Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Хеннен Бернхард - Страница 42

Но уже поздно поворачивать назад. Она мысленно призвала себя к порядку. Теперь нужно довести дело до конца. От холодной воды начинали неметь ноги. Скоро начнутся судороги. Нужно выбираться на берег! Быстро!

Гисхильда ускорила шаг. Оставалось надеяться, что остальные продержатся. Ноги казались на удивление чужими, деревянными. Сколько еще они пронесут ее? Нужно думать только о береге!

Из-за проклятого тумана она почти ничего не видела. Больше полугода назад она обнаружила эту тайную тропку в воде. Всегда, когда Люка отправляли в долгие путешествия, ей разрешали передвигаться по острову несколько свободнее. Слишком часто он уезжал! А она уже прошла Валлонкур от края до края. Она знала его от Вилки Тьюреда до Черной сторожки. В основном она путешествовала одна. В отсутствие Люка ей было тяжело находиться в обществе остальных Львов. Она чувствовала себя чужой несмотря на все годы, проведенные среди рыцарей. А в новолуние, когда Друстан уходил из башни, она всегда выходила на свой холм. Уже давно не надеясь, что Сильвина или Фенрил придут за ней. Эльфы бросили ее! И как она могла их в этом винить? Тот, кто видел, как она живет среди рыцарей ордена, не мог не поверить, что она стала одной из них.

Наконец она снова вышла на дно, покрытое тиной! Настало время поворачивать в направлении берега. Она подняла руку и подала знак солдатам, чьи головы, как призрачные шары, покачивались над водой.

Теперь дно начало постепенно подниматься. Вот из воды показались ее плечи. Холодная, мокрая рубаха прилипла к телу. Внезапно рядом оказался Люк.

— Нам нужно рассеяться, — прошептал он ей на ухо. — Нужно, чтобы на берег вышло одновременно как можно больше людей. Мы должны ударить всеми силами.

Гисхильда кивнула. Ее немного коробило, когда он начинал пояснять ей очевидные вещи. В конце концов, они ведь вместе читали Игнациуса Рандта и учились тактике у Лилианны.

Люк подходил к каждому, кто выходил на твердую почву, и давал короткие указания по поводу позиции, которую он должен занять. Он был совершенно поглощен подготовкой идеальной атаки. Мимо Гисхильды прошел Жоакино. Когда Люк дал ему указания, юноша улыбнулся ей. Вчера Жоакино поведал ей, что хочет взять Бернадетту в жены, как только Друстан разрешит. Она была первой, кто узнал об этом. Нужно надеяться, что ему придется не слишком долго ждать ответа от ордена.

Иногда Гисхильда ловила себя на мысли о том, что ей тоже хотелось бы, чтобы Люк просил ее руки. Они уже так давно были парой. В любви его она нисколечко не сомневалась. Но с этим последним шагом он не спешил. Слишком много всего роилось у него в голове. Магистры практически не давали ему покоя. Было совершенно очевидно, что они готовили для него быстрое продвижение в ордене. И тем не менее недоверие оставалось. Леон регулярно приглашал ее к себе и расспрашивал о Люке. Ну почему все так чертовски запуталось? Она завидовала Жоакино и Бернадетте… Если бы она могла хотя бы видеть Люка почаще! Иногда Друстан разрешал им ночью тайком уйти вдвоем из башни. Летом это было чудесно. Но теперь была уже глубокая осень. Погода становилась все более хмурой, и не было сухого клочка, где можно было примоститься вдвоем.

Глупо тратить время на мысли о несбыточном. Лучше подумать о предстоящей атаке! Повсюду в тумане теперь виднелись фигуры. Некоторые аркебузиры дули на фитили, чтобы придать бледным искоркам новые силы. При этом они тщательно загораживали крохотные огоньки рукой, чтобы в последний миг не выдать себя.

Гисхильда огляделась в поисках Артуро. Долговязого капитана нигде не было видно. Она прошла немного вдоль берега и спросила о нем солдат. Никто его не видел. Но, на удивление, никто не беспокоился о нем. Они уверяли Гисхильду, что у их капитана жизней больше, чем у кошки.

Она обернулась и посмотрела на воду. Туман окутывал реку тайнами. Что, если у него выбило раненое колено? Надо было ему остаться с частью своих ребят на берегу. Проклятый упрямец! Тем временем к ней вернулся Люк. Он вынул рапиру и жестом указал на берег. Нападающие бесшумно последовали за ним, проходя остаток пути до берега. И только Гисхильда вернулась в глубокую воду. Холод пробрал ее до костей, разрезал ножом. Но она не может так просто бросить Артуро. Он шел прямо за ней. Почему он не позвал на помощь?

Она знала ответ. Любой звук мог выдать атакующих. В своем упрямстве он предпочел, чтобы его унесло течением. Она должна найти его! Как можно скорее!

Люк чувствовал, как участился пульс, но заставил себя не переходить на бег. Это было бы неправильно. Он должен быть спокойным, рассудительным командиром. Заиленная прибрежная полоса — слишком неустойчивая почва.

Заметили ли их стражники? Он оглянулся. Большая часть его войска скрылась в плавающих полосах тумана. Командуй на острове он, он выставил бы стражей и на этом берегу тоже, размышлял Люк. Не выстрелит ли по ним в любой миг залп аркебуз? Не собираются ли в этот самый миг там, в лесу, возвышавшемся словно непроницаемая черная стена, фехтовальщики и пикинеры врага?

Теперь слишком поздно изменять план. Он решительно ступил под своды леса. Ни крика, ничего… У них все получится. Его трясло от холода. Нужно сжать зубы, чтобы они не стучали. Марш в холодной воде оказался труден.

Хочется надеяться, что его чертовы аркебузиры стреляют дисциплинированно. Он был против того, чтобы брать с собой какое бы то ни было оружие. Один неосторожный выстрел — и его великолепный план обернется для его людей резней. Но Артуро убедил его в том, что для его солдат очень важно отправиться в бой с аркебузами. Капитану лучше знать. До сих пор ведь все шло на удивление хорошо.

Будто призрак высветилась белая палатка среди деревьев. Легкий осенний ветер шумел в полуголых кронах. Тысячеголосый шепот заглушал их шаги по сухой листве.

Быстрым движением Люк рассек палатку, поднял обвисший край и вошел. Юноша улыбнулся. Палатка была пуста. Здесь никто никогда не спал! Так он и знал. Ее поставили только для того, чтобы они подумали, что имеют дело с более многочисленным войском, чем это было на самом деле.

Люк покинул палатку через вход. Вокруг в темноте сновали тени его людей. Это был первый бой, в котором он командовал. И ему нужна была славная победа. Непременно! Этого требовало позорное пятно на щите.

Мальчик перешагнул через растяжки следующей палатки. На ветру плясала пожухлая листва. Сухие листья мягко касались его щек. Он подумал о Гисхильде. Интересно, где же она?

Он бегло огляделся по сторонам. О ней беспокоиться не стоит. Она фехтует лучше, чем он. Она пробьется.

Он ворвался в следующую пустую палатку. Где же противник? Может быть, это ловушка? Тысячи вопросов захватили его. Ладони покрылись холодным потом. Он разрезал следующую палатку. Ну, наконец-то! Спят! Свернувшись калачиками на ложах из соломы, спали трое мужчин в грязно-белых рейтузах. Посреди палатки — барабан. Рапиры прислонены к главной распорке.

Выстрел разорвал царившую снаружи тишину. Воины отреагировали мгновенно. Люк вынул кинжал. Опустился на колени. Длинное лезвие мимоходом коснулось шеи и метнулось к следующей.

— Убит. Убит. — Он выпрямился. Кинжал его коснулся гамбезона третьего воина прямо над сердцем. — Еще раз убит.

Мужчины смотрели на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Сна не осталось ни в одном глазу.

— Хотелось бы напомнить вам правила. Вы остаетесь здесь, в палатке и чтобы ни звука. Ведете себя так, как должны вести себя мертвые. Для вас маневры окончены.

Перед палаткой раздались новые выстрелы. Пламя, вылетавшее из стволов аркебуз, просветило ткань палатки, отбрасывая резкие тени на лица побежденных.

Люк поднялся. Теперь можно отбросить всяческую предосторожность. Он нащупал льняной мешочек, висевший на боку. Следующая цель — пушки. Он должен вырвать зубы проклятым серпентинам, тогда сможет подойти подкрепление с другого берега.