Коплан открывает огонь - Кенни Поль - Страница 16

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая

— Какие контакты у него были здесь?

— Вот какие, — ответил Джонс с язвительным удовлетворением. — Он общался только с англичанами и американцами... Но пока что мы не смогли установить, кто из них участвует в этой махинации. Мы на мертвой точке. Может быть, у вас есть другие сведения?

Коплан молниеносно анализировал элементы дела, пытаясь определить их взаимное положение и то, как он может это использовать.

Затем он откровенно сказал о своей проблеме:

— Для меня главное найти Ларше, живого или мертвого. Я наткнулся на этот склад на улице Антуана Сиже, допрашивая одного субъекта, которого вы, Тимолеон, конечно, знаете: Альфонс Пуарье.

Тот кивнул головой.

— Ну да! Скандалист, не очень умен, часто появляется вместе с Гюставом. Вот видите, мы и пересеклись.

— Сосюр отправил отсюда письмо, в котором Ларше успокаивает свою семью, — продолжал Коплан. — Кстати, письмо — фальшивка. По-моему, плантатор был убит на Мартинике. Шантаж французских властей с целью отсрочить начало процесса в Париже не достигнет цели, если я смогу доказать, что Ларше убили задолго до первого заседания.

Джонс остановил на Франсисе проницательный взгляд.

— Наши интересы связаны. Я полагаю, вы больше в этом не сомневаетесь. Объединим наши усилия.

— Охотно. Но как?

Джонс вновь раскурил потухшую сигару. Он выдохнул дым в потолок и сказал, глядя, как лопасти вентилятора разгоняют облако.

— Мы, русские, проводим в данный момент политику разрядки в отношении Запада, и я вынужден избегать столкновения с американскими службами, действующими на Антилах. У вас свободные руки, но мало технических возможностей в Британской Гвиане. Я предоставлю в ваше распоряжение моих людей, мои средства, мои связи. А вы...

— А я...

— Вы наносите удар.

Коплан долго мял подбородок. Теперь он лучше понимал заботу, предметом которой стал.

Расчет советского резидента заключался в том, чтобы сорвать провокацию и не попасть в ловушку, поставленную противником. Для Франсиса помощь, предложенная Джонсом, была серьезным подспорьем. К тому же русский предлагал ее безвозмездно.

— Я согласен, но с одним условием: я сам буду решать, что необходимо предпринимать.

— И один будете нести ответственность. Это я и имел в виду, — поспешил добавить Джонс. — Какова ваша программа?

— Я еще не переварил нападение, — признался Франсис. — Кое-что проясняется. У Сосюра был радиопередатчик, который транслировал нашу беседу. Следует ли из этого, что сообщники заранее приговорили его к смерти?

Тимолеон и его шеф помрачнели. Коплан объяснил:

— Они хотели услышать мои вопросы, потому что Сосюр не мог им повторить их, понимаете?

— Да, — сказал Джонс. — Это логично. И какой же вывод вы делаете из этого факта?

— Вот какой: человек, назвавшийся Дэвисом, прекрасно знал, кто я такой. Решение ликвидировать мартиникца исходит оттуда.

Тимолеон перестал качаться в кресле.

— Дэвис? — удивился он. — Вы, должно быть, ошибаетесь. Он не имеет отношения к этой махинации. У него маленькая типография, и он живет очень спокойно. В Англии он был осужден за мошенничество: подделка подписей на банковских чеках. Его дом нечто вроде семейного пансиона. Он никогда не выезжает из Гвианы. Коплан усмехнулся:

— Ну-ну! Я готов биться об заклад, что сейчас он смотался! Заскочим к нему!

Тимолеон вел старый «бентли», на котором привез Коплана в дом мистера Джонса. Тот остался у себя, но дал новому союзнику двух боевиков.

Они сидели на заднем сиденье молчаливые, опасные. Это были карибские негры, из «маронов», ведущих в Гвиане жестокую борьбу против англичан. Однако они отзывались на имена, заимствованные у захватчиков, — Том и Питер.

Машина остановилась перед домом двадцать восемь по Сассекс-стрит, когда большие городские улицы почти опустели. Негры получили приказ раздельно проследить за виллой тридцать два и замечать стоящие машины с водителями.

Они вернулись через четверть часа и уверили самым категорическим образом, что на вид временное жилье Сосюра не охраняется полицией.

Тимолеон знал, что может положиться на необыкновенно острые чувства гвианцев. Коплан же, со своей стороны, был убежден, что эти предосторожности вообще излишни.

Пока Питер и Том размещались вблизи дома так, чтобы заметить любого подозрительного, приближающегося к нему, Франсис и мулат поднялись по ступенькам.

На их настойчивый звонок никто не ответил. Они прошли вдоль террасы до задней стороны дома и остановились перед окном.

Вырезать алмазом стекло, открыть задвижку, подтянуться и забраться в дом было делом нескольких секунд.

С дубинкой в одной руке и лампой в другой, они осмотрели комнаты первого этажа, затем второго.

— Что я вам говорил, товарищ Тимолеон? — прошептал Коплан, торжествующий и одновременно разочарованный, обводя лучом фонарика беспорядок, царивший в одной из спален. — Дэвис смотался.

— Подонок, — пробурчал мулат. — Наверняка не оставил ни одной бумаги!

— Очевидно, это следовало предположить, но если я не найду здесь то, что ищу, мы съездим в его типографию.

— Что вы хотите найти?

— Листовки, брошюры или работы, которые он печатал... Показывайте мне все в этом духе, что найдете.

Они принялись лихорадочно обыскивать дом.

У Тимолеона была счастливая рука: в шкафу он заметил сверток в темной бумаге. Разорвав обертку, он увидел брошюрки разного формата. Он поспешил отдать их Коплану, занятому в соседней комнате.

Франсис осмотрел их одну за другой, вытащил четыре штуки.

Несомненно, некоторые из них были идентичны тем, которые он видел в романском склепе под домом Сиприана Рикара, а другие точно воспроизводили, как шрифтом, так и текстом, памфлеты, брошенные в домике возле Меца, снятом Жаком Легрелем!

Тимолеон, заметивший восторг на лице француза, спросил его:

— Вы это искали?

— Это превосходит все надежды, — подтвердил Коплан. — Прогнозы мистера Джонса относительно виновности американцев могут быть опровергнуты.

— Да? — ошеломленно спросил мулат. — А кто же тогда?

— Пока не знаю... Во всяком случае, это организация мирового масштаба, интересующаяся не только Антилами.

Он сложил брошюры-улики, сунул их во внутренний карман и потом, глядя на мулата, спросил:

— Среди приходивших сюда или среди тех, с кем Гюстав Сосюр встречался в городе, вы не заметили белого мужчину, но сильно загорелого, лет тридцати, высокого роста, благородной внешности, довольно приятного вида?

Подумав немного, Тимолеон сказал:

— Да... Я видел похожего типа. Но «пас» его не я. Карточку опознания заполнял другой сотрудник мистера Джонса.

— Когда этот человек приходил первый раз?

— Подождите... Сегодня девятнадцатое. Это, должно быть, было двенадцатого, через день после приезда Гюстава.

— О'кей, — сказал Коплан. — На сегодня все. Уходим.

Чуть позднее, в «бентли», который вез его в гостиницу, Франсис сказал Тимолеону:

— Устройте мне завтра встречу с Джонсом. Я буду в гостинице и не уйду из нее, пока не дождусь вашего звонка.

Все свидетельствовало, что Дэвис — мошенник, подделавший почерки Легреля и Ларше.

Аферист, уже знакомый с тюрьмой и к тому же знавший, что его жилец Сосюр будет убит, он испугался, что полиция сунет нос в его дела, когда узнает, что мартиникец жил у него.

Коплан не сомневался, что владелец бандитской типографии покинул Гвиану, но исполнители, возможно, по-прежнему прятались в Джорджтауне...

Когда он вновь увидел Джонса, тот начал с того, что сунул ему под нос кипу газет с огромными заголовками.

Это были английские, голландские, французские и американские ежедневные газеты, издаваемые в различных антильских владениях.

— Смотрите! — он метал гром и молнии. — Капиталистическая пресса вовсю использует обнаружение арсенала в Фор-де-Франсе... И естественно, на скамью подсудимых посажен Советский Союз! А это дерьмо из Вашингтона тихонько посмеивается: их действия принесли желаемый результат. Ваша полиция, — упрекнул он Коплана, — не могла, конечно, промолчать об обыске у Сиприана Рикара? Очень остроумно! Все равно что оповещать звуками трубы, что вы забрасываете большую сеть.

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая