Сыны Зари - Кертис Джек - Страница 48

• Предыдущая
• 48/104
• Следующая

– Я знаю, куда он направится, – сказал он.

– Куда?

– Это не адрес. Место.

– Ты сможешь найти его?

Джексон говорил тихо, все еще выглядывая из окна и отвернувшись от Фрэнсиса. Тот, не слыша, спросил:

– Что-что?

Джексон повысил голос, тон его был до странного кротким. Фрэнсис не знал, чем объяснить это, и непонимание беспокоило его.

– Я думаю, мы найдем друг друга, – сказал Джексон.

– Есть и еще некто.

– Да? – Джексона это явно либо не удивило, либо вовсе не заинтересовало.

– Человек по имени Кэлли. Робин Кэлли. Полицейский, мы уже говорили о нем раньше.

– Ах, полицейский...

– Да.

– Это что, контракт? – спросил Джексон.

– Он собирается в Америку ненадолго. А вот когда вернется...

– Ладно. – Джексон улыбнулся, так и не поворачиваясь к Фрэнсису.

– Но есть и Росс, ты знаешь! Его очередь первая.

– О да, – сказал Джексон. – Его очередь первая. Это я понимаю.

Контрольная следственная комната была полна бездействующей техники: молчащие телефоны, пустые экраны, Майк Доусон сидел у невключенного компьютера, барабаня по клавиатуре и улыбаясь во весь рот невидимой аудитории. Только он знал ключевые слова в песенке, которую выбрал.

– Я сдаюсь, – сказал Кэлли. – Тебе придется сказать мне.

– Элтон Джон.

– Как я мог забыть?

Доусон изобразил левой рукой на клавиатуре некий пассаж в стиле буги-вуги, а правой прошлепал арпеджио.

– Кодовая основа для персонального компьютера, – подсказал он.

– Ты считаешь, что я примерно вот это проделал? – спросил Кэлли.

– Трудно сказать, к тому же ты перестал мне доверять свои секреты. – Доусон прошелся пальцами вниз по клавиатуре компьютера и закончил басовым гулом, сильно надавив указательным пальцем и оттопырив большой в сторону. Он подошел к Кэлли и остановился рядом. – Дела идут прекрасно, а?

Синяк имел вид тускло-зеленоватого серпа чуть пониже скулы, а дальше еще была этакая багряная запятая на боку носа, словно Кэлли носил очки, которые трут.

– Я добыл имя – Кемп. Тебе что, в самом деле необходимо узнать, каким образом?

– Полагаю, что Протеро уже спрашивал.

– Я сказал ему, что пролил чье-то пиво.

– Он человек с ограниченным интеллектом, – ухмыльнулся Доусон. – Ладно, проехали. Никто и не думает, что ты будешь поступать по правилам. Это на тебя совсем не похоже.

– Они дают мне неделю. И кажется, думают, что это напрасная трата времени.

– Так оно, вероятно, и есть. Кемп – это все же слишком расплывчато, а?

– Я получил его имя из очень надежного источника.

– От этой Хэммонд?

– Да, косвенно. Я пошлю Протеро факс, если будет нужно. Мне бы хотелось надеяться, что я смогу позвонить тебе домой, если мне здесь что-нибудь понадобится.

Доусон засмеялся и медленно помотал головой.

– Да ради Бога, Робин, разумеется. А ты полагал, что я мог бы повесить трубку?

– Я полагал, что ты, возможно, немного расплевался со мной.

– Ну, это пройдет.

Доусон уселся перед компьютером и побренчал по клавиатуре. Что-то быстрое и шумное. Он взглянул на Кэлли, подняв брови.

– Песенка «Эти глупые дела»? – предположил Кэлли.

– Это первый фортепьянный концерт Бетховена, – вздохнул Доусон. – Не узнал, что ли?

– Мы говорим о ком-нибудь конкретно, – спросил Стюарт Келсо, – или о коллекционерах живописи вообще?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что здесь и обсуждать-то особенно нечего. Я хочу сказать, что картины собирают многие люди. Я бы не рискнул предположить, что, фигурально выражаясь, поперечный разрез их неврозов выявил бы одинаковый рисунок на срезе.

– Я думаю, что этот парень слегка отшельник.

– И не очень-то заботится о своем члене?

– Похоже что так.

– Затворился от всего мира?

– Да.

– По всему выходит, что это впечатлительный и милый парень.

Они договорились встретиться в одной из пивнушек в Сохо, неподалеку от квартиры Элен. У Кэлли было ощущение, что от Келсо будет больше пользы, если потолковать с ним не в служебное время и не в служебном помещении.

– Могу я предложить вам еще выпить? – спросил Кэлли.

– Определенно.

– Парочку?

– Определенно.

Кэлли направился к стойке бара. Чья-то рука толкнула его под локоть, и он обернулся.

– Привет, мистер Кэлли.

– Дайте три, – сказал Кэлли бармену. – Привет, Стэн.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Кэлли. Я не предполагаю, что вы могли суметь... – Он оборвал себя, кивая как бы для ободрения. Его губы, растянувшиеся в улыбку, окаймляла засохшая корочка слюны.

Кэлли получил от бармена сдачу с десятифунтового банкнота и передал ее Стэну. Потом он отнес стаканы на стол, за которым сидел Келсо. Стэн опрокинул свой стакан и направился к выходу. Келсо наблюдал, как он шел, а потом поднял свой стакан.

– И все же за удачу! – сказал он.

– Это Стэн Коллинз, – пояснил Кэлли. – Он доставлял письма владельцам нескольких клубов в этом районе. Одно или два письма попали не к тем адресатам. И кто-то прибил руки Стэна к дверям гаража. После этого он, кажется, потерял всякий интерес к жизни. Жестокий дефицит радости в жизни. Он часто наведывается в местную больницу, где они делают ему укол чего-нибудь, что заметно взбадривает его. Иными словами, он полагается на то, что ему кто-то предложит выпить.

– А вы нашли тех, кто это сделал?

– Нашел ли я их? – Кэлли засмеялся. – Это была не такая уж тайна. Стэн не очень рвался давать показания. Спустя некоторое время мы посадили парочку из них по обвинению в преступном завышении цен. Не думаю, чтобы это было именно их рук дело, но своей цели мы достигли.

– Вам нравится ваша работа? – Келсо крутил свой стакан и слегка наклонял его, чтобы расшевелить лед.

– Ну, – ответил Кэлли, – я до сих пор волнуюсь, когда иду на службу.

– Коллекционеры, – сказал Келсо. – Что ж, коллекционеры в целом... Ну, это аномальные типы, возможно, эгоистичные, они преданы своей страсти. По всей видимости, одержимы навязчивыми идеями, которые могут быть и интересными и опасными, бывают и неописуемо скучными. А иногда все это вместе. Навязчивая идея может быть лишь проекцией – за картинами или иной страстью что-то стоит.

– Что же это, например?

– Ну, возможно, самомнение. Какой-нибудь объект любви. – Келсо покачал бокал, как бы помогая себе припомнить цитату. – Невроз навязчивых идей обычно связан с прерванным в детстве половым актом, который совершался с удовольствием.

– Что это такое?

– Фрейд, старый ублюдок с навязчивой идеей. Что он мог знать? У того, кого вы ищете, возможно, есть склонность к жестокости, ну, что-то вроде страсти господствовать над людьми, над теми или иными ситуациями, создавать собственные правила, стремление брать и нежелание отдавать. Я все больше прихожу к такому выводу. Возможно, это какой-нибудь жалкий неудачник.

– Что-то не похоже, чтобы вы пришли к такому выводу, – сказал Кэлли.

Келсо допил свой стакан и протянул руку за стаканом Кэлли.

– Моя очередь, – сказал он. – Я, между прочим, и сам собираю табакерки.

На улицах было оживленнее, чем в полдень. Какой-то жонглер развлекал очередь в театральную кассу, подбрасывая и ловя по кругу одно за другим: апельсин, книгу и кастрюлю. Вот он бросил апельсин одному из театралов, потом наклонился, чтобы поднять стеклянный кувшинчик, а книга и кастрюля тем временем еще были в воздухе. Группки молодых мужчин, только что вылезших из туристических автобусов, смеялись над рекламными картинами перед стриптиз-клубом, в шутку хватаясь за пах и толкая друг друга. Потом они гуськом, напустив на себя торжественный вид, вошли в театр.

– Давай сходим куда-нибудь поесть, – сказала Элен. – Тебе ведь надо вернуться, чтобы уложить чемодан, не так ли?

– Да, верно, – согласился Кэлли.

Она по телефону заказала столик в ресторане, совсем рядом с пивнушкой, где Кэлли встречался с Келсо. Они сидели и разглядывали меню.

• Предыдущая
• 48/104
• Следующая