Выбери любимый жанр

Как меня опять надули - "Эльфарран" - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

– И коров тоже сколько угодно.

Тишина.

Я еще немного повыла и, охрипнув, сдалась.

Уже подкрался вечер, стало прохладно, и так мне захотелось тепла и уюта, что, раздосадованная неудачей, я пнула чудовище в спину.

– Или ты меня похитишь, или я сама к тебе залезу.

Дракон, очнувшись от сладкой дремы, недовольно шевельнулся.

– Иду! – В каменном проеме, наконец-то, показалась его голова. – Это ты, что ли – принцесса? А чем докажешь?

Размахнувшись я ударила его, да так, что гигантская челюсть сместилась немного набок (рука у меня после тренировок, была ужасно тяжелая), и он обреченно кивнул:

– Доказательство принято. Проходи.

Я обернулась к назгулам.

– Ребята, за мной.

– Эй, насчет свиты уговора не было!

– Да какая это свита, сотня-другая темных всадников, это по-твоему свита, это так, особо приближенные.

И рота длинных плащей невозмутимо промаршировала перед изумленными глазами дракона, некоторые даже помахали ему руками. Вконец окосевший монстр, в ответ тоже поднял свои лапы в приветствии и гостеприимно провел нас в самый просторный зал.

– Располагайся, но учти, питание за свой счет. Апартаменты не очень чистые, зато свежий воздух в избытке, заметь, круглосуточно, – тут он тихо взвизгнув, подскочил, дуя сразу на две лапы, и добавил. – И прикажи своим особо приближенным, чтобы на лапы не наступали.

Чаки усиленно закивал, при этом в третий раз наступив хозяину пещеры на хвост.

Дракон обреченно ойкнул и, спрятав отдавленные конечности под живот, свернулся клубком на полу

– Ходят тут всякие, – сладко зевнул он и затих.

– Где у него голова, ты видел в какую сторону он закрутился?

Но братья только плечами пожали.

– Тебе надо, ты и ищи.

Дракон храпел, назгулы злились, я в отчаянье бегала по пещере с мечом наперевес, а ночь неизбежно шла к своему финалу. И когда первые ручейки солнечного света просочились между грубых камней, осветив внутренности пещеры, Валентин не выдержал и попробовал разбудить хозяина.

– Уважаемый, проснитесь, и без вас дел полно, второй день темный трон пустует. А это чревато бунтом, пожалуйста, войдите в наше положение.

Но дракон лишь крепче сжался и еще громче захрапел.

– Да, мамочка, я сейчас.

Наступил полдень.

– А если он и дальше будет так спать?

– Давайте сбежим! – Застенчиво влез Чаки. – А то вдруг какой-нибудь рыцарь, будь он неладен, прискачет.

– Рыцарь? – это немногословный Байрак, призадумался и выдал самую удачную мысль за последние два дня. – Вот ты и будешь рыцарем.

От подобной чести Чаки на мгновение стало дурно, он изобразил обморок, но, разглядев грязный пол, отказался от мысли на него падать. Поэтому, немного пошатавшись, он постоял, и, за неимением иного варианта, согласился.

– Но драться я не буду, только отвлекать. И если что, передайте моим друзьям, – он вытер воображаемые слезы, – что я погиб геройски…

– Эй, пожалуйста, без истерик. Ты же этот… как его там… – храбрый рыцарь.

Сложно сделать из назгула благородного рыцаря. Поэтому, особо не раздумывая, мы просто выпихнули Чаки наружу, прокричав за него слова его гневной речи. Дальше он попробовал действовать сам. Он очень старался! Заикаясь и пришепетывая от волнения, он все же довольно ясно изложил дракону свои претензии, помянул некоторых его родственников, обрисовал их совместное будущее, с картинками из собственных кошмаров, и только он расфантазировался, как дракон проснулся.

Для начала дракон выдал огненные струи из обеих ноздрей, но разглядев противника, сразу извинился и предложил в качестве откупного меня.

– Забирай вон ту, что в дальнем конце пещеры, её телохранители мне за ночь всю спину истоптали.

– Ой, это меня спасают! – от радости позабыв об истинной цели нашего визита, я выскочила к своему избавителю, бросилась на шею, и подпрыгивая, попыталась залезть к нему на руки.

Но озабоченный Ленни тут же прервал мое ликование.

– Полдень уже, – он грубо выхватил меня из рук, остолбеневшего от такого напора, Чаки, встряхнул и поставил на землю. – А голова у дракона, между прочим, еще на месте. – И обращаясь к Чаки продолжил. – Храбрый рыцарь, ты, вообще, будешь сражаться?

А пока они спорили, ящер рассмотрел предполагаемого противника, ударился в панику и, косолапо переваливаясь, резво рванул прочь, от страха забыв, что умеет летать. Назгулы метнулись прочь с его дороги. С возмущенными криками я бросилась в погоню за Чаки.

– Ты должен меня спасать, поимей совесть, вернись, я совсем беззащитная.

– Беззащитная! – громким эхом по инерции отозвались телохранители.

– Рыцарь,– орали назгулы, – рыцарь вернись, мы тебе ничего плохого не сделаем.

– Спаси меня, – я тоже добавляла свой голос во всеобщий гвалт…

Дракон далеко не убежал, сидя на краю пропасти он царапал свою грудь кончиками синеющих лап.

– Я… я больше не могу-у-у, – громко стонал он, и из его глаз текли обильные потоки слез. – Я сейчас умру-у-у…

Драконы всегда держат свое слово…

– Инфаркт,– констатировал Ленни. – Кто же знал, что у него такие слабые нервы…

 Глянув на подругу и поняв, что Динка давно уже спит, я заботливо прикрыла её одеялом и погладила по спутанным, не знавшим кос, прядям. Странно, хоть я и прожила совсем немного, но воспоминаний хватило бы, пожалуй, на увесистый том, который поставили бы на пыльную полку в библиотеке и забыли.

И все же Динка была права, утверждая, что чувства – великая вещь. Поэтому, наверное, я сразу прониклась великим чувством театрального братства, когда, облачаясь в длинные хламиды, пестревшие разноцветными заплатами, друзья преображались как по волшебству. Зачуханный, весь в бородавках, гоблин становился прекрасным принцем, Динка – нежной пленницей, а тролль, появляясь то в королевской мантии, то в рубище нищего, играл всех остальных персонажей, да так ловко, что не разу не сбился с нужной роли и не перепутал выход. Я тоже не осталась в стороне. На меня, светлейшую принцессу, в первый же вечер напялили картонную голову дракона и дали в каждую руку еще по одной такой же образине. Сидя за нарисованным холмиком, я играла самого главного героя пьесы – злобного дракона, и если с головами было все более – менее понятно, то рычание у меня, как назло, не выходило.

– Ры ры ры, – обреченно, в сотый раз, тянула я из своего убежища.

– Нет, не так, зритель не поверит, – орал бакен,

С грохотом, опустив левую голову на нарисованную ромашку, величиной с подсолнух, я ехидно поинтересовалась, а видел ли он вообще настоящих чудищ.

– Я читал, – отрезал режиссер, – и знаю,

– Ничего ты не знаешь – драконы, они не только рычат. Они свистят, бурчат, рыгают, и даже, если в хорошем настроении, поют.

– Третий акт, – разозленный спором, бакен вызвал на сцену гоблина с деревянным мечом и, показывая на меня, недовольно пробубнил.

– Значит так, срубаешь сначала левую, потом правую, и упаси тебя семь подземных богов, не трогай центральную, я чувствую, что пьеса продержится не один сезон, а желающих играть змея у нас больше не предвидится.

О том, что гоблин имел весьма смутные представления, где лево, где право, я узнала только на премьере.

И вот, вечером, когда, налегая всем весом своего тела на веревки, бакен раздвинул занавес, я вдруг ощутила, как в хлебном сарае закружилось ожившее волшебство, что приходит к нам лишь в детстве, когда мы еще верим в чудеса. Едва трепещущий свет лучин, скупо выхватил лица сидящих в первом ряду зрителей, мне показалось, что я попала в иной мир, мир легенд и старых сказок. По спине пробежала нервная дрожь, картонные холм уже не был грубо разрисованной картинкой, он благоухал мохнатым клевером и пестрел ромашками, столб с разноцветными лоскутками стал могучим дубом, а гвозди, держащие задник, сверкающими сияющими звездами. В этот момент реальный мир отошел, спрятался где-то на задворках, уступая место безграничной воле фантазии. Здесь, на сколоченных наспех подмостках, где места хватало только двум актерам, началась иная жизнь – жалкий картежник и полный неудачник гоблин с деревянным мечом, закованный в доспехи из глиняных черепков, стал самым настоящим рыцарем. Зрители сразу поверили его словам о злобном змее и прониклись сочувствием к его любовным мукам, к угнетаемой монстром принцессе, они свистели и выкрикивали непристойности, когда моя голова показывалась из-за декорации, подбадривали рыцаря, давали советы. Особенно усердствовал сельский мясник, что из задних рядов выкрикивал названия наиболее ходовых в народе кусочков мяса. Никто не оставался скучающим в этих стенах, всех захватила дивная игра воображения, и имя ей было – театр! И только настойчивые просьбы нашего режиссера, не мешать актерам самим разбираться в хитросплетениях пьесы, немного утихомирили, настроившийся на живейшее участие, зал. Долгие речитативы главных героев лишь изредка прерывались печальными вздохами, громкими сморканиями да шлепками по вечерним комарам.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело