Заколдуй меня - Кертис Джек - Страница 10

• Предыдущая
• 10/89
• Следующая

Валлас Эллвуд всегда платил им с готовностью, сколько бы с него ни брали. Но и требовал за эти деньги сполна — аппетит на девочек у него был гораздо больший, чем на еду. Его ресторанные и гостиничные счета оказывались всегда очень скромными, и никто не мог упрекнуть его в чрезмерных расходах.

Останавливался он обычно в «Виндбраше» — самом маленьком отеле. Там его хорошо знали как бизнесмена, вложившего капиталы в какое-то местное предприятие и время от времени приезжающего проверить состояние дел. В определенном смысле это действительно было так. Швейцар, дежурный и ночной портье смотрели сквозь пальцы на девушек, направляющихся к нему в номер, потому что на прощание он всегда оставлял солидные чаевые. Между собой они поговаривали, что он немного... ну... скуповат, но, черт возьми, кому какое дело? Это качество ведь не облагается налогом...

Эллвуд вышел из-под душа и протер рукой запотевшее зеркало. Потом встал на весы, заранее зная результат. С тех пор как ему перевалило за двадцать, вес его увеличивался или уменьшался не больше, чем на фунт. Он был тощий, как жердь. Кожа да кости — не за что ухватиться. Тело его, гладкое, без единого волоска, было малопривлекательно, особенно мокрое, и сам он напоминал существо, потерявшее панцирь. Кожа какого-то неопределенного серого цвета, высыхая, становилась шероховатой и еще более темной. Длинные мокрые волосы цвета вороненой стали прилипли к голове, но Эллвуду нравилась такая прическа; он всегда смазывал волосы гелем. Лицо у него было длинное, так же, как и тело, с тонким носом и маленьким ртом.

Из спальни донеслось позвякивание вилки о тарелку. Постепенно возбуждаясь, он опустил руки и взял в ладонь свои яички. Ему нравились эти поездки в Лонгрок. Морской воздух, морские пейзажи, возможность снять стресс после городской жизни... Одно дельце должно было завершиться неплохо. Правда, последнее время не все шло гладко, но что такое жизнь без препятствий, возникающих время от времени и лишь придающих ей вкус?

Снова позвякивание вилки, потом стук чашки о стол. Как волнует кровь такая... доступность! Он снова взглянул в зеркало — пар охладился, по зеркалу, искажая отражение, потекли ручейки влаги — и стал наблюдать, как член его постепенно твердеет...

Девушка не оглянулась, когда он вошел в спальню. Она сидела у стола в его пижаме, полностью сосредоточившись на заказанной в номер еде — фруктовый сок, кофе, ломтик арбуза, тосты, мясо с овощами и яичница-глазунья. Клиент платит за все.

Эллвуд подошел к ней сзади и встал так близко, что, обернувшись, она едва не задела губами его член. Она подняла голову, посмотрела на него, потом снова опустила глаза. Эллвуд начал поглаживать ее по волосам, затем рука его скользнула к шее. Слегка стиснул ее и еще крепче прижался к девушке.

— Я очень занят сегодня, моя сладкая, — произнес Эллвуд. — Даже позавтракать толком некогда. — Он держал в ладонях ее затылок. В уголках губ у нее остались засохшие яичные крошки... — Могу только перекусить на ходу.

Утром Сэм пришел в тот дом. Его сопровождал прыщеватый молодой человек с золотой серьгой в ухе. Паскью попытал счастья во всех трех агентствах в городе, занимающихся недвижимостью. И в последнем нашел то, что искал.

Молодого человека звали Давенпорт. Его озадачила пропажа таблички с надписью: «Продается».

— Дом пустовал какое-то время, — объяснил он, — Теперь в городе мало приезжих, наоборот, все переселяются в другие места.

Он отпер входную дверь и пропустил Паскью внутрь.

— К сожалению, все, кроме меня, — посетовал он, — я бы тоже хотел уехать.

Днем комнаты казались просторнее и выглядели обшарпанными. Кое-где виднелись наросты плесени, осыпавшаяся штукатурка. Стекло в одном из окон было разбито.

— Знаете, город умирает. Улица за улицей. — Давенпорта, видимо, увлек нарисованный им образ. — Дом за домом. — Потом предложил: — Эту сделку можно устроить. Хозяину не терпится продать дом.

— А кто он?

— Какой-то пенсионер. — Давенпорт пожал плечами. — Приезжал сюда покататься на яхте. Теперь он и от яхты избавился. У нас слишком спокойно, даже для пенсионера. Хотите посмотреть, что наверху?

Попробуйте вернуться в маленький ресторанчик, где вы впервые повстречались с... Мерцание свечей, тени с расплывчатыми очертаниями, охлажденное вино. Вы разговаривали шепотом, порой вас было едва слышно, потому что сказанное и услышанное вами слишком рискованно произносить внятно. Здесь могло быть полным-полно людей, но вам казалось, что нет никого. В воздухе витали тайны, не всегда поддающиеся разгадке. Вернитесь сюда на следующий день, с утра: здесь холодно, как в амбаре. Стук сдвигаемых столов и стульев, спертый воздух, гудение пылесоса.

В комнате ничего не было, за исключением большого шкафа из сосновых досок. Паскью открыл дверцу и обнаружил внутри сложенный карточный столик. Вряд ли на нем могли уместиться свечи, тарелки, салат, ведерко со льдом, магнитофон... Окна — без занавесок. Сквозь них виден изгиб дамбы и чернеющая за ней вода.

Давенпорт тоже зашел в комнату. Открыл дверцу шкафа и тут же закрыл.

— Это хозяин оставил, — сказал он. — А чем вы занимаетесь?

— Юриспруденцией, — ответил Паскью. — Я — адвокат.

— Собираетесь открыть в Лонгроке магазин?

— Нет, хочу купить дом для матери.

— Вышедшей на пенсию, — добавил Давенпорт, — я так и думал.

— Вы звоните отсюда? — спросил Паскью.

— Что?

— Можно отсюда позвонить?

— Вам нужно позвонить?

— Нет. Просто интересно, телефон подключен?

Давенпорт пожал плечами:

— Откуда мне знать... Ну как, все осмотрели?

Они прошлись пешком к океанскому побережью, в лицо им брызгала изморось — капли дождя, настолько невесомые, что ветер подбрасывал их на лету и закручивал в вихре, словно клубы дыма.

Паскью спросил:

— Вы не могли бы оставить мне ключ?

— Хотите потом еще раз взглянуть? — предположил Давенпорт.

— Да. Завтра утром его верну вам.

— У меня есть и другие клиенты. — Ключ был привязан к жетону с номером. — Только не забудьте. А то увезете с собой.

— Договорились. Возможно, я уеду завтра.

— Жаль, что не могу поступить так же. Ну, мне туда.

Они помолчали, прежде чем проститься, и Паскью спросил:

— Что же вам мешает?

— Да, в общем, ничего, — ответил Давенпорт, — скоро уеду. Недолго осталось. В большой город. Там, знаете ли, денежней. Совсем другой стиль жизни, совсем другой ритм. Девочек навалом. Короче, есть чем заняться. — Он стал каким-то суетливым, словно боялся опоздать на автобус. — Скоро я буду там. Я так решил.

— Я понимаю тебя, — произнес Эллвуд, — понимаю, почему ты это сделал.

— Правда? Это хорошо. — Присутствие Эллвуда в доме нервировало Зено. И перед тем как Карла куда-то вышла, он ей сказал: — Деловая встреча.

Карла и раньше видела Эллвуда — он был частью той лжи, которую Зено ей говорил; но обычно Зено предпочитал встречаться с Эллвудом у него в отеле или маленьком парке в центре городка.

Зено придумал для Карлы легенду, рассказал, что родители оставили ему после смерти довольно большой капитал, вложенный в дело. Эллвуд — их семейный адвокат; он консультирует и присматривает за вложениями. Время от времени они встречаются, чтобы обсудить изменения в инвестиционных долях. Зено должен подписывать кое-какие бумаги. Придумав эту ложь, Зено чувствовал себя спокойнее, хотя и знал — Карла слишком любит его, чтобы в чем-то подозревать.

— Я понимаю тебя, потому что знаю, как ты относишься к Карле.

— Не надо о ней, — попросил Зено, — не упоминай ее имени.

— Но учти: нужно соблюдать осторожность. Выпьешь кофе? — предложил Эллвуд, словно Зено был у него в гостях.

— Что?

Эллвуд поднялся и направился в кухню; когда Зено вошел туда, он рылся в шкафчике в поисках фильтровочной бумаги.

— Достаточно? — спросил он.

• Предыдущая
• 10/89
• Следующая