Синдром - Кейз Джон - Страница 2

• Предыдущая
• 2/118
• Следующая

Небольшая латунная табличка на массивной двери у парадного входа провозглашала название Института на немецком, французском и английском языках. Висевшая над фрамугой из освинцованного стекла видеокамера внутреннего слежения повернула вниз глазок и пристально уставилась на Макбрайда. Тот несколько раз нажал на кнопку звонка, и вот наконец…

— Лью!

Дверь распахнулась. Массивная фигура Гуннара Опдаала, который возвышался даже над немаленьким — метр девяносто — Макбрайдом, заслонила внутреннее пространство холла. Длинноногий, крепко сбитый Опдаал недавно отметил свое пятидесятилетие. Он двигался с грациозной развязностью стареющего атлета, коим, кстати, и являлся: много лет назад норвежец «взял бронзу» в соревнованиях по скоростному спуску. По странному стечению обстоятельств отец Макбрайда завоевал серебро на тех же Олимпийских играх в Саппоро. В семьдесят втором он стал первым биатлонистом, который увез такую медаль в Америку. Узнав об этом, Опдаал снисходительно улыбнулся: «Норвегия — хозяйка биатлона, иначе и быть не может».

Директор фонда пожал посетителю руку и дружески похлопал его по плечу.

— Как доехал? Проблем в дороге не возникло? — поинтересовался скандинав, пропуская гостя в зал и прикрывая за собой дверь.

— Еще сказывается смена часовых поясов, — пожаловался Макбрайд. — А так ничего, прекрасно долетел.

— Как тебе «Флорида»? — спросил Опдаал и с некоторым смущением принял вещмешок Льюиса.

— Роскошный отель!

Норвежец хохотнул:

— Номера большие, согласен. Но роскошными я бы их не назвал.

Молодой исследователь тоже рассмеялся:

— Главное — не дорого.

Опдаал неодобрительно покачал головой:

— В следующий раз советую остановиться в «Цум Шторхен», а уж остальное — забота фонда. Я же говорил тебе, и не раз: создавать условия для ученых — наша прямая обязанность.

Макбрайд смущенно кивнул, пожав плечами, и осмотрелся. Штаб-квартира Института почти не изменилась с тех пор, как он был здесь последний раз: персидские ковры на мраморных полах, рельефные потолки, холсты с цветами и пейзажами на обитых дубом стенах, журналы на деревянных антикварных столиках.

И хотя прежде Льюису довелось побывать здесь лишь два раза, он удивился царящей в здании тишине. Заметив замешательство гостя, Опдаал похлопал его по плечу и махнул в сторону лестницы.

— Мы здесь одни! — воскликнул он, жестом приглашая молодого ученого следовать за ним.

— Во всем здании? — удивился тот.

— Конечно, сегодня же суббота. У нас по выходным на работу ходит лишь босс, и то потому, что у него нет другого выбора!

— Как же так? — поинтересовался Макбрайд, поднимаясь вслед за норвежцем по лестнице. — Неужели…

— Потому что я здесь живу, — объяснил директор.

Хозяин повел американского гостя на третий этаж.

— А я думал, у вас квартира в городе, — заметил Льюис.

Опдаал покачал головой, и лицо его посерьезнело.

— Нет. Здесь, как говорится, мой второй дом. — Он задержался на лестничной площадке и, обернувшись, пояснил: — Жена предпочитает жить в Осло. Ненавидит Швейцарию, говорит, здесь все слишком буржуазно.

— А по мне так в этом и заключается прелесть страны, — возразил Макбрайд.

— Согласен, только у каждого ведь все равно свой взгляд на такие вещи.

— А дети?

— Разлетелись по всему миру: один сын в Гарварде, другой — в Дубае, дочь — в Ролле.

— В колледже?

— Да. Полжизни провожу в небе.

— А остальное время?

Опдаал слегка улыбнулся и направился дальше, вверх по лестнице.

— Остальное время я выбиваю деньги для Института или втыкаю флажки на карту, отслеживая перемещения вашей ученой братии.

Теперь усмехнулся Макбрайд и, не останавливаясь, сострил по поводу того, что совсем запыхался.

— Я всегда считал, что в таких зданиях предусмотрены лифты, — заметил он.

— Здесь есть лифт, но по выходным я им не пользуюсь, — объяснил директор фонда. — Не дай Бог, отключат электричество, и тогда… Ну, ты представляешь.

Прежде Льюис встречался с боссом и его помощниками в конференц-зале на втором этаже, и потому его заинтересовало, как выглядят жилые помещения наверху. Спутники поднялись на третий этаж и приблизились к стальной, необычайно громоздкой двери, совершенно не вписывавшейся в общий интерьер здания.

Опдаал нажал три или четыре кнопки на блестящем кодовом замке, и дверь пружинисто отворилась, издав металлический щелчок. Директор фонда закатил глаза:

— Уродство.

— Хм… впечатляет, — ответил Макбрайд.

Норвежец заговорщически усмехнулся.

— Одно время здесь снимал помещение некий частный банк. О его клиентуре ходили такие слухи, что, думаю, большая дверь была весьма кстати.

Они зашли внутрь: просторный, удобный офис с яркими лампами под потолком и современной обстановкой так не походил на помещения первого этажа. Здесь стояли стенки с книгами и кожаный диван, на журнальном столике из оргстекла — массивный серебряный поднос с чашками, блюдцами и дымящимся чайником.

— Чаю? — предложил Опдаал гостю.

Тот кивнул: «Да, спасибо», и зашел за письменный стол, чтобы полюбоваться чудесным видом из окна: за деревьями просматривалось прозрачное, словно отполированное озеро, на котором искрилась блестящая водная рябь.

— Восхитительное зрелище, — сказал Макбрайд.

Опдаал согласно кивнул, разливая по чашкам чай.

— С сахаром?

— Нет, добавьте немного молока, — ответил Макбрайд и тут, заметив компьютер на столе директора, склонил набок голову и нахмурился. — А где диск «А»? — поинтересовался он.

— Извини, что?

— Флоппи-дисковод, для дискет.

— Ах ты об этом, — ответил босс. — Здесь нет дисковода.

Макбрайд искренне удивился:

— Как?

Опдаал равнодушно пожал плечами.

— Следим за тем, чтобы информация не вышла за пределы этих стен. А так она уж точно не попадет в чужие руки. — Норвежец протянул гостю чашку и, усаживаясь за письменный стол, жестом пригласил того располагаться на диване.

Директор фонда отхлебнул чаю и воскликнул:

— Итак, ты прекрасно потрудился!

— Что ж, спасибо, — ответил Макбрайд.

— Я не преувеличиваю, Льюис. Мне известно, как тяжело работать в таких местах, как Гаити. Гнусный остров, а без подготовки туда соваться вообще опасно.

— Что ж, я рискнул.

— И все-таки уверен, — продолжил директор, чуть подавшись вперед и откашлявшись, — тебе не терпится узнать, ради чего ты здесь?

Льюис переменил позу и улыбнулся:

— На этот счет у меня есть некоторые предположения: через пару месяцев заканчивается финансирование моей работы.

Директор кивнул, давая понять, что догадка верна, хотя к настоящей причине и не имеет никакого отношения:

— Да-да, правильно. Только я пригласил тебя не поэтому.

— Не поэтому? — Макбрайд поднял на босса удивленный взгляд.

— Да.

В коридоре что-то застрекотало, и собеседники обернулись на шум.

— Лифт? — удивился Лью.

Норвежец кивнул, и на его лбу стала заметна глубокая вертикальная морщина.

— Но вы же говорили…

— Наверное, кто-то из персонала, — предположил Опдаал. — Вероятно, забыли что-нибудь.

Затем шум смолк, открылся лифт, и немного погодя в кабинет постучали.

— Тебя не затруднит? — Директор указал в сторону двери.

Макбрайд нахмурился: ведь Опдаал утверждал, будто в здании никого, кроме них, нет, и лифтом советовал не пользоваться, — но решил исполнить просьбу босса.

— Да-да, сейчас, — сказал Лью, встал с дивана и направился к двери. Открыл ее и…

Все произошло в доли секунды — достаточно, чтобы дать себе отчет в происходящем, но слишком быстро, чтобы отреагировать. Макбрайд увидел человека в костюме хирурга и противогазе. Затем струя газа из пульверизатора ударила Льюису в лицо. Сноп искр. Темнота.

Вне всякого сомнения, его везли в машине «скорой помощи»: на потолке бежали по кругу отсветы красных огней маячка. Рядом сидел какой-то человек в костюме хирурга и рассматривал Лью с выражением умеренного любопытства на лице.

• Предыдущая
• 2/118
• Следующая