть.

Папа кинулся с кулаками на крестного, но поскольку в это время он только что впрыгнул в штанины брюк, не успев их подтянуть, то оказался на полу и стал молотить кулачками по полу: щшшштшт

— Ну когда это закончится? Когда?.. А-а-а…

Я укоризненно покачала головой крестному и пошла утешать папу. Но он откинул мою руку и стал сам неуклюже подниматься.

— Да ладно, ладно. Я спокоен! Надо собраться и покинуть деревню. Вот позавтракаем и улетим к лешему.

Однако чай еще не был допит, как на улице послышался странный гул. Мы подбежали к окну и увидели словно кадры из фильмов про войну.

Напротив наших ворот остановились два зеленых грузовика. И из их кузовов вовсю выпрыгивали, как чертики из табакерки, солдаты. Те, что уже выпрыгнули, забегали к нам во двор и окружали дом. Все они держали в руках автоматы. Ух, как я испугалась!

— Все! Улетели! — обреченно сполз на лавку папа.

— Кто? — на всякий случай уточнил дед Кузя.

— Кто, кто! Мы не улетели, а эти прилетели!.. Да какая разница? Смысла нет теперь в воздух подниматься. Эти не отстанут. Часом раньше, часом позже — все равно выловят. Как бабочек — сачком.

Меня аж передернуло от представившейся картины. Мы летим на метле, а нас ловят гигантским сачком. И тут он спохватился:

— Ника, прикинемся дурачками. Знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Метлу нашли в лесу. Сели, а она возьми и полети. Я — твой младший брат.

Потом подумал и добавил:

— Двоюродный.

А больше он ничего сказать не успел. Дверь резко распахнулась, и в горницу ввалились сразу несколько военных.

Одного из них я сразу узнала — это был тот вертолетчик, что гонялся за нами. Его глаза сразу же радостно загорелись:

— Это они! Точно, это они!

— Ну, вот как хорошо! Здравствуйте! Значит, вас-то нам и надо, — затараторил один из вошедших, сильно похожий на Кощея Бессмертного, только в военной форме. — Есть люди, которые очень хотят поговорить с вами. Поэтому мы здесь. Нам очень приятно видеть вас.

И тут неожиданно подал голос дед Кузя:

— А вот нам — нет. Чего ж вы, добрые люди, без приглашения вваливаетесь в дом к деткам малым? Дверь без стука ломаете? Или все можно вам вдруг стало?

— Да ты, дед, не суетись, — устало проронил один из сидящих за столом и уставился на папу, забившегося в угол кровати и смотревшего оттуда выпученными глазищами. — Мы только свозим кое-куда детишек. Поспрошаем кое о чем. И все. К вечеру они будут дома. Ведь так, малыш? А я тебе там подарю игрушечный пистолет, совсем как настоящий. Ни у кого не будет, а у тебя будет. Ну что, поехали?

— Не-а. Не хочу. Плохой дядя. А-а-а, — затряс головой папа. Если бы я не знала, кто передо мной на самом деле, я бы поверила, что это маленький мальчик. Поверили и военные. Они о чем-то зашептались, а потом тот, что пообещал папе пистолет, засюсюкал:

— Такой хороший мальчик! Тебе нужен пистолет, чтобы играть в войну!

— На фига он мне сдался? И вообще, майор!.. Ты бы еще мне бронетранспортер предложил — покататься, — неожиданно заявил папа. Вообще-то он перестарался. Насколько мне известно по собственному опыту, так со взрослыми разговаривать нельзя.

И, действительно, военный разозлился:

— Ты что это, мелюзга, позволяешь себе разговаривать со взрослым на «ты»? И откуда ты про базуку знаешь? В детсаде услышал?

— А ты мне, майор, тоже не тыкай! — разозлился папа. — Кто ты такой, чтобы со мной на «ты» переходить? Если я маленький, так все можно? Ты проявляешь оголтелый возрастной расизм.

Все так и онемели. Майор лицом стал походить на перезревший помидор. Я даже испугалась, что он лопнет. Но вроде пронесло. Он только подышал шумно через ноздри и скомандовал:

• Предыдущая
• 13/43
• Следующая