Компьютерные игры для детей среднего возраста - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/3

По-моему, прошло часа три, но ведь любой психолог скажет, что понятие времени очень индивидуально. Если верить часам, наш завтрак со всеми сопутствующими процедурами занял ровно две минуты. Часам виднее.

— А теперь я хочу посчитать интеграл, — бодро заявил я, хотя на самом деле мне больше всего хотелось продолжить забавы, начатые за завтраком.

Лиза открыла глаза (какие голубые! — подумал я) и изящным движением поправила прическу. И в этот момент мне пришло в голову, что мы пока не выбрались из программы «завтрак на двоих», просто сменили директорию, и значит, я, не нарушая правил, могу… Что я и сделал.

— И вообще, — сказал я, когда кончился запас воздуха, и пришлось перестать целоваться, — выходи за меня замуж. Пока мы еще внутри программы, у меня хватит смелости сделать тебе предложение.

— С чего это ты решил, что мы еще внутри программы? — удивилась Лиза.

— А как ты докажешь, что нет?

Лиза ущипнула мне руку.

— Чувствуешь?

— А что, компьютер не может моделировать ощущение боли?

— Может, — сказала Лиза. — Тогда выйди на улицу и спроси у любого прохожего.

— Так он и скажет правду! Наверняка программа предусматривает и этот вариант.

— Господи, Песах, — воскликнула Лиза, — неужели ты действительно думаешь…

— Видишь ли, — объяснил я, — я человек довольно робкий с женщинами, в реальной жизни я бы ни за что не осмелился поцеловать тебя на второй час знакомства. И тем более — сделать предложение.

— Программой брак между покупателем и посредником не предусмотрен, — возразила Лиза, но в голосе ее звучало сомнение. В самом деле, не она ли только что объясняла мне, что никто не может знать всех особенностей моделей, сменяющихся два раза в неделю?

— Впрочем, — сказала она, подумав минуту, — это можно проверить. Есть тест.

Ничего не вышло. Тестовая программа оказалась зараженной вирусом «Рашен дринк». Лиза подключила антивирусную программу «Кармель», и диван, на котором мы сидели, затрясло так, будто началось девятибалльное землетрясение. На мой непросвещенный взгляд, уже одно это говорило о том, что мы так и не выбрались на свет божий — ну скажите, разве, если бы мы сидели на обычном диване в обычном компьютерном салоне, подключение любой программы, пусть даже игры «Атомная война между Израилем и Зимбабве», могло вывернуть все внутренности?

Я так и сказал Лизе, прижимая ее к себе одной рукой, а другой вцепившись в подлокотники, чтобы не свалиться на пол.

— Ты ничего не понимаешь в компьютерах, — сказала она, стуча зубами.

— В современных моделях вирус действует не только на сами программы, но и модульные системы. Ведь все друг с другом связано, и…

Больше она не смогла сказать ни слова: диван вздыбился как необъезженный мустанг, и мы свалились на пол, причем я упал на Лизу, сразу оказавшись в классической позе «мужчина сверху», описанной на первой странице «Камасутры».

Пять минут спустя, когда тряска прекратилась, и когда Лиза поправила прическу, и когда я отряхнул брюки, мы обсудили сложившуюся ситуацию, и Лизе пришлось признать, что она не знает, где мы — все еще в программе завтрака или уже вернулись в реальный мир. И не знает, как это узнать. Может быть, системный программист более высокой квалификации сумел бы провести нужный тест, но…

— Так вызывай программиста! — потребовал я. — В чем проблема?

— А если и программист тоже записан на этой же программе? — уныло сказала Лиза. — Как я отличу, он настоящий или сконструированный?

— Ущипни!

— Его или тебя?

— Ты хочешь сказать, что мы уже никогда отсюда не выберемся?

— Откуда? — закричала Лиза. — Мы давно выбрались, мы в Тель-Авиве, ясно?

— Ясно, — покорно сказал я, оставшись при своем мнении. Смотреть математические программы мне расхотелось. Целоваться мне расхотелось тоже. Мне вовсе не нравилась мысль, что целовать Лизу меня заставляет не мое мужское желание, а некая строчка в некоей программе, да еще и зараженной вирусом «Рашен дринк».

— Все, — сказал я, — беру эту модель. На тридцать шесть платежей по «Визе». Надеюсь, фирма сделает мне скидку, поскольку я в этой модели уже живу.

Вы думаете, фирма пошла мне навстречу? Черта с два. Выхода у меня не было, пришлось платить.

Рисковать я не хотел. Судите сами. Допустим, я все еще был внутри программы. Я отказываюсь покупать, оператор нажимает «сброс», и… Конечно, если я ошибаюсь, если я благополучно выбрался из компьютерного мира в реальный, то моя покупка — чистое разорение. Тем более, что после хупы нужно будет покупать квартиру.

Утром после первой брачной ночи я спросил Лизу, не раскрывая глаз, чтобы не видеть выражения ее прекрасного лица:

— Лизочка, как по-твоему, этот вирус… ну, «Рашен дринк»… из-за него ведь не разводятся?

Лиза долго молчала, и мне в какой-то момент показалось, что я переместился в другую программу, и если я открою глаза, то увижу не свою спальню и не свою жену, а какой-нибудь первобытный лес и страшную мымру на переднем плане.

— Послушай, — сказал голос Лизы, и я облегченно вздохнул, — ты только никогда и никому не говори о своих подозрениях, хорошо? Если ты считаешь, что этот мир — компьютерный, это ведь не значит, что все должны считать так же? Особенно наши с тобой дети.

О детях я действительно как-то не подумал.

Я дал Лизе обещание и нарушил его. Потому что еще раньше я дал обещание некоей компьютерной фирме рассказать о ее замечательной продукции в одной из глав «Истории Израиля». Вот я и рассказал. Но, если я все еще там, внутри программы, то о какой «Истории Израиля» идет речь? И что это такое — мой Израиль?

А твой, читатель?

• Предыдущая
• 3/3