Белая ведьма, черное проклятье - Харрисон Ким - Страница 36

— Пока, Пирс, — прошептала я. — Не обращай внимания на Дженкса. Он просто хочет защитить меня.

И, улыбнувшись, я открыла дверь и шагнула наружу.

— Я хочу сказать, что ее нет там, где я ее оставил. Коробка исчезла.

Я обошла его в замешательстве, не зная, должна ли я ему верить или нет.

— Как выглядела эта коробка? — спросила я, берясь за вытяжной шнур. Ее нашла мама, или Робби специально так сказал, чтобы ее от меня спрятать? Робби схватил меня за плечи и развернул обратно.

— Расслабься, она должна быть там, — сказал он. — Я посмотрю еще раз утром, когда мама пойдет спать.

Я прищурилась, заколебавшись. Из передней комнаты донесся мамин голос:

— Ты нашел свои ржавые крышки, Робби? Я вышвырнула их со своего чердака!

Робби сжал мое плечо сильнее, потом отпустил.

— Нашел, — сказал он. — Я был прав. У меня кое-что есть для тебя и Рэйчел.

— Подарок? — мама неожиданно появилась в холле и взяла меня за руки, просияв. — Ты знаешь, тебе необязательно дарить нам подарки. То, что ты здесь — уже достаточный подарок.

Робби ухмыльнулся в ответ, подмигивая, когда я скрипнула зубами. Я никогда не смогу быть уверена, что он не «потерял» кое-что. Дерьмо, он сделал это специально.

Но моя мама была счастлива, и я последовала за ней в гостиную пить кофе, Робби отправился обшаривать багаж. Маршал выглядел должным образом обрадованным моим появлением и я, столкнувшись с ним, позволила себе упасть на коричневое гобеленовое покрывало, туда же, где сидела до этого, соприкасаясь с ним бедром.

— Ты мне должна, — прошептал он, его губы изогнулись, изображая веселую и хитрую досаду. — Ты очень мне должна.

Я взглянула на толстый фотоальбом, в котором мы и Робби еще были детьми.

— Два билета на следующий борцовский матч в колизее. Первый ряд, — прошептала я в ответ.

— Это покроет долг, я думаю, — отозвался он, усмехаясь.

Почти напевая, мама сидела и покачивала ногой, но заметив, что я за ней наблюдаю, прекратила.

— Я удивлена, что же он нам приготовил? — спросила она, и мое недавнее плохое настроение сразу испарилось. Я была рада видеть ее такой. — О, кажется, он идет, — добавила она, моргнув, когда раздался звук шагов Робби.

Робби сел напротив нас и достал два конверта с нашими именами, написанными четким женским почерком. По его вытянутому лицу было видно, что он взволнован. Зажав конверты между двумя пальцами, он протянул и отдал их нам, один мне, один маме.

— Мы приготовили их для вас вместе с Синди, — сказал он, когда мы их взяли. — Но вы не сможете воспользоваться ими до июня.

— До июня? — задумчиво протянула я.

— До июня? — эхом повторила мама и затем радостно завизжала, заставив меня подпрыгнуть. — Ты женишься! — завопила она и закружилась вокруг кофейного столика. — Робби, о, Робби! — бормотала она, начиная плакать. — Синди такая милая. Я знаю, вы будете так счастливы вместе! Я так волнуюсь за вас обоих! Вы уже выбрали церковь? Какими будут приглашения?

Я отвернулась от Маршала и уставилась на два авиабилета в своем конверте. Когда я подняла глаза, наши с Робби взгляды встретились.

— Пожалуйста, скажи, что ты прилетишь, — попросил он, обнимая маму, плачущую от счастья. — Нас обоих это сделает счастливыми.

— Посмотрите на меня, — пискнула мама, отстраняясь, чтобы вытереть лицо. — Сукин ты сын, я плачу.

Робби захлопал глазами в ответ на ее грубость, но я только улыбнулась. Мама в своем репертуаре.

— Конечно, я прилечу, — сказала я, вставая и обходя стол. — Я не пропущу это событие даже ради спасения мира.

Ал может поцеловать мне пальцы ног и сдохнуть. Ему всего лишь придется вызывать меня по незнакомой лей-линии. В Портленде есть лей-линии, так же, как и везде.

Я влилась в наши групповые объятья и почувствовала себя хорошо, безопасно и сладостно-горько. Ароматы сирени и красного дерева от мамы смешивались с запахом электричества, но даже несмотря на то, что сейчас мои мысли были наполнены радостью, какое-то беспокойство не отпускало меня. Возможно, я должна совсем отказаться от магии. Это значило, что я никогда себе не прощу, если что-нибудь случится с Робби или с его новоявленной невестой… или с их детьми.

Сжав маму и брата в последний раз, я отпустила их и отошла. Маршал, про которого все забыли, схватил и потряс руку Робби, выражая ему свои «соболезнования». Мои глаза были на мокром месте, и я улыбалась, не смотря на тревогу.

— Я очень счастлива за тебя, Робби, — сказала я, имея в виду именно это. — На какое число назначено?

Робби выдохнул, отпуская руку Маршала и по-настоящему расслабляясь.

— Точная дата еще не известна. Все зависит от поставщика продуктов. Я боюсь, — смущенно ухмыльнулся он.

Мама продолжала счастливо плакать, обещая помочь всем, чем сможет. Робби снова повернулся от меня к ней, и я неуверенно улыбнулась Маршалу. Ничто не может выбить из колеи больше, чем твой брат, заявляющий, что он собрался жениться.

Зазвонил чей-то телефон. Все его игнорировали до тех пор, пока до меня не дошло, что это мой.

Радуясь шансу смыться в неудобной ситуации, я пошла к передней двери, где бросила свою сумку, и стала ее искать, думая, что «Прорывайся на другую сторону»[13] — это, видимо, попытка пошутить от Пирса. Неплохо, если учитывать, что у него было 150 лет, чтобы менять мне музыку.

— Извини, — сказала я, узнав номер Эддена. — Я должна взять трубку. Это отец моего друга-копа. Того, который в больнице.

Мама взволнованно махнула рукой, и я отвернулась, чтобы создать себе некоторое уединение.

Адреналин застучал в моем пульсе. Я не думала, что он звонит по поводу Гленна, но я не хотела, чтобы Робби знал, что я работаю над поимкой баньши. Он и так считал, что я слишком безответственная.

Возбужденный разговор мамы и Робби превратился в фоновый шум, когда я открыла крышку телефона и прижала его к уху.

— Привет, Эдден, — поздоровалась я и сразу догадалась по слабым разговорам на заднем фоне, что он в офисе. — Что у вас?

— Ты же сейчас телевизор не смотришь? — спросил он, и второй всплеск адреналина последовал за первым.

— Что там? — спросила я, разглядывая свои ботинки. Моя первая мысль была о Гленне, но голос Эддена звучал возбужденно, а не потрясенно.

— Мия в главном торговом центре — сказал он, и я молниеносно перевела взгляд на свою сумку, очень обрадованная, что захватила с собой чары. Я в них не нуждалась, но для уверенности я должна была убедиться, что сделала их правильно. — Она была в столовой, — продолжал Эдден. — Они вместе с ребенком впитывали эмоции окружающих. Подозреваю, этого ей оказалось недостаточно, потому что драка плавно перешла в беспорядки, в противном случае, мы бы ее никогда не обнаружили.

— Святое дерьмо, — выдохнула я и закрыла рот. Мои глаза встретились с мамиными, и она вздохнула, когда я опять отвернулась к стене и уставилась на ботинки. — Ремус там?

— Да, — ответил Эдден сухо. — У нас большинство наблюдателей снаружи, бульвар перекрыт. Это беспорядки. Я сейчас еду туда и был бы рад, если бы и ты там была, чтобы помочь ее взять. Она внутриземелец, и этим все сказано. Их нет в моей платежной ведомости.

В его постоянной платежной ведомости никого из них не было по законным причинам. Мои руки тряслись, пока я натягивала пальто на плечи, но это было от возбуждения.

— Я смогу быть там через десять минут. Через пять, если не придется парковать машину.

— Я предупрежу их, что ты едешь, — сказал он, и я крикнула, пока он не успел отключиться:

— Подождите. Я буду, но мне нужно заехать домой, чтобы взять Дженкса.

Если я собираюсь идти на баньши, то он мне нужен. Иметь рядом с собой еще и Айви было бы здорово, но ее не было.

— Алекс уже захватил Дженкса и тоже едет, — сказал Эдден, я застегнула пальто, одновременно разыскивая ключи и стукнув костяшками пальцев по магическому амулету. — Я сначала позвонил в церковь, они уже выехали.