Белая ведьма, черное проклятье - Харрисон Ким - Страница 56

Айви тоже расслышала его и откинулась на диван с кислым выражением лица. Кормель продолжал стоять, и я подскочила, когда его рука коснулась моего плеча, а второй он взял мой бокал, пока я кашляла.

— Может, вам стоит попробовать не такое крепкое вино? — заботливо поинтересовался он, отставив бокал. — Простите меня. Вы еще только выздоравливаете. Джеф, принеси полусладкое белое, — сказал он, и я отрицательно замахала рукой.

— Все в порядке, — выдавила я. — Не в то горло попало, вот и все.

Айви опустила ногу с коленки и сделала еще один глоток.

— Может, тебе стоит подождать в машине, Дженкс?

Пикси усмехнулся. Я увидела это, хотя мои глаза все еще слезились. Я, наверное, была сейчас, как красная декоративная подушка, которой я хотела его стукнуть. Проследив за ним взглядом, пока он не долетел до теплой каминной доски и не скрылся за нею, я сделала еще один глоток, чтобы прочистить горло. Вино было превосходное, и моя клятва не пить его была поколеблена пониманием, что я, вероятно, никогда не смогу позволить себе такое вино. Ах, один бокал, который я медленно выпью, не повредит…

Айви поднялась и пошла подкинуть дров в камин, оставив меня и Ринна Кормеля, сидящих далеко друг от друга.

— Вы уверены, что не хотите переночевать здесь? — спросил он с противоположной стороны пустого дивана. — У меня есть все, кроме хорошей компании.

— Только ужин, Ринн, — сказала Айви. Ее спортивная форма выделялась четким силуэтом напротив огня, и когда ее рука опустилась очень близко к Дженксу, он взлетел в воздух, бормоча проклятья. — Вы сказали, что знаете, кто убил Кистена. Этот кто-то в ближайшее время исчезнет? — сказала она.

На самом деле она спрашивала, имеет ли она право потребовать взамен его жизнь, и я подавила дрожь, услышав сильную боль в ее голосе.

Кормель вздохнул, хотя ему и не нужно было дышать, чтобы разговаривать.

— Я не говорил, что знаю, кто убил его, я сказал, что знаю, кто этого не делал, — Айви собиралась возразить, и он поднял руку, прося дать ему закончить. — Пискари ни кому не был должен, — сказал Кормель. — Он не общался с вампирами из других городов, так что это уроженец Цинциннати, и он, вероятно, все еще здесь.

При виде его отцовского беспокойства во мне что-то щелкнуло.

— Вы подходите, — сказала я прямо, и Айви напрягалась. — Может, вы это и сделали.

Крылья Дженкса нервно и предупреждающе загудели, но немертвый вампир, лишь улыбнулся, и в его глазах виднелся слабый намек на раздражение.

— Я так понял, что вы начали вспоминать некоторые детали, — сказал он жестко, и моя храбрость испарилась. — Мой запах вам знаком? Вы бы не забыли, если бы я прижал вас к стенке, — его глаза сузились. — Я уверен.

Я смогла вздохнуть лишь тогда, когда он повернулся к Айви, снова надевая маску человечности.

— Айви, ты была на катере, — мягко произнес он. — Я там когда-нибудь был?

Айви стояла в напряженной позе и лишь качнула головой.

Я могла бы возразить, что он отправил кого-нибудь вместо себя, но вампиры так не поступают. Если бы Кистен был подарком Кормелю, то он взял бы его, не задумываясь, и открыто признался бы. Я обедаю с настоящим зверем. Я склонила голову, как будто раскаиваюсь, и пробормотала:

— Извините. Я должна была спросить.

— Конечно, вы должны были. Я не воспринял это как оскорбление.

Мне стало плохо. Мы все притворяемся. Ну, по крайней мере, я и Кормель точно. Айви, возможно, все еще живет во лжи. Я улыбнулась ему, и Кормель улыбнулся в ответ, выглядя изящно и понимающе, когда он наклонился, чтобы наполнить мой бокал, и я потянулась вперед, чтобы взять его.

— Кроме меня, — сказал он, откинувшись назад, и Айви расслабилась, — не было новых политических групп, появившихся в городе, и никто не стремился подняться, кроме тех, от кого можно было ожидать таких поступков в связи с окончательной смертью мастера. Ни у кого не обнаружилось большей силы, чем ему или ей полагается иметь, как если бы Пискари оказал кому-то услугу. — Он сделал глоток, обдумывая свои следующие слова. — Многие были должны Пискари, а вот он никому не был должен.

Стоя спиной к огню, Айви молчала. Мы так ничего и не узнали, и я подумала, не является ли смерть Кистена еще одним ее долбанным жизненным уроком. Видя ее волнение, выражаемое в незначительных движениях, которые могли заметить только мы с Дженксом, я надеялась, что ошибаюсь. Если это так, то я мечтаю вырыть этого ублюдка Пискари и снова поджарить его к чертовой матери. Сделать ожерелье из его зубов и уточек в ванную из его высушенных яичек…

— Я встречала его, — сказала Айви, цепляясь за кусочек надежды. — Я только не могу вспомнить, кто он.

— Вы знаете имя? — спросил Кормель.

Я услышала негромкий шум из кухни, и Дженкс полетел проверить.

— Нет. Запах слишком стар, и он не совсем похож. Как будто этот вампир был жив, когда я знала его, а теперь мертв, или, возможно, его статус сильно изменился и повлек смену питания, которая подействовала на его запах, — она подняла голову, и стало видно, что ее глаза покраснели. — А может, он пытался скрыть свой запах, чтобы я не узнала его.

Кормель разочаровано махнул рукой, лицо было сердитым.

— Значит, у вас действительно ничего нет, — подытожил он, показав жестом, чтобы она снова присела. — Я уверен, что ответ здесь, в городе, но я исчерпал свои источники. Я спрашиваю не тех людей. А вот вы могли бы спросить тех, кого нужно.

Айви выдохнула, пытаясь восстановить самообладание.

— И кого же надо спросить? — поинтересовалась она, взяв его за руку и присев.

— Скиммер, — сказал Кормель, и я резко подняла голову. — Она знает все политические секреты Пискари. Адвокаты… — вампир выразительно вздохнул.[20]

— Скиммер в тюрьме, — сказал Дженкс, бросаясь обратно к огню. — Она не хочет тебя видеть, Айви.

Айви опустила голову, ее брови нахмурились. Отказ Скиммер от свиданий разрывал ее на части.

— Она может увидеться с тобой, если ты возьмешь с собой Рэйчел, — предложил Ринн Кормель, и надежда на такую вероятность разгладила лицо Айви. У меня же, не смотря на это, пересохло во рту.

— Считаешь, что это что-то изменит? — спросила я.

Он пожал плечами, сделав глоток вина.

— Она не хочет, чтобы Айви видела ее фиаско. Но я полагаю, что у нее есть несколько слов для вас.

Дженкс с шипением втянул воздух, но Ринн был прав. Лицо Айви выражало надежду, что Стриж поговорит с ней, и я затолкала свою нелюбовь к миниатюрной и опасной вампирше подальше. Ради Айви. Я поговорю с ней ради Айви.

«И ради того, чтобы выяснить, кто убил Кистена».

— Стоит попытаться, — сказала я, думая, что идти туда с истонченной аурой — не лучшая в мире идея.

Кормель взволнованно передвинул ноги. Это было едва различимо, и он, вероятно, даже не знал об этом, но я заметила, так же, как и Дженкс.

— Хорошо, — произнес он, будто все было уже решено. — Я полагаю, сейчас нам должны принести суши.

Его слова словно были сигналом, поскольку двери на кухню тут же распахнулись, и Джеф с еще одним вампиром в фартуке вошли с подносами в руках. Крылья Дженкса мерцали в движении, хотя он замер на подлокотнике дивана.

— Я не знала, что вам нравятся суши, — сказала я.

— Мне не нравятся, но в одном из соусов содержится мед.

— Дженкс, — предупредила я, в то время как Кормель и Айви освобождали место на журнальном столике перед камином.

— Ну ч-т-о-о-о-о, — жалостливо протянул он, его крылья замедлились настолько, что я смогла увидеть на них красный пластырь. — Я и не собирался его есть. Я хотел прихватить немного домой для Маталины. Это поможет ей лучше спать.

И заметив в его глазах проблеск беспокойства, я поверила ему.

То, что лежало на подносах, выглядело великолепно, и довольная, что согласилась на ужин, я взяла свои палочки, с удовольствием поняв, что мне не придется разламывать их пополам. Они казались дорогими. А те, что хранились у нас дома, были из доставки еды на дом. Я смотрела, как Айви взяла палочки с прирожденной плавностью, ее расставленные пальцы взяли три разных вида сашими и несколько роллов со сливочным сыром и тем, что выглядело, как тунец. Вспомнив наш первый крайне неудачный ужин вместе, я опустила глаза и положила несколько кусков на свою тарелку, прихватив побольше имбиря. Дженкс парил над янтарным соусом, и я положила немного его на свою тарелку, и чтобы убедиться, что он знает — это ему, я указала на соус палочками, — хотя как он собирался нести его домой, было выше моего понимания.