Белая ведьма, черное проклятье - Харрисон Ким - Страница 3

От возбуждения моя душевная боль немного ослабела, и я, встав на колени и откопав в своей сумке фонарик, осветила им пространство под шкафом. Я готова была поспорить, что пыль здесь никто не вытирал. Форд подошел ближе, я выключила фонарик и встала. Я не хотела правосудия ФВБ. Только мое собственное. Мы с Айви могли бы придти сюда позже и провести наш собственный осмотр. А также проверить потолок на следы углеводородов. И вывернуть наизнанку Дженкса, чтобы узнать, как долго он был вместе со мной той ночью.

Неодобрение Форда было почти осязаемым, и я знала, что если я посмотрю на его амулет, то увижу ярко-красный цвет, отражение моего гнева. Меня это не волновало. Я была зла, и это гораздо лучше, чем раскисать. С новым остервенением я повернулась лицом к остальной части комнаты. Форд видел эту липкую грязь. ФВБ открыло бы дело вновь, если бы они нашли хотя бы один хороший отпечаток — кроме того, который я сейчас оставила. Вполне может быть, что это последний раз, когда мне позволили сюда войти. Прислонившись к шкафу, я закрыла глаза и скрестила на груди руки, силясь что-нибудь вспомнить. Ничего. Мне нужно было больше.

— Где материалы? — Спросила я, одновременно и боясь, и торопясь поймать то, что все еще таилось в моем подсознании, готовое выйти на поверхность.

Раздалось шуршание пластиковых пакетов, и Форд неохотно вручил мне папку с показаниями и стопку фотографий.

— Рэйчел, мы должны убраться отсюда, если здесь есть неотработанный отпечаток.

— У ФВБ было пять месяцев, — сказала я, дрожащими руками принимая папки. — Теперь — моя очередь. И не порите чушь насчет улик. Весь отдел был здесь. И если здесь есть отпечаток, то он, скорее всего, на одном из снимков.

Он вздохнул, когда я отвернулась к шкафу и разложила пластиковые пакеты стороной с подписями вниз. Первыми я взяла фотографии, и мой взгляд упал на изображение комнаты, в которой мы находились.

Я сунула фотографию смазанного кровавого отпечатка руки на кухонном окне в нижнюю часть стопки и аккуратно сложила пачку из нескольких деловых бумаг. Единственное, что давал мне отпечаток руки, это чувство, что он не принадлежал ни мне, ни Кистену.

Фотографий Кистена, слава тебе Господи, мне не попалась, я вытянула фотку вмятины в стене и прошла через комнату к этому месту. Форд ничего не сказал, когда я коснулась обшивки, наверное, решила я, из-за отсутствия фантомной боли, которую я не испытывала. Я не участвовала в той схватке, от которой остался этот след. Вероятно, они боролись за меня.

Я вытащила фотку из середины стопки. На ней был крупный план обнаруженного под подоконником отпечатка ботинка. Моя голова начала пульсировать — это было как предупреждение, что что-то было здесь, скрывалось в моих мыслях. Стиснув зубы, я заставила себя подойти к окну, встать на колени и пробежаться рукой по гладкому ковру, пытаясь пробудь свою память, как бы страшно это не было. На фотографии был след мужского ботинка. Не Кистеновского. Он был слишком обычный для него. Кистен носил только самое модное. «Был этот ботинок черным или коричневым?», — думала я, стараясь силой воли вытянуть из глубин своего подсознания воспоминание о нем.

Ничего. Расстроенная, я закрыла глаза. В моих мыслях аромат вампирских феромонов смешался с незнакомым лосьоном после бритья. По мне прошла дрожь, и не заботясь о том, что подумает Форд, я уткнулась лицом в ковер, чтобы вдохнуть запах волокон. Что-нибудь… Что угодно… Пожалуйста…

В мозгу щелкнул выключатель, и все запахи обрели свои имена. На краю сознания забилась паника, и я заставила себя дышать глубже, не заботясь о том, что мой зад висит в воздухе. Мускусные тени, никогда не видевшие солнца. Удушливая вонь застоявшейся воды. Земля. Шелк. Пыль. Ароматические свечи. Запахи складывались в единое целое — немертвый. Если бы я была вампиром, я смогла бы, наверное, вычислить убийцу Кистена по одному запаху, но я — ведьма.

Спустя некоторое время, когда я вновь смогла дышать, то попыталась выцедить что-нибудь из своих мыслей, но безуспешно. Чувство паники медленно уходило, и головная боль отступала. Я с облегчением выдохнула. Я ошиблась. Здесь ничего не было. Только ковер, а мой разум сам выдумал запахи, чтобы утолить мою жажду ответов.

— Ничего, — пробормотала я в ковер, и успела один раз глубоко вздохнуть, прежде чем резко осела.

Пульс бешено заколотился от ужаса, когда я ощутила аромат вампира. В шоке я неловко встала на ноги, осуждающе глядя на ковер, как если бы он меня предал. Проклятье.

В холодном поту я отвернулась и расправила свое пальто. «Айви. Я попрошу ее придти и проверить запахи, исходящие от ковра», — подумала я и чуть не заржала. Попытавшись скрыть бульканье нервного смеха, я изобразила кашель. Замерзшими пальцами я вытащила следующую фотографию.

«О, еще лучше», — саркастически подумала я. Царапина на обшивке. Дыхание участилось, и я бросила взгляд на стену между крошечным туалетом. Кончики пальцев начали пульсировать. Почти задыхаясь, я глядела на царапины и не могла заставить себя подойти ближе и убедиться, что размер моей пятерни в точности соответствует этим следам. Я боялась, что что-нибудь вспомню, пусть даже именно этого я и добивалась. Я не помнила, как на стене появились эти следы, но было очевидно, что это сделало мое тело.

Я испытывала ужас и раньше. Вы ощущаете ужас, яркий и обжигающий, когда смерть приходит за вами, и включается инстинкт выживания. Мне знакома омерзительная смесь страха и надежды, когда смерть подбирается к вам медленно, и вы всеми силами пытаетесь увильнуть от нее. Я выросла со старым страхом того типа, который постоянно ощущается на грани сознания, смерть маячит на горизонте, столь неизбежная и непреодолимая, что теряет свою силу. Но эта парализующая паника безо всякой видимой причины была для меня новым чувством. Дрожа, я пыталась найти способ справиться с ней. Возможно, я смогу ее игнорировать. У Айви так обычно получается.

Откашлявшись, я попыталась принять самый беспечный вид и разложила оставшиеся фотографии на комоде, но вряд ли Форд на это повелся.

Пятна крови — не залито, но закапано. Это кровь Кистена, если верить ребятам из ФВБ. Фотка сломанной тумбочки, которую уже убрали с глаз долой. Еще один неизвестный кровавый отпечаток руки на палубе, где убийца Кистена перегнулся через борт. Ни один из них не затрагивал меня настолько, насколько царапины на стене или ковер. Во мне боролись желание узнать и страх вспомнить.

Пульс медленно успокаивался, плечи опускались. Я перебирала фотографии, стараясь не касаться герметичных пакетов с пылью и соринками, собранными ФВБ. В одном из них я увидела прядь своих рыжих волос вместе с ворсом ковра и крошками. Я бросила взгляд на себя в зеркало, и тут мои пальцы наткнулись на знакомую резинку для волос в мешке с вещдоками. Она точно была моей, и ею я стянула свой волосы той ночью. Промелькнул хвост какого-то воспоминания, и я ощутила слабую пульсацию в скальпе. Форд встревожено зашевелился.

Дерьмо, эта резинка что-то значила.

— Скажи мне, — произнес Форд, и я прижала свой большой палец через полиэтилен к резиновому шнуру, пытаясь отогнать страх и взять себя в руки. Улики указывали на меня, что я — убийца Кистена, и этим объяснялось не то, чтобы особо тщательно скрываемое недоверие ко мне со стороны ФВБ, но я не делала этого. Я была здесь, но я этого не делала. По крайней мере, Форд мне верил. Кто-то оставил вонючие кровавые отпечатки руки.

— Это мое, — сказала я очень тихо — чтобы не было слышно дрожи в голосе. — Думаю, кто-то вырвал мне волосы. Мало сознавая происходящее, я перевернула пакет и прочитала на этикетке, что это было обнаружено в спальне. Меня затопило новой волной паники. Сердце колотилось, но я заставила себя дышать ровно. Память отматывалась назад, кусками, и ничего из них не приносило пользы. Пальцы в моих волосах. Лицо в стену. Убийца Кистена, стягивающий резинку с моих волос. Неудивительно, что я не особо разрешала детям Дженкса касаться моей головы последние пять месяцев, и понятно, почему я взбесилась, когда Маршал слегка убрал мне волосы за ухо.