Край - Щербинин Дмитрий Владимирович - Страница 7

На пороге этого дома Эван и распрощался с Мэрианной.

Уже четвёртые сутки Эван работал в двигательной системе «Объекта». Можно сказать, что работа у него была несложной и довольно-таки однообразной.

На складе он получил запас заплаток, и программу, которая отображалась на дисплее «Свар-6» — указывались точные места в коридорах, к которым надо было подлететь, и приварить к ним пронумерованные заплатки. Работал Эван много — по десять часов, которые разбивались часов на весьма вкусный обед (уж на продукты для таких важных работников Ноктское правительство не скупилось). Спал Эван мало — терзался бессонницей. В предназначенное для сна время он вспоминал своё прошлое, и всё чаще задумывался: а многим ли его нынешнее положение отличается от того времени, когда он, как перебежчик из другого мира, работал на Ноктской шахте?..

Конечно, он понимал, что и заплатки, которые он приваривает, да и все эти сотни аэроциклов — всё выплавлено из Ноктской руды. А значит, там, на шахтах, на опасном производстве работали, из последних сил выбивались, умирали раньше срока многочисленные заключенные.

Быть может, это были участники Сопротивления; быть может, граждане (в том числе и невиновные), осуждённые по другим причинам. Главное, что Ноктскому правительству требовалось как можно больше рук, способных выполнять задарма опасную работу.

Такие мысли всё чаще навещали Эвана и все больше его изводили. А вот Мэрианна Нэж ни разу за все это время не навестила его. Неужели она нужна была только затем, чтобы доставить его в двигатели «Объекта»? Неужели не понимала, как нужна ему именно теперь?..

Итак, тянулись четвёртые сутки работы Эвана в двигателях. На складе он получил очередную партию заплаток, и программу, указывающую, где их нужно приварить. Оказалось — это было в той дальней части двигателей, куда ему ни разу не доводилось залетать.

И если во время прежней работы он постоянно видел пролетавшие туда и сюда сварочные аэроциклы, то здесь сделал уже несколько заворотов, а ни одного аэроцикла так и не повстречал. Здесь трубы и баки тоже были изъедены временем, но отличались от виденных прежде внушительными размерами.

Эван подлетел к трубе, которую ему назначено было латать, и выключил двигатель аэроцикла. От внешнего мира он был защищён колпаком из непробиваемого стекла. Если бы ни это стекло, то он легко мог остаться без глаз при интенсивной сварке.

Но теперь Эван не собирался латать — во всяком случае, сначала хотел оглядеть это необычное место, прислушаться. Вот он нажал кнопку, и прозрачный колпак бесшумно отъехал в сторону.

Эван полной грудью вдохнул воздух «Объекта». Этот воздух официально был признан не ядовитым, но Эван, сколько ни дышал, никак не мог привыкнуть к нему. Тысячи, если ни миллионы незнакомых запахов витали в нём, и не сливались в одно невыразительное полотно. Каждый из этих запахов можно было в определённые моменты почувствовать, и это ошеломляло…

А в этом пустынном месте необычный воздух «Объекта» был ещё более необычным — более древним, что ли. Теперь, когда исчезло назойливое стрекотание двигателей, Эван поразился, какая же мертвенная, абсолютная тишина окружала. Он слышал своё осторожное дыхание, частые удары своего сердца, ну а больше он ничего не слышал.

Зато Эван почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Тут же одёрнул себя: "Что за бред? Кто за мной может наблюдать в таком месте? Неужели, Существо?"

Тут вспомнилось тридцатиметровое, шестиглазое Существо, сверху всё покрытое мощными костями. Эван вздрогнул. Конечно, он был уверен в миролюбивых намерениях Существа, но всё же так неожиданно встретиться с эдаким чудищем он не был готов.

И тут Эван услышал в своей голове отчётливый, знакомый голос:

"Не бойся. Это я. Твой друг, Призрак".

Вот такого поворота Эван совсем не ожидал и поэтому негромко вскрикнул. И снова в его голове прозвучал голос Призрака:

"Я сам никого не замечаю, но ответь — поблизости никого нет?"

"Никого нет".

Тогда сейчас ты меня увидишь".

И Призрак стал видимым. Оказывается, он висел прямо перед аэроциклом, на фоне трубы, которую предстояло латать Эвану.

Эван во все глаза таращился на Призрака, и задал вполне очевидный вопрос:

— Как ты здесь очутился?

И вот какую историю услышал в своей голове Эван:

"Что касается моего пребывания в Ноктских лабораториях, то я об этом времени практически ничего не помню. В меня вкалывали наркотики, и я постоянно спал. Может быть, меня и резали, изучали строение моего тела, но и боли я не чувствовал. Потом я обнаружил только несколько совсем незначительных шрамов на своём теле…

Но после долгого сна наступило пробуждение, и я узнал, что меня привезли на «Объект». Причём — вы ту часть, где мы повстречали Существо. Там, внутри сферы, меня собирались использовать — найти с помощью моей телепатии Существо, и получше разобраться с управлением «Объектом». Весь я был облеплен датчиками. Ну а также меня предупредили, что если я попытаюсь устроить что-нибудь недозволенное, то непременно узнаю, что такое мучительная смерть…

Итак, начался новый этап изучения меня и «Объекта». Присутствия Существа я не ощущал, что же касается телепатического управления «Объектом», то здесь у меня возник некоторый прогресс — это я понял по мыслям Ноктцев.

Долго продолжались эти исследования, и если бы меня иногда не выносили за пределы «Объекта», то я совсем бы истощал от голода. Ведь пищей для меня служит свет неба, а не то зеленоватое или рыжее свечение, которое царит внутри "Объекта".

Меня вывозили в специальном контейнере, который крепился к аэроциклу. Одна из стен контейнера была прозрачной — через неё то и попадал на меня свет. И вот, после очередного такого питания, меня перевозили обратно к сфере «Объекта». Аэроцикл летел по коридору с замороженными с экспонатами, когда случилось нечто непредвиденное. По какой-то причине сломалось крепление, и контейнер, в котором находился я, отцепился. Это произошло как раз возле поворота туннеля. В следующее мгновенье аэроцикл скрылся за этим поворотом, ну а контейнер по инерции полетел вперёд и ударился об стену с такой силой, что произошла ещё одна поломка — коротнуло в дверцк и она немного приоткрылась. Ты, Эван, не смог бы протиснуться через этот проём, но моё тело может сжиматься — вот я и выскользнул наружу. Только успел стать невидимым, как вернулся аэроцикл. Они снова подцепили контейнер, осмотрели его, и уж после этого подняли тревогу. Как же! Ведь пропал такой важный экспонат, как я!

Но я уже далеко улетел. Конечно, я мог бы попытаться ускользнуть из «Объекта» — ведь, несмотря на повешенного у внешнего проёма решётку, можно сжаться и вылететь вместе с одним из аэроциклов, которые там так и снуют. Я побывал там, повисел, невидимый, впитал в себя побольше лазурного света, но… улетать не стал. Причина этого в том, что я чувствовал, что дела мои на «Объекте» не закончены. Можно сказать, что это был зов, который я чувствовал своим сердцем, но зов исходил вот именно отсюда, из двигательной системы «Объекта». Здесь я летал, выискивая… И кое-что действительно нашёл…

А потом увидел тебя, Эван. Вообще-то, я чувствовал, что ты приближаешься, а потому твоё конечное появление здесь не было для меня такой уж полной неожиданностью.

Эван выслушал рассказ Призрака, и произнёс:

— Ты знаешь — эта «случайность», когда контейнер с тобой отцепился от аэроцикла, а потом приоткрылся от удара об стену — мне кажется, что это было подстроено.

— Но ведь я при этом читал мысли пилота того аэроцикла. И он вовсе не думал, что надо подстроить моё бегство. В основном, его мысли были заняты предстоящим обедом.

— Это ещё ничего не значит. Пилот этот мог быть всего лишь исполнителем, не знающим, что он исполняет. То, что контейнер отцепился, и то, что он потом приоткроется было устроено другими людьми, которые находились слишком далеко, и их мысли ты не мог прочитать…