Рунная магия - Харрис Джоанн - Страница 29

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая

И Нат обнаружил, что ему нравится обладать властью. Он вернулся в Мэлбри с жаждой большего и последующие десять лет при помощи все более суровых проповедей и зловещих предостережений о грядущих ужасах собирал под своим крылом все больше почитателей, последователей, поклонников и учеников, в тайной надежде, что однажды его могут призвать на бой против беспорядка.

Но Мэлбри была тихим местом, и жизнь в ней текла вяло и сонно. В ней и обычные-то преступления случались редко, что же до смертельных преступлений — таких, какие позволили бы ему воззвать к епископу, а то и к самому Ордену, — то они были делом неслыханным.

Лишь однажды Парсон применил свою власть, когда черно-белая свиноматка была приговорена к смерти за неестественные деяния. Но его начальство с сомнением отнеслось к данному случаю, и лицо Ната рдело как свекла, когда он читал ответ Торвала Бишопа из-за перевала.

Торвал, разумеется, был из Райдингза и пользовался любой возможностью высмеять соседа. Неприятно. С тех пор Нат Парсон искал случая сравнять счет.

Если бы Мэдди Смит родилась на несколько лет позже, часто говорил он себе, ее можно было бы счесть ответом на его молитвы. Но Мэдди уже исполнилось четыре года, когда Нат Парсон вернулся из Края Света, и если новорожденное дитя еще можно было взять под опеку, то тут нечего было и пытаться — пришлось переделать Закон Края Света под нужды прихожан, дабы не навлечь недовольства Торвала Бишопа и ему подобных.

И все же он следил за девчонкой Смита и оказался прав: от такого вопиющего преступления, как это, Торвал не смог отмахнуться. Нат встретил гостя из Края Света с чувством долгожданного удовлетворения.

Нату здорово повезло. Замечательно было уже то, что экзаменатор из Края Света согласился осмотреть его скромный приход. По счастливой случайности, этот самый экзаменатор (приехавший с официальным поручением в Райдингз) находился всего в дневном переходе от перевала Хиндарфьялль, что выходило за рамки самых смелых надежд Ната. Ведь это значило, что можно не ждать недели или месяцы, пока чиновник приедет из Края Света, — экзаменатор доберется до Мэлбри всего за сорок восемь часов. Также это значило, что Торвал Бишоп не сможет вмешаться, как бы ему ни хотелось, — и уже одного этого хватало, чтобы наполнить сердце Ната Парсона праведным ликованием.

Экзаменатор сказал Нату множество хвалебных вещей: превознес его преданность долгу, выказал лестный интерес к мыслям Ната насчет Мэдди Смит, ее дружка, одноглазого коробейника, и артефакта, который они называли Шепчущим, — о нем Адам узнал из их разговора на склоне холма.

— И с тех пор никаких следов ни мужчины, ни девочки? — спросил экзаменатор, оглядывая холм светлыми глазами.

— Никаких, — ответил пастор. — Но мы все равно найдем их. Даже если нам придется сровнять холм с землей, мы найдем их.

Экзаменатор одарил его одной из своих редких улыбок.

— Не сомневаюсь, брат, — сказал он, и по спине Ната прокатилась сладостная дрожь.

«Брат, — подумал он. — Ты можешь на меня рассчитывать».

Адам Скаттергуд тоже наслаждался собой. За короткое время, прошедшее после исчезновения Мэдди, он почти полностью забыл то унижение, которому подвергся в руках ведьмы, и чем большая суета поднималась, тем больше он мнил о себе. Для мальчика с таким ограниченным воображением Адам поведал очень многое, подогреваемый Натом и своим собственным желанием утопить Мэдди раз и навсегда.

Результат превзошел все их ожидания. Рассказы повлекли поиски, волнения, визит епископа, экзаменатора — экзаменатора, без шуток! — а теперь еще и изумительную смесь ярмарки и охоты на лис, с Адамом в роли юного героя дня.

Адам бросил быстрый взгляд через плечо. На холме было четыре машины, четыре гигантских сверла из дерева и металла, каждую из которых тащили два быка. Из четырех просверленных дыр, по две с каждой стороны Лошади, летели комья красной глины. Вокруг дыр копыта животных протоптали в земле такие глубокие борозды, что очертания Лошади почти стерлись, но Адам все равно видел, что вход запечатан надежно, как всегда.

Бам-бам-бам!

Одно из сверл снова налетело на камень. Быки напряглись и заревели. Нат Парсон возвысил голос над скрежетом механизма. Прошла минута, другая. Быки не останавливались, сверло сделало пол-оборота, и — крак! — механизм завертелся вхолостую.

Двое мужчин подошли к животным. Третий забрался в дыру, чтобы оценить вред, нанесенный сверлу. Оставшиеся машины неумолимо продолжали работать. Ната Парсона неудача оставила равнодушным. Экзаменатор предупредил его, что может понадобиться время.

Глубоко в тоннелях Подземного мира Мэдди проголодалась, устала и вконец потеряла терпение. Коридор был все время одинаковым. Они шли уже много часов, и от ровного шаркающего ритма собственных шагов в полумраке ее начало изрядно подташнивать.

Сахарок надулся, когда стало ясно, что ему придется пройти всю дорогу до Спящих.

— Далеко еще? — спросила Мэдди.

— Не знаю, — сурово ответил он. — Никогда не забирался так далеко. И ты бы не стала, если бы знала, что там.

— Ну так расскажи мне, — заявила Мэдди, с трудом сдерживая желание размазать гоблина мыслью-стрелой но ближайшей стене.

— Да как он может тебе рассказать? — вставил Шепчущий. — Он судит по легендам и байкам. А их придумывают невежды, чтобы помогать глупцам и смущать доверчивых.

Мэдди вздохнула.

— Полагаю, ты мне тоже не скажешь.

— Еще чего, — согласился он, — нечего портить сюрприз.

И они, шаркая, пошли дальше по коридору, который пах кисло и затхло и был длиной во многие лиги (хотя на самом деле в нем было всего три или четыре мили). Когда они оставили холм позади, грохот машин ослаб, хотя они все равно слышали странные хлопки, последовавшие за ним, и ощутили ледяную дрожь, что прокатилась по всему гранитному пласту над их головами.

Мэдди остановилась.

— Это еще что такое, Хель побери?

Это отголоски чар, подумала Мэдди. Безошибочно узнаваемые, но гораздо более громкие и гораздо более мощные, чем отголоски всех простых заговоров, которые она слышала до сих пор.

Шепчущий заблестел, точно глаз.

— Ты знаешь, да? — поинтересовалась Мэдди.

— Знаю, — сказал Шепчущий.

— И что это было?

Шепчущий самодовольно замерцал.

— Это, дорогуша, было Слово, — сообщил он.

Нат Парсон едва сдерживал возбуждение. Конечно, он слышал о нем — все слышали, — но никогда не видел в действии, и результат оказался куда поразительнее и куда ужаснее, чем он когда-либо мог надеяться.

Экзаменатору пришлось больше часа молиться, чтобы подготовиться. К этому времени холм весь дрожал, создавая глубокий резонанс, который впивался в барабанные перепонки Ната. Деревенские чувствовали его, у них волосы вставали дыбом, они тряслись, смеялись, сами не зная почему. Даже быки что-то ощущали, мыча и надрываясь в своей упряжке, пока машины продолжали молоть. Экзаменатор с бледным лицом, блестящим от пота, наморщив лоб от напряжения, дрожа всем телом, протянул наконец руку и заговорил.

Если честно, никто не понял, что он сказал. Слово беззвучно, хотя все потом говорили, будто что-то почувствовали. Кто-то заплакал. Кто-то завопил. Кто-то якобы услышал голоса давно умерших. Кто-то ощутил экстаз, который показался почти непристойным, почти опасным.

Локи почувствовал его, когда был в лесу Медвежат, но так отчаянно стремился отыскать Мэдди и Шепчущего, что принял вибрацию — и последующий треск — за работу землеройных машин на холме.

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая