Край - Щербинин Дмитрий Владимирович - Страница 10

И снова рванулись щупальца. Нёсшая Эвана птица едва успела отдёрнуться в сторону. Зато её соседке повезло гораздо меньше — она оказалась висящей на щупальце, а затем — последовала в пасть чудовища.

Треть стаи разделилась ещё на три части, и на этот раз «медуза» не стала преследовать птицу, в которую вцепился Эван

Через некоторое время птица влетела в облако, и видимость значительно ухудшилась. Уже на расстоянии десяти метров все предметы становились размытыми, нечёткими.

Всё же Эван мог разглядеть и других птиц, которые летели на разном расстоянии от них. Их зазывные крики в этом густом тумане вызывали дрожь. Глаза Эвана были выпучены, он часто сглатывал слюну, и все представлялось ему, что щупальца «медузы» уже вытягиваются за ним, и вот-вот ударят его по спине, поразят током, утащат в склизкую глотку…

Но через некоторое время стая вылетела из облака и, оказалось, что «медузы» поблизости не видно, зато из соседних облаков вылетают и другие части стаи, соединяются, летят вперёд, к неведомой пока что цели…

Птицы перекликались, но их крики уже не звучали ни испуганно, ни тоскливо — теперь чувствовался в них некий задор. И вот тогда Эван задумался: "А не стоит ли мне поскорее отцепиться от этой птицы? А то ведь — что ей стоит развернуться и склевать меня…"

Но он так и не решился выпустить перья. Просто представил себе: вот улетят птицы, а он останется один, между мирами, да так и останется беспомощно бултыхаться, пока его ни найдёт «медуза», или же он — умрёт от голода и жажды. Он рассудил так: "Ведь наверняка птицы летят на мир, где они могут отдохнуть и перекусить. Вот там, чтобы самому не стать закуской, я и отцеплюсь от них…"

Однако, независимо от мыслей Эвана, птица, нёсшая его, всё время чувствовала своего ездока, и он весьма сильно раздражал её. Она продолжала размахивать широкими, сильными крыльями, но вот развернула голову на 180 градусов назад, и уставилась выпуклыми, тёмными глазами на Эвана.

Юноша содрогнулся и нервно вскрикнул:

— Ну, лети скорее вперёд!

Птица почувствовала его испуг, и от этого осмелела. Она издала гневное клокотание, и стремительно дёрнула клюв. Вот тут Эвану в какой уже раз пригодились те навыки, которые обрёл, управляя погрузчиком на Ноктских шахтах. Он с молниеносной скоростью отскочил в сторону, но при этом умудрился вцепиться в другие перья, так что остался висеть на птице. А удар клюва пришёлся в тело самой птицы — она закричала от боли, и попыталась ещё раз клюнуть Эвана. Но юноша снова увернулся, и ещё умудрился заехать птице коленкой в глаз. Ужас птицы был не слабее, чем от встречи с «медузой». Она даже полетела в сторону от основной стаи.

Эван приговаривал:

— Неси меня туда, где много еды и воды.

Птица, конечно, не понимала Эвана, и вскоре присоединилась к основной стае. Летевшие поблизости птицы тоже замечали юношу, издавали недовольные вскрики…

Мир, к которому спустя пару часов подлетела птичья птица, оказался наполовину погружённым в облако, которое и дальше наплывало, заглатывало его. Но птичья стая опустилась на ту часть мира, над которой ещё сияло лазурное небо.

Там росли и цветы и травы, но всё же почва была каменистой, так что Эван, спрыгнув с приземляющейся птицы, сильно ударился. Если бы его кости не были такими крепкими, то не обошлось бы без переломов, а так отделался ушибами. Но опасность ещё не миновала…

Птице спрыгнувший с неё человек показался и жалким, и хлипким, и она решила заклевать того, кто посмел причинить ей боль. Тут в дело пошли и клюв и когти — исцарапанный Эван вертелся, прыгал, змеёй извивался среди камней, ну а птица со всем своим проворством пыталась добраться до него. Крик её переполошил и остальных птиц, которые расположились было на отдых. Теперь они тоже кричали. Некоторые из них взвились в воздух, некоторые — перебегали по земле, пытались покончить с Эваном.

Эта смертельно опасная игра всё усложнялась, потому что в ней всё больше становилось птиц. Когти и клювы мелькали перед его лицом, грудь в некоторых местах была расцарапана, кровоточила…

Там была трещина, которую Эван увидел ещё в самом начале. Но прыгать в неё Эвану совсем не хотелось, потому что он не видел её дна, и не знал — не разобьётся ли он. Но теперь у него не оставалось выбора, и Эван прыгнул.

Падение было недолгим. Под Эваном появился такой же лазурный свет, какой он привык видеть небе.

"Неужели я вылетел с другой стороны мира? Неужели он такой тонкий?"

Но вот Эван ударился. Как известно, об небо удариться невозможно, и из этого Эван сделал вывод, что лазурное — это вовсе не небо, а нечто мягкое, тёплое, приятное на ощупь, и к тому же издающее благоухание, как от дорогих духов.

Юноша повёл ладонями, и почувствовал прикосновение лепестков.

"Так это цветы!" — догадался он. — "Но какие удивительные цветы — выросли во мраке и сами источают свет… Однако, мне очень хочется кушать и пить. А запах, исходящий от этих цветов, только разжигает мой аппетит. Быть может, их можно есть?"

И Эван, ухватившись за один из цветков, попытался выбрать его из почвы. Однако, как ни стался Эван — цветок не поддавался, намертво засел…

Тогда Эван выбрал цветок, которые показался ему крупнее других. Юноша потянулся к нему, приблизил своё лицо, намериваясь откусить листья, не выдирая твёрдый стебель из почвы. Да тут и застыл — в какой уже раз поражённый неожиданностью увиденного.

Между лепестками находился куполок, от которого и исходило наиболее яркое лазурное свечение. Внутри этого куполка, словно в прозрачном яйце, шевелилась крошечная, но наделённая человеческими чертами фигурка. У фигурки этой помимо рук, ног и головы, имелись ещё и крылышки, которые, правда, пока что были сложены.

Конечно, о том, чтобы есть цветок, в котором обитало такое существо, не могло быть и речи. Оглядевшись, Эван обнаружил, что и в других цветках заключены фигурки, правда — они были ещё совсем крохотными, неразвитыми и почти не шевелились. Тут юноша испугался, того что он уже мог передавить некоторых из этих хрупких созданий. Но, приподнявшись, обнаружил, что существа были хорошо защищены — их коконы не погнулись, не лопнули. Тогда Эван вернулся к цветку с наиболее крупным созданием, приблизив глаза вплотную, начал разглядывать его.

Увидел крохотное личико с лазурными крапинками глаз, и понял, что создание уже не дёргается, а тоже разглядывает его.

Эван позвал:

— Эй, ты слышишь меня?

Вообще-то, он не ожидал, что создание как-либо отреагирует, но тут маленькая головка кивнула.

— Ты можёшь выбраться ко мне?

Эван снова получил утвердительный кивок.

Затем создание приблизилось к краю кокона, приложило к нему ладошки, и раздвинуло стенки так легко, будто это были партеры. И тут же быстро забились крылышки, создание стремительно облетело вокруг Эвана, и осталось висеть в воздухе, размахивая крылышками, возле его лица.